У каменных столбов Чарына - Виктор Владимирович Мосолов
4
Пришло лето. В поселке Курортное и его окрестностях стали замечать не то чтобы невероятные, но довольно странные вещи. Например, кто-то из отдыхающих видел, как на скамье около санатория сидел, развалясь, медведь, а еще видели человека в шляпе, прогуливающегося с медведем, как с комнатной собачонкой… Когда Григорий слышал такое, лицо его морщилось, принимало недовольное выражение, острая иголочка неприятно и больно укалывала в грудь.
Григорий в этот сезон был освобожден от лесопосадок, и от сенокоса, и от всех других работ.
— Твое дело — медведи! — сказал ему лично директор лесхоза Иван Дмитриевич. — Следи, собирай сведения, записывай… А то… черт те что говорят!
Как заправский детектив ходил Григорий по домам отдыха и санаториям, расспрашивал о медведях, прислушивался к разговорам, подолгу разбирался в следах. Не все он мог объяснить из того, что видел и слышал. Медведь всегда казался ему зверем серьезным, осторожным и опасным. Увидеть медведя непросто, а увидеть — значит коснуться большой лесной тайны. А тут… Цельный медвежий образ распался в его представлении. Медведь вел себя до безобразия неприлично: кувыркался, копался на свалке как бездомный пес, ходил с протянутой лапой — клянчил конфеты. До чего дошел — тьфу! Григорий растерялся…
Однажды за домом отдыха выстрелил он по медведю холостым патроном, чтобы прогнать. Медведь убежал, а Григорий услышал за спиной такие слова:
— Что делают работники леса? Безобразничают! Уж кому, как не им следует беречь природу, охранять…
— Да он просто пуганул медведя.
— А зачем его пугать? Это природа идет к нам, людям… А мы ружьем да дубиной! Эх, люди, люди…
Ушел Григорий, не сказал ни слова. Устал он от этих медведей, в голове туман. Присел на поваленное дерево, раскрыл свой дневник — много написано. Стал читать записи:
«…По следу вышел на трассу Лещевск — Курортное. На обочине стоял медведь и вид у него был такой, точно он хотел, да и не мог насмелиться перейти через асфальт на другую сторону. Показалась машина! Медведь отошел с дороги и затаился в кустах. Как только машина прошла, он снова выбрался на асфальт. Так, и забавлялся — то прятался, то выходил на дорогу. Я крикнул! Медведь испугался и побежал прыжками…
…Медведь ходит на трассу — это ему нравится. Находит на обочине то конфетку, то печенье, что бросают пассажиры автобусов.
…Он привыкает к машинам. Сегодня шел автобус, а он не спрятался. Люди выглядывали из окошек, пока автобус не скрылся, за поворотом. Кто-то успел бросить полбулки и медведь подобрал. Один из шоферов остановил машину и стал подзывать медведя, дразня его колбасой. Медведь посмотрел, посмотрел, повернулся и спокойно пошел в лес… Этого, можно сказать, совсем приручили…»
Григорий подошел тогда к шоферу.
— Зачем зовешь медведя?
Водитель, молодой парень, засмеялся:
— Скажешь, тоже, батя, — зову! Как будто медведь мне приятель, ха-ха! Да как не позвать? Я ведь каждый день медведей на дороге не вижу? Может, думаешь, стрельнуть хочу? Нет. Я просто так. Интересно! Есть, конечно, такие, им хоть слон на дорогу выйди — не остановятся… А мне интересно… Он не из цирка убежал, а, батя?
Ну что он ему мог сказать?
Шли дни, исписанных страничек в дневнике становилось все больше: медведей видели то на дороге, то где-нибудь у кочегарки, то в рыбацкой лодке. Интересно — где Горбатый? О нем Григорий ничего не знал.
Каждый понедельник егерь заходил в контору лесхоза.
— Ну как медведи? — спрашивал директор, копаясь в своих бумагах.
Григорий рассказывал, показывал дневники. На этот раз Иван Дмитриевич отложил бумаги и посмотрел на Григория озабоченно.
— Отдыхающую на пляже медведь напугал, это правда?
— Было такое… Она лежала на спине, загорала и читала книгу. Рыжеватый один подошел и хватил лапой по книге! Ну, понятно, визг, шум, смех! Прогнали медведя палками…
— Я слышал, уже и в автобусы заходят. Было такое?
— Да, — кивнул Григорий. — Я за одним давно слежу. Сначала он появлялся на дороге изредка, с опаской. Услышит машину — и в лес… А теперь ничего не боится. Автобусы отличает от других машин. Как автобус — он на дорогу! Вчера увидел автобус, стал на обочине и переднюю лапу поднял. Может, случайно так получилось, но прямо как человек…
Директор смотрел внимательно, и Григорий продолжил рассказ.
— Автобус притормозил, водитель, наверное, уже знал этого медведя… Открыл дверцу. Медведь походил около автобуса и махнул прямо в салон. Подхожу… Там шум! Медведь ходит среди пассажиров, выхватывает сумки, трясет, печенье сыпется, конфеты, мелочь звенит. А он сгребает съедобное в кучу — и в рот.
— А люди как?
— Что люди… Кто визжит, кто смеется. Я к водителю: «Что же ты делаешь? Ведь это зверь! Вдруг поранит кого? Отвечать будешь!» — «Я их предупредил, — говорит, — сами захотели. Этот мишка добрый, я его знаю…» А одна дамочка говорит: «Как интересно. Где вы его обучали? Настоящий артист».
Вытолкал я медведя из автобуса, двинул ему под зад как следует, он рявкнул на меня недовольно, подхватил свое печенье и убежал.
Директор помолчал, нахмурившись, потом взглянул на Григория.
— А люди — то, заметил, рады! И по-доброму к медведю…
— Эта доброта не приведет к добру, — мрачно скаламбурил Григорий.
— Почему? — насторожился директор.
— Тот, в шляпе, что гулял с медведем, вчера пришел в порванном костюме… и шляпу потерял! Теперь не будет кормить пряниками медведей. Это уж точно…
— Да-да-да, — забарабанил ногтями по столу Иван Дмитриевич. — Ну да, посмотрим еще, посмотрим…
Григорий вышел, завел свой мотоцикл. Нужно было съездить в санаторий «Волна», там, говорят, ошпарили медведя кипятком.
В санатории он присел на скамейку отдохнуть и послушать разговоры. Напротив сидели две пожилые женщины и беседовали.
— Вы думаете, я здесь отдыхаю? — говорила одна ворчливым голосом. — Ничего подобного! Нервы себе испортила вконец.
— Да что вы? — возразила собеседница. — Здесь природа, воздух…
— Воздух? Подите в лес — каких там знаков понавешали? «Осторожно — в лесу медведи!» Вот вам и природа!
— А вы, простите, не из лесной охраны? — обратилась она к Григорию, взглянув на его форменную фуражку. — Объясните, пожалуйста, что же это получается? Мы приезжаем отдыхать, лечиться, а вы нас медведями травить?
— Никто вас не травит, — отвечал с досадой Григорий. — Сами и приучили! — он поднялся и пошел на кухню, а вдогонку несся скрипучий голос:
— Скажите, какой грубиян! Сами! Кому они нужны, ваши медведи?
На кухне было
