В океане без компаса - Арчи Карр
Вначале мы старательно убеждали себя, будто прикручиваем метки так крепко, что ни одному самцу их сорвать не удастся. Однако метки продолжали исчезать. Тогда мы стали внимательнее приглядываться, к буйным ухаживаниям и вскоре заметили, что у некоторых выходящих на берег самок в плотной кости выступающей вперед закраины карапакса по бокам видны две вмятины, оставленные когтями самца, сжавшего подругу в брачном объятии. В конце концов мы поняли, что в брачный сезон к панцирю самки прикреплять ничего нельзя, так как любая метка будет обязательно сорвана во время ухаживания и копуляции.
Было бы полезно узнать, не следствием ли этого сокрушительного ухаживания является также отсутствие усоногих рачков, вроде морских желудей, на панцирях зеленых черепах. Верхние части карапакса зеленых черепах относительно свободны от рачков, хотя верхушки панцирей логгерхедов и бисс нередко бывают покрыты толстым их слоем. Я всегда полагал, что это объясняется более подвижным образом жизни, которую ведет зеленая черепаха, и значительными скоростями, которые она развивает в воде (в минуты опасности зеленая черепаха плывет с быстротой бегущего человека), а также длительными миграциями в период размножения. Но что именно избавляет ее от этих паразитов, я сказать не могу. Возможно, дело просто в том, что рачки не в состоянии приспособить свой жизненный цикл к условиям существования зеленых черепах или к изменению этих условий в связи с миграциями. А может быть, благодаря естественному отбору, вызванному потребностью в быстром и длительном передвижении в воде, у зеленых черепах выработалась какая-то биохимическая защита от рачков, поскольку всякие наросты на панцире создают дополнительное сопротивление. Не исключено, что они попросту соскабливают рачков о скалы — в неволе зеленые черепахи постоянно трутся спинами о твердые предметы. Некоторые молодые черепахи в наших садках имели привычку забираться под козырек перегородки, трубу или подо что-нибудь еще, а потом, двигаясь взад и вперед, принимались тереть и скоблить панцирь точно в том же ритме и почти с той же задумчивой сосредоточенностью, с какой свинья чешется о забор.
Я не утверждаю, что зеленые черепахи освобождаются от рачков во время ухаживания. В таком случае они должны были бы покрывать самцов гуще, чем самок, а этого нет. И в любом случае ухаживание у логгерхедов, если судить по тому, что мне время от времени удавалось увидеть, протекает не менее бурно, чем у зеленых черепах. Однако, на мой взгляд, можно с уверенностью утверждать, что, паразитируй рачки на зеленых черепахах в больших количествах, самки почти полностью избавлялись бы от них раз в два-три года во время вакханалий, которые они имеют обыкновение устраивать у тортугерского гнездового пляжа.
И уже ни с чем не вяжется тот факт, что суринамские зеленые черепахи, которых Питер Причард, аспирант Флоридского университета, метил в Биги-Санти, густо покрыты рачками. Вернувшиеся к нему метки показывают, что эти зеленые черепахи способны совершать такие же большие путешествия и с такой же скоростью, как и все их прочие родичи, и нет никаких оснований полагать, что самцы у них ведут себя сдержаннее. Как истолковать эту аномалию, я не знаю.
Итак, панцирь оказался явно неподходящим местом для меток. Том Гаррисон из Саравакского музея убедился в этом на год раньше нас, и, пока мы раздумывали, что делать, Том написал мне, что у себя на островах Тертл он начал пользоваться обыкновенными фабричными метками для коров. Он прицеплял метку не к закраине панциря, а к переднему ласту, и это место оказалось гораздо более надежным. Я решил испробовать такие метки в Тортугеро. Первую партию мы получили в конце нашего первого сезона в Коста-Рике. Я помчался в Тортугеро, где Джованьоли весь сезон крепил метки на панцири. За четыре дня я пометил новыми метками сорок черепах. Во всяком случае, некоторые из них вышли на берег еще раз для новой кладки, не потеряв меток, и со временем четыре из этих сорока меток были присланы нам из других стран. При мечении животных, путешествующих на большие расстояния, это довольно высокий процент. И с этих пор мы перестали помещать метки на панцири.
С помощью мечения можно выявить многие подробности из жизни морских черепах — скорость роста, длительность полового цикла, местные передвижения в районе, где производится мечение, а также направление и периодичность дальних путешествий. Метки, присланные из разных стран, выявляют конечные пункты, а иногда маршруты и ритм миграций в период размножения. Повторные возвращения помеченных самок на гнездовой пляж позволяют установить, сколько кладок и через какие интервалы делают они в течение года, какое упорство проявляют, возвращаясь для кладки на то же самое место берега, и какой срок проходит между миграциями к месту размножения.
В то время когда я начинал работать в Тортугеро, два других исследователя морских черепах — Том Гаррисон и Джон Хендриксон — уже довольно много узнали о зеленых черепахах, откладывающих яйца на островах Тертл в Южно-Китайском море. Однако об атлантических популяциях никто ничего не знал, и не существовало никаких достоверных сведений, которые проливали бы свет на загадку миграций. Собственно говоря, среди зоологов бытовало твердое убеждение, что рассказы рыбаков о миграциях черепах — это всего лишь рыбацкие россказни. И обещанное вознаграждение в пять долларов сыграло немалую роль в том, что этому заблуждению был положен конец.
Если моему имени суждено войти в анналы зоологии, я буду фигурировать в них как человек, который первым предложил вознаграждение в пять долларов за возвращение черепашьей метки. На метках, которыми я начал пользоваться двенадцать лет назад — и которые все еще в ходу в Тортугеро и повсюду, где мы метили черепах, — выгравированы номер и обещание вознаграждения тому, кто найдет черепаху за пределами местности, где производилось мечение, и отошлет метку зоологическому отделению Флоридского университета. На тортугерских метках это написано по-английски и по-испански. Вознаграждение — о чем в надписи не упоминается — составляет пять долларов и выплачивается сразу же, без каких-либо проволочек и оговорок. Вероятно, Национальный научный фонд без особого восторга утвердил статью «вознаграждения» в бюджете моих исследований, но деньги были выделены, и мне редко приходилось узнавать так много, тратя на это так мало.
В те годы черепахи почти повсюду стоили дешевле пяти долларов штука, а кое-где и в три раза меньше. В некоторых местах черепахи вообще не представляли никакой коммерческой ценности, и тамошние жители ловили их исключительно для собственного потребления. И пять долларов, сами собой появлявшиеся из
