Непридуманные истории - Владимир Иванович Шлома
— Неси подсачек, — сказал я Гале, — может быть что-то хорошее.
Галя принесла подсачек и помогла мне вытащить эту рыбу. Она впервые держала в руках подсачек, но справилась с этой задачей отлично. По моим оценкам, вытащенный подлещик мог весить 600–700 грамм. Вот и я дождался свою рыбу. Теперь мой улов по весу примерно соответствовал Лилиному. Уже не стыдно будет перед дочерью.
Общий наш с Лилей улов составил 6,6 килограмма. Лилин большой судак потянул аж на 1,9 килограмма. Дома я помог раненой Лиле его почистить, отличное заливное будет. Мой лещ весил 1,7 килограмма. Пойманный в конце рыбалки подлещик, потянул на 760 грамм, а ночная густерка весила 540 грамм. Моя рыба пойдет на копчение. Каждый поймал свою рыбу. Летний сезон мы с Лилей закрыли успешно.
Эта рыбалка, хотя и была очень сложной и полной приключений, закончилась хорошо. Да и весь этот сезон был для меня довольно удачным, мне удалось поймать девять лещей. Это конечно не бог весть какой улов. Недалеко от меня, с лодки «на кольцо», рыбачил какой-то рыбак, так он за один день по столько ловил, но для меня и это нормальный улов, так как в прошлом сезоне я поймал только трех лещей, и четверых упустил. Впереди будут новые рыбалки, а, следовательно, и новые истории о рыбалке.
Рыбалка по первому льду
Четыре дня назад выпал первый снег, и, пока-что, остался лежать. Это бывает редко, обычно первый снег сразу растаивает. Но теперь температура резко ушла в минус, даже днем до минус трех градусов держится, а по ночам и все шесть градусов. И я начал ждать, когда же первый лед встанет. Уже звонили знакомые, и спрашивали, не ходил ли я еще на рыбалку. Но, поскольку сильных морозов еще нет, на рыбалку я не торопился, нормального льда там еще не могло быть. На всякий случай посматривал в окно, из которого мне видно часть озера Долгого, вдруг там появится кто-то из рыбаков. И вот я увидел черную точку на льду. Рыбак это или нет, пока было не понятно, так как точка не двигалась. Я достал бинокль, и посмотрел на озеро через него. Теперь никаких сомнений уже не могло быть, недалеко от противоположного берега, на рыбацком ящике сидел человек и ловил рыбу. Вот он поднялся, и быстрым шагом пошел на середину озера.
— Наверно у него там жерлицы стоят, — подумал я.
Через некоторое время рыбак, таким же быстрым шагом, вернулся обратно, и опять сел на свой ящик.
— Если он так быстро ходит по льду, значит он уже крепкий, — решил я. — Нужно звонить Мишке. Пора и нам на рыбалку.
Спрятал бинокль, и пошел к телефону. Не успел я к нему подойти, как телефон зазвонил. Это был Мишка.
— Ну что, на рыбалку собираешься, — спросил он.
— Вот только хотел тебе звонить, там на озере уже кто-то рыбачит.
— Да я его тоже вижу, поэтому тебе и позвонил. Давай сходим на разведку.
— Давай. А во сколько ты будешь готов?
— Давай в одиннадцать, и посидим там до трех, — предложил Миша. — Успеешь собраться?
— Могу и не успеть, — отвечаю я, — я еще не завтракал, и удочки еще не проверял, как весной их бросил, так и лежат в ящике. Проверить бы нужно.
— Я свои тоже еще не проверял, — говорит Миша, — там проверим. Мы ведь не на рыбалку идем, а только на разведку.
В одиннадцать двадцать мы вышли из дома. Шли через поле, перейдя на другую сторону канавы, и, к своему удивлению, увидели, что на снегу уже много следов от рыбацких сапог. Значит мы уже далеко на первые идем на озеро. Перед протокой следы расходились. Большинство следов вело в левую сторону, в обход вокруг протоки, и один след вел вправо, к Купалке. Я предлагал идти влево, куда ведет большинство следов, но Миша не согласился.
— Вправо хоть и один след ведет, — убеждал меня он, — но обратного следа нет, значит человек где-то нашел место для рыбалки.
И мы пошли вправо. Зайти на лед протоки возможности не было, так как везде валялись поваленные деревья, через которые сложно было бы перебраться, поэтому, по маленькой плотине перешли обратно через канаву, то есть через ручей, вытекающий из протоки, и пошли на Купалку. Здесь захода на лед не было, везде от берега только тоненькая корочка, которая легко пробивается с первого удара. Зайти на лед протоки со стороны Купалки, тоже не получилось, лед еще слишком тонкий. Пошли берегом между протокой и Купалкой. Здесь мы и встретили Борю, рыбака, живущего в том же доме, что и я. Это именно он построил ту плотину, по которой мы переходили через ручей. Оказывается, это по его следам мы шли.
— Боря, привет! — поздоровались мы. — Ты давно здесь?
— Да только пришел. Захода на лед отсюда нигде нет, — огорчил он нас. — Я уже обратно иду.
— Да, — говорю я, — все-таки, нужно было влево идти. Те рыбаки наверняка слева заходили.
— Давай сначала сами проверим, — предлагает Миша, — а то Боря наговорит.
И мы идем дальше.
— Тогда и я с вами, — передумывает возвращаться Боря. — Если вас лед выдержит, тогда и я зайду.
— Конечно, — говорит Миша, — как самый хитрый.
Выходим на дамбу. Я хочу проверить лед с левой стороны дамбы, где на стыке между озером и протокой растет большой ивовый куст. Держась за его ветки можно аккуратно спуститься по крутому склону на лед. Но Боря меня останавливает.
— Я там уже пробовал, не держит.
По дамбе, длина которой порядка ста метров, Миша идет вправо, а мы за ним. На середине озера видна узкая длинная проталина, уходящая от дамбы вглубь озера, и немного влево. От дамбы к ней брошены две не очень толстые ветки, а вдоль проталины, слева от нее, видны следы от сапог. Но следы не свежие, а уже замерзшие. Похоже, что кто-то здесь уже пытался ловить, и эта проталина, не что иное, как вода, выступившая из кем-то пробитых лунок, и уже замерзшая. На середине озера спокойно ходят два рыбака, которые ловят на жерлицы. У каждого из них расставлено примерно по сорок жерлиц. Кстати, пока мы там находились, они ни одной щуки не поймали, даже сработок не было.
Миша пытается спуститься на лед по гладким наклонным
