Дорин Тови - Хлопот полон рот
— Нашел, значит, в ручье, когда шел домой от мистера Трэммела, — сказал он.
— А… Большое спасибо, — сказал Чарльз. — Моя жена бросает их через стену. Когда расстраивается из-за кошек, — добавил он поспешно.
— Она, значит, — сказал Эрн.
Чудилось ли мне или действительно прохожих в Долине с этого дня появилось куда больше, чем прежде? Посетители «Розы и короны» — спасибо Эрну! — проходили мимо в надежде увидеть, как я швыряю чайные ложки?
Если так, то их ждало разочарование. После эпизода с Эрном я перестала выплескивать воду из тазика с таким самозабвением. Так как Шебалу дома не покидала, стать причиной неприятных происшествий она не могла. И некоторое время единственным примечательным событием оставалось исчезновение мячей для гольфа, с которыми играл Сили, о чем случайный прохожий проведать никак не мог.
Да я и сама заметила их исчезновение не сразу. Когда в первый раз я не нашла мяча там, где, как мне помнилось, я его оставила — у лунки для мини-гольфа на лужайке, — я решила, что просто забыла. Наверное, унесла его с собой на кухню, подумала я и пошла взять другой. Следующий я не забыла, а, наоборот, твердо помнила, что оставила его возле лунки. Удар по нему, нанесенный вовремя, мог помешать Сили отправиться в лес, когда ему приходила охота побродяжничать, но мяч должен был лежать наготове — бежать за ним на кухню было бы бесполезно.
Я посмотрела в лунку. Мяча в ней не было. Сороки? Для них он тяжеловат. Я посмотрела на Сили, он округлил глаза. Нет. Конечно, он крупный кот, но даже ему не удалось бы проглотить мяч.
Так я рассуждала, бдительно поглядывая на компанию проходивших мимо детей, когда увидела Неро, черного ретривера, который шастал по саду. Вышла прогнать его, он выскользнул в пролом, оставленный фургоном булочника (очевидно, через него же он и проник внутрь), остановился на дороге и залаял на меня. Вызывающе, расставив прямые, как палки, ноги, подняв голову. Потом на мгновение прервал свою тираду, и я заметила на его щеке что-то вроде шишки, которая тут же переместилась.
— Он забрал мяч Сили, — сказала я.
— Не может быть, — возразил Чарльз. — Мяч помешал бы ему лаять.
Не помешал! Хотя, осознав свою ошибку, он больше его за щекой не перекатывал. У него дома под подстилкой обнаружился целый склад наших мячей. Она понять не могла, откуда он их берет, сказала его хозяйка, когда я его обличила; она ведь не знала, что мы играем в мини-гольф. Переехала сюда она недавно и действительно могла не знать. Как и то, что играл, собственно, наш сиамский кот. Когда я ей об этом сказала, она несколько старомодно подняла брови.
Как бы то ни было, Сили получил назад свои мячи, брешь в садовой стене была заложена, а Неро, чтобы выразить все, что он думает о таких ябедниках, начинал лаять, едва завидя нас. Чем так досаждал Сили, что в один прекрасный день он (видимо, решили мы, полностью войдя в образ могучего рыцаря, каким начал видеть себя с появлением Шебалу) проскочил сквозь прутья калитки и грозно двинулся вперед. Это был день вывоза мусора, и встретились они у мусорных баков на углу.
Кем это, вопросил Сили, вытягивая шею и шагая на прямых ногах что твой техасский бандит с пистолетом, кем себя воображает Штаны с Махрами? Чего это он расшумелся на всю округу?
— Ррр-ав! — сказал Неро и подпрыгнул, расставив лапы, запугивая Сили.
— Дать раза? — вопросил Сили и принял боевую стойку. Для чего опустил голову так низко, что почти встал на нее, распушил хвост и начал надвигаться на врага боком, точно краб. На кота дальше по дороге это всегда действовало неотразимо. Не думаю, что это так уж подействовало на Неро. Думаю, на него скорее подействовала я, выскочив из калитки и размахивая метлой, которую захватила из угольного сарая. Но когда Неро обратился в бегство, а Сили погнался за ним, в Долине родилась еще одна легенда. И Сили, и прохожие, наблюдавшие за ним, решили, что он — гроза собак.
— Хорошо еще, что Шебалу в этом не участвует, — заметил Чарльз, когда дня два спустя мы уволокли Сили, когда он в энный раз прицелился триумфально прошествовать мимо дома Неро.
И он был абсолютно прав. Выпускай мы Шебалу из дома, не только она триумфально шествовала бы с ним, но и шествовала бы впереди.
Никаких сомнений в том, кто в этой компании будет задавать тон, быть не могло. Она прожила у нас меньше недели и уже для начала научилась открывать все двери. С апломбом опытного медвежатника она решительно толкала те, которые требовалось толкать, и тянула те, которые требовалось тянуть, напрягая крохотную лапку, пока не открывалась щель, достаточная, чтобы она могла в нее проскользнуть. И неизменно за ней небрежной походкой следовал Сили в убеждении, что девочки для этого и существуют. Ведь Шеба всегда открывала для него двери.
Куда больше он взволновался, когда обнаружил, что Шебалу отлично лазает. Однажды мы заглянули в окно оранжереи проверить, как они там, и увидели, что Сили со стула взирает вверх, где под самым потолком Шебалу прогуливается по виноградной лозе, точно канатоходец. Да улети она на Луну, в глазах у него было бы меньше растерянности. Ей ведь нельзя забираться туда? — пожаловался Сили. А он глупый трусишка, беззаботно сказала Шебалу.
Сили, как до него Соломон, оказался заядлым непокорителем высот. Три фута вверх по стволу елки, он срывается и воображает, что взял Эверест. Пока высшим его достижением было ворваться в ванную, кое-как забраться на верх двери по висевшему на ней халату и висеть там в ожидании, когда его снимут. Совсем как Соломон, с тем лишь отличием, что Соломон хотя бы умел забраться на дверь, после чего тут же начинал звать на помощь. А о подвиге Сили нас извещали только топоток, постукивания по двери, а затем зловещая тишина — и мы мчались в ванную как сумасшедшие, зная, что сейчас он висит, цепляясь когтями за верхний край двери, над которым высовывается его нос. Перепугавшись так, что не в силах издать ни звука, а глаза у него от дурных предчувствий круглые, как у совы. В среднем он проделывал это по разу в день, и когда мы спасали его раз и навсегда заведенным порядком — я отрывала его передние лапы от двери, Чарльз приподнимал задние, и таким манером мы опускали его вниз боком к филенке, — он выходил из ванной с таким видом, будто его только что объявили спортсменом года.
После прогулки Шебалу по виноградной лозе ему, казалось бы, следовало предать свои попытки восхождений полному забвению. Но нет! Убежденный — как-никак он родился под знаком Льва, — что он самый-самый замечательный, в чем ему необходимо убеждать всех и каждого, он теперь принялся хвастать своими достижениями пуще прежнего. Днем он взбирался на виноградную лозу, вечером он покорял дверь ванной… Как-то, когда у нас были гости, он брал эту высоту четырежды. Стук-стук-стук! Мы взметываемся, как испуганные фазаны из куста, и мчимся на помощь. Наши гости ничего не знали о сиамских кошках. И поинтересовались, зачем он так упорно забирается туда, если не может спуститься сам. Когда мы ответили, что таким образом он укрепляет свое «эго», они посмотрели на нас как на помешанных.
