Леонид Родин - Путешествие в тропики
Королевская пальма.
К эпифитам относятся и такие красиво цветущие растения, как бромелии и орхидеи. У нас эти растения можно видеть в больших оранжереях. Здесь же они ухитряются жить не только в лесу на стволах деревьев, но даже… на проволоке! Мы видали на одной из улиц Ангра-дос-Рейса, как высоко над головой из комка серовато-зеленых листьев свисает крупный красный цветок орхидеи, уцепившейся за телеграфный провод.
Дорожка, которая шла круто в гору, становилась всё менее торной. Свисающие с деревьев лианы преграждали путь, кроны смыкались над головой, ветви были густо увешаны эпифитами. Иные лианы своими колючками цеплялись за одежду. В довершение, — сильно кусали москиты. Они особенно яростно набрасывались на кисти рук. С лица и шеи я отгонял москитов пучком листьев. Эти мелкие насекомые оставляли на коже красное пятнышко. Место укуса быстро вспухало, и ощущался сильный зуд.
Мы поднялись еще немного и оказались на гребне, покрытом более низкими зарослями. Отсюда открылся вид на городок и на бухту, которая оказалась разделенной большим гористым островом. Вокруг были разбросаны зелеными лепешками десятки мелких островков.
Море было почти спокойно, на нем чуть колыхались отражения кучевых облаков. Городок обозначался среди зелени лишь буроватыми и красными крышами. Хорошо была видна только одна улица, обсаженная королевскими пальмами.
Королевская пальма (Oreodoxa oleracea и О. regia из семейства пальм) — красивейшее дерево тропиков. Ствол его стройной колонной уходит ввысь до тридцати метров. И только самая вершина этой серой колонны увенчана шапкой огромных темнозеленых перистых листьев, среди которых видны громадные бледнозеленые или желтоватые соцветия. Некоторые путешественники находили даже, что королевская пальма чересчур уж стройна, — так сказать, до неправдоподобия.
Мы долго стояли на вершине, разглядывая непривычный для нас тропический ландшафт.
Ближайшие склоны были сплошь покрыты лесом. Лес казался очень однородным. Но при более внимательном рассмотрении можно было убедиться, что его слагают множество видов деревьев. Кроны деревьев одного и того же вида попадались только на большом расстоянии друг от друга. Некоторые деревья цвели: одни — крупными белыми цветами, другие — мелкими лиловыми, третьи — желтыми. Тропический лес очень сложен, он состоит из нескольких ярусов растительности. Когда мы проходили по тропинке, то не могли видеть крон верхнего яруса. Теперь с высоты мы могли разглядеть отдельные деревья-гиганты, которые возвышались под общим уровнем зеленого леса на 10–15 метров. Стволы гигантов достигали, вероятно, около метра в поперечнике даже на такой высоте от земли.
Хотелось еще и еще любоваться тропическим лесом и очаровательной бухтой, но надо было торопиться вниз. В 2 часа дня отходил катер, соединяющий Ангра-дос-Рейс со станцией Мангаратиба, откуда можно было поездом попасть в столицу.
Наш маленький помощник Асси, получив от нас монетку в 5 крузейро, дал сразу стрекача, как будто боялся, что мы можем раздумать и отнять у него эту крупную для него сумму. Мы не успели спросить, как он израсходует эти деньги.
В гостинице мы стащили с себя промокшую одежду и с наслаждением умылись под душем довольно прохладной водой. Немного отдохнув, отправились на пристань.
Мангаратиба
Маленький белый катер покачивался у пирса. Пассажиров было человек двадцать пять. Плетеные кресла стояли спинками к борту, но большинство бразилейро (так называют себя бразильцы) повернули их и, усевшись, положили ноги на борт; никакого напряжения не ощущалось в их позах, так что, видимо, это привычная для них «посадка».
Короткий трап позади нефтяного двигателя вел в небольшое трюмное помещение, заполненное несколькими рядами деревянных скамеек. Жар от дизеля вместе с проникающим через тонкую переборку запахом нефти делал это помещение малоприятным местом. Вентиляция — лишь через узкую дверь (иллюминаторы расположены так низко над водой, что открывать их можно только в совершенно тихую погоду). Здесь сидело несколько негров и вообще «цветных»; двое из них — с женами и детьми. Им хватило бы места на палубе под тентом, на ветерке, пахнущем соленым морем. Но негры не осмеливаются занять кресло на палубе рядом с белыми. Таков неписаный закон.
Катер шел вдоль северного берега бухты, иногда приближаясь к нему почти вплотную. Мы хорошо могли рассмотреть окруженные бананами и кокосовыми пальмами плетеные бамбуковые хижины, которые были кое-где разбросаны по берегу.
Несколько раз, подходя к селениям, катер давал пронзительный гудок, и тогда от берега отчаливала узкая долбленая лодка, похожая на индейскую пирогу. Два гребца с узкими длинными веслами быстро подгребали к катеру, негр-матрос багром подтягивал ее к борту, и в пирогу ловко спрыгивали один или два пассажира, улавливая момент, когда волна повыше поднимала лодку. Один раз катер принял таким же способом пассажира с островка, в гуще деревьев которого виднелся домик европейского типа. Наш сосед, словоохотливый старичок, рассказал нам, что этот остров находится в частном владении, как и многие другие острова в бухте. Он показал на небольшой островок, который еще никем не занят. Его цена — 1 000 долларов.
Под тентом расположились бразилейро.
Всё крупнее становились волны: мы приближались к выходу в океан. Дойдя до конца берега, который тупым мысом выдвигался в море, мы обогнули его и пошли наискось через новую бухту, которая, как и бухта Ангра-дос-Рейс, глубоко врезалась в материк. Вскоре показался маленький городок Мангаратиба.
Вот уже ясно видны дома, товарные вагоны, вокзал, церковь. На мостках катер ожидали десятка три разновозрастных парнишек. Они бросились к борту и, толкая друг друга, выхватывали у пассажиров чемоданы, свертки, корзинки.
Точно так же были захвачены и наши вещи, и босоногие носильщики уже шлепали пятками по мокрым доскам пирса, который изредка захлестывало брызгами высокой волны. На некоторое время мы потеряли из виду наших носильщиков, так как все они наперегонки бежали к вокзалу, стремясь поскорее перебежать в зал ожидания и занять лучшее место для своего «клиента».
Маленькое станционное здание было накалено за день солнцем. После свежего морского воздуха не хотелось сидеть в духоте. Мы взяли билеты и отправились пройтись по городу; до прибытия поезда оставалось еще почти два часа.
Сотрудник советского посольства привел нас в маленький ресторан и угостил рыбой по-бразильски. По бразильскому способу рыбу не жарят на сковороде, а пекут на железной сетке, подвешенной над огнем. К рыбе подали острый томатный соус «кетчуп» и мелкий маринованный стручковый перец «пимента»… Это плоды местного растения из семейства пасленовых, длиной они всего в 1,5–2 сантиметра и чуть потолще спички. От одной такой «перчины» во рту начинает жечь, как будто вы хватили крутого кипятку. Бразилейро за соседним столиком насыпали на тарелки примерно по столовой ложке этих коварных плодиков, смело брали сразу по нескольку штук и лишь заливали «пожар» во рту пивом с кусочками льда. Рыба, приготовленная по такому рецепту, суха и грубовата. Что же касается ее вкуса, то из-за перца я так и не смог его оценить.
