Борис Сергеев - Мои питомцы и другие звери
Обезьяны заповедника людей не боялись и хорошо знали всех смотрителей, но посторонних сторонились, отбегали в сторону, забирались на деревья, а если назойливый посетитель продолжал их преследовать, стараясь подойти поближе, сверху на него обрушивались порции жидковатого помета.
Руслан — взрослый самец шимпанзе, некогда являвшийся украшением Ленинградского зоопарка, использовал то же оружие, но освоил более эффективный способ его применения. В те годы с ним работал аспирант одного из институтов, изучавших умственные способности обезьян. Руслан был сообразительным, но тягаться с аспирантом все-таки не мог, а тот придумывал для него одно задание труднее другого. Некоторые из них были настолько сложны, что даже после многих попыток Руслану так и не удавалось найти правильного решения, а значит, и получить вознаграждение. Взрослый, уважающий себя самец расценил это как очередное унижение и страшно злился, а чтобы отомстить аспиранту, выпускал в подставленную свою ладонь порцию экскрементов и швырял их в своего мучителя. Руслан научился так молниеносно проделывать эту операцию, что аспирант частенько не успевал выскочить в соседнее помещение и ему приходилось «по техническим причинам» прерывать свои занятия.
ФАБРИКА ШЕЛКА
В какую бы страну мира вы сегодня ни попали, в магазинах вы обязательно найдете игрушки из Китая, телевизоры из Японии, компьютеры из США, бананы из стран Латинской Америки. Сейчас это никого не удивляет. Пароходы, поезда, большегрузные автомашины бороздят моря и континенты, доставляют всевозможные грузы. Удивительно другое. Давным-давно, когда люди даже не мечтали о пароходах и поездах, была уже налажена интенсивная торговля не только между соседними, но и между очень дальними странами. Трудно поверить, но две с половиной тысячи лет назад Восточный Китай торговал со странами Европы.
В ту далекую эпоху морской путь между ними не был открыт. Товары везли по суше. Торговые караваны шли по безводным пустыням и горным тропам, переправлялись через широкие и быстрые реки, обходя стороной густые непроходимые леса. Протяженность самых дальних маршрутов достигала 40 тысяч километров, а путешествие длилось около трех лет — гораздо дольше, чем нужно сейчас для полета на Марс или Венеру.
На Дальний Восток купцы везли драгоценные камни и кораллы, стекло и «золотоподобную латунь», шерстяные ткани, гобелены и ковры, экзотических африканских зверей и птиц, знаменитых среднеазиатских коней и диковинные плоды — золотые персики Самарканда. Навстречу им шли караваны из Китая. Их главным товаром был шелк. На протяжении тысячи лет шелк был здесь основой товарообмена.
Он стоил непомерно дорого. В Древнем Риме за него давали золота по весу в несколько раз больше, чем весил шелк. Неслучайно целая сеть маршрутов, связывавшая Китай со странами восточного Средиземноморья, получила название «Шелкового пути». Однако, как ни значим был для человечества обмен товарами, еще важнее роль Шелкового пути, которую он играл в процессе духовного обмена между народами, в их взаимном культурном обогащении.
Китайцы строжайшим образом хранили тайну производства шелка. В Европе никто и не подозревал, что его производят гусеницы бабочек тутового шелкопряда — единственного насекомого, одомашненного людьми.
Человек научился разводить и одомашнил множество животных. Однако между теми, которых мы разводим в промышленных масштабах, и домашними — большая разница. Устрицы, выращиваемые в специализированных хозяйствах, ничем не отличаются от диких. Им, чтобы жить в море и плодиться, помощь человека не нужна. Не одомашнены и рыбы ценных пород, а также зеленые черепахи, чью икру или яйца инкубируют, а молодняк подращивают и выпускают на вольные хлеба в море или другие водоемы. Иначе обстоит дело с тутовым шелкопрядом. В диком виде он в природе не встречается, и мы даже толком не знаем, как он жил раньше и почему вымер. Шелковичный червь — действительно единственное одомашненное насекомое. Пчелу одомашнить нельзя: она легко обходится без помощи человека. А тутовый шелкопряд жить самостоятельно не может даже в Южной Азии, где его разводят тысячелетиями.
Видимо, шелковичный червь был одомашнен в Китае. Древние легенды по-разному повествуют о том, как это произошло. Согласно одной из них, все началось теплым погожим днем, когда семья китайского императора пила чай в саду под тенью густых тутовников. Легкий ветерок прямо в чашку императора сбросил с дерева кокон гусеницы шелкопряда. Императрица попыталась его выкинуть: подцепила изящным ноготком паутинку, намотанную на кокон, и потянула. Но не тут-то было: паутинка сматывалась и вытягивалась из кокона, как нитка с катушки, пока не кончилась, а в чашке лежала жирная куколка. Из смотанной императрицей нити соткали ткань. Она получилась прочной и красивой. Это и дало толчок к развитию шелководства.
Многие века искусство разведения шелкопряда хранилось в строжайшей тайне. О нем не упоминают даже легенды. В Китае заниматься разведением шелковичных червей имели право только императрицы и женщины знатного происхождения. За разглашение тайны происхождения шелка, за попытку вывести из страны яйца шелкопряда, их гусениц или бабочек грозила смертная казнь. Легенды рассказывают, что за пределы Китая шелкопряды попали благодаря самоотверженности или предательству, смотря как это расценить, одной из прекрасных представительниц императорского дома — юной принцессы, ставшей невестой шаха Малой Бухары. Это она вывезла из страны грену — яйца шелкопряда, спрятав ее в прическе своих пышных волос, и преподнесла ее в качестве приданого своему жениху. За время долгого пути из Китая в Среднюю Азию грена не погибла, так как яйца шелкопряда способны надолго приостанавливать свое развитие.
Самка бабочки тутового шелкопряда больше похожа на автомат по производству яиц, чем на живое существо. Это малоподвижное создание почти не реагирует на внешние раздражители. Ни яркий свет, ни тень, ни звуки, ни посторонние запахи не вызывают у нее никакой ответной реакции. Выбравшись из кокона, она не стремится куда-нибудь улететь, и, если ничто резко не нарушит ее покоя, она проживет положенные ей 10–12 дней в радиусе 10 сантиметров от того места, где находится покинутая ею оболочка кокона. Только если бабочку потревожить, взять в руки или дунуть на нее, она зашевелится и заработает крыльями, но далеко не уползет и тем более не улетит. Внешне крылья у бабочки хорошо развиты, но подняться в воздух она не может.
Малая подвижность и неумение летать — необходимые качества, обеспечивающие благополучное размножение шелкопрядов. Все гусеницы, вылупившиеся из яичек, отложенных матерью и сестрами, всю свою жизнь проводят на родном дереве. Потеряв аппетит и перестав питаться еще за несколько дней до окукливания, они никогда больше интереса к пище не проявляют. Здесь же будут жить и их дети. Перелетев на соседнее дерево или спустившись на землю, самка не смогла бы обзавестись семьей, так как там самцы ее не будут искать. Но у самки и нет причин куда-нибудь уползти. Голод, который заставляет гусениц проявлять активность, ее не беспокоит. Чтобы самка не отвлекалась от выполнения своего предназначения по воспроизводству детей и чтобы у нее даже не возникало поползновения чем-нибудь перекусить, природа лишила ее ротового отверстия.
