Ольга Хлудова - За голубым порогом
Мелкая, но широкая речка с галечным дном догнала дорогу и поглотила ее. Машина, разогнавшись с пригорка, смаху влетела в воду и, как по мостовой, покатила по твердому руслу, вымощенному мелкими камнями. Два крыла сверкающих на солнце брызг поднялись по сторонам машины. Иногда мы выезжали на отмель, иногда объезжали глубокие бочаги, до краев налитые прозрачной, быстро бегущей водой. Стайки рыбешек кидались из-под колес, спасаясь от громыхающего чудовища. На крутом повороте русла шофер дал предупреждающий гудок, — будто мы ехали по обычному шоссе с оживленным движением. Но за кустами ив расстилались только пустынные луга. Громадная черно-белая птица медленно парила у самой земли, почти касаясь травы широко распростертыми крыльями. Она не обратила на нас ни малейшего внимания и, когда мы, застучав в крышу кабины, остановили машину и нацелились фотоаппаратами, птица неторопливо проплыла мимо нас, внимательно оглядывая расстилающиеся под ней травяные джунгли в поисках грызунов.
То был чернопегий лунь, обычная птица этого района. Чернопегие луни приносят большую пользу, уничтожая в громадных количествах полевок и полевых мышей, кобылок И крупных жуков. Сарыч и чернопегий лунь, пустельга и маленький амурский кобчик вправе рассчитывать на защиту и охрану их человеком. Они деятельно охотятся на вредных грызунов и насекомых, охраняя наши луга и посевы. Но, к сожалению, некоторые из охотников, которых мы встречали, не знали, что, убивая этих полезных птиц, они приносят вред самим себе.
Помню, в одну из экспедиций мы увидели двух таких «знатоков природы», которые, сбив пустельгу, подкрадывались ко второй и были уверены, что совершают нужное и полезное дело, убивая хищную птицу. С их точки зрения, любой хищник был вреден и подлежал уничтожению. Не знаю, убедило ли их то, что, не поленившись, Николай вскрыл убитую ими пустельгу и показал содержимое ее желудка. Там были остатки полевых мышей и саранчи.
Чернопегих луней было много над заповедными лугами. Они были очень хороши, эти крупные птицы, то медленно взмахивающие крыльями, то плывущие в парящем полете, блестя на солнце пестрым оперением.
Река повернула направо. Машина выехала на низкий берег и сразу сбавила ход, осторожно пробираясь по заросшей травой луговой дороге.
Не знаю, как описать великолепие лугов Дальнего Востока в пору их цветения.
Те цветы, которые привычно видеть чинно сидящими на клумбах поодаль друг от друга, чтобы каждый из них мог покрасоваться перед зрителем, здесь, на Дальнем Востоке, цвели так яростно, так обильно, как никогда, кажется, не цветут они в изнеживающей атмосфере тщательного ухода.
Расталкивая стебли трав, к солнцу тянулись, пылая в его лучах, как языки пламени, красные, оранжевые, лимонно-желтые крупные лилии и огненные цветки дремы с вырезными лепестками. Ирисы, бледно-лиловые, темно-синие и пурпурные, как бы сделанные из фиолетово-красного бархата, развертывали языкастые цветки под охраной острых зеленых клинков-листьев, собранных в узкие пучки. Пионы поднимали вверх розовые и темно-красные венчики величиной с чашку и тугие шарики бутонов. Оранжевые купавки, похожие на маленькие розы из червонного золота, стояли на высоких стеблях, возвышаясь над травами. Мелкие лиловые цветки орхидей были собраны в длинное соцветие, похожее на початок рогоза. У другой орхидеи необыкновенно нежные розовые цветки гирляндой обвивались вокруг мясистого стебля. Сиреневая валерьяна и розово-белые раковые шейки, лиловые хвосты вероники и кремовый василистник, белые с крапинками колокольчики и голубая герань, пушица, чина и мышиный горошек — столько же их было здесь этих диких цветов, соперничающих в яркости окраски и пышности цветения!
Иногда среди травы появлялись приземистые кусты шиповника, алеющие крупными цветами. Эти дикие розы своим размером, окраской и ароматом могут посрамить многие садовые сорта, носящие звучные названия.
В глубокой низине нам преградил путь мутный поток с болотистыми берегами и илистым, вязким дном. Машина, ринулась в темную воду. По течению поплыли клубы потревоженного ила. Вода поднималась все выше. Казалось, вот-вот заглохнет мотор. Радиатор взрезал воду, как нос судна. И когда, осыпая нас комками жидкого ила и брызгами воды, машина выбралась на берег, все весело и облегченно зашумели.
Дорога свернула к купе деревьев у подножия пологой сопки. В колеях скопилась мутная вода, прогретая солнцем. Здесь перед радиатором машины поднялся рой бабочек — махаонов Маака и рыжих лесных перламутровок. Шелестя крыльями и рассыпая в солнечных лучах золотые искры, они закружились у нас над головами.
Николай сорвался с места и молча перемахнул через борт. Прежде чем мы опомнились, он уже мчался по дороге, размахивая над головой сачком. Зина тоже кинулась к борту, но Александр Георгиевич успел ухватить ее за плечо и весьма выразительно погрозил пальцем. Минута-другая и, обогнув кусты, машина остановилась у избы — кордона заповедника «Золотой ключ».
Звеня цепью, захрипел мохнатый пес, поднимаясь на дыбы у своей будки. Из-за избы вышел егерь, вытирая ветошкой руки, перепачканные в земле. Здесь, в затишье, где не было свежего ветерка, особенно ощутимо палило солнце. Лица наши горели. Очень хотелось умыться и напиться холодной воды. Первое Александр Георгиевич одобрил, а второго рекомендовал не делать. Вместо этого нам обещали горячего чая, о котором не хотелось даже думать в эту жару.
Хозяин повел нас по узкой тропке, обегавшей крепь — кусты шиповника и аралий, обвитые колючими лианами. В небольшом распадке лежала глубокая, прохладная тень. Под густым навесом раскидистого молодого бархата выбивался ручей. Он бежал по ложу, выстланному мелкими камнями, и наполнял бочажок. С «противоположного берега», до которого свободно можно было дотянуться рукой, папоротник свешивал к воде резные листья. А дальше стеной стояли кустарники непроходимой густоты, деревья и высокая трава, оплетенные вьющимися растениями.
Пока мы умывались, егерь рассказывал директору последние новости. Старая кабаниха устроила логово на прежнем месте. Вчера она перешла с поросятами в соседний распадок. Поросят шесть штук, все крупные, здоровые. Дневник наблюдений за самками пятнистых оленей и косуль с телятами пополнился новыми записями. Только что перед нашим приездом на картофельном поле нашли в земле чьи-то яйца. Интересно, кто их отложил? И еще вопрос: что делать дальше с косуленком? Ему уже месяц с лишком. Может быть, следует сделать для него загон. А в избе ему жарко и тесно.
Прежде всего мы отправились на картофельное поле. Около невысокого куста картофеля егерь присел на корточки. Мы окружили его, глядя с любопытством, как он осторожно разгреб землю и показал нам два белых яйца в матовой, будто пергаментной оболочке. Они были величиной в крупную горошину.
