Маршал Саундерс - Красавец Джой
На берегу мы видели, как целая ватага мальчиков бросали палки в море, приглашая двух ньюфаундлендских собак вытаскивать их из воды. Вскоре собаки поссорились между собой. Ростом и силой они вполне подходили друг к другу. Страшно было слушать их глухое рычание и смотреть, как они вырывали друг у друга целые клочья шерсти с кусками мяса. Я посмотрел на Лору, готовый броситься на помощь слабейшему, но она, напротив того, удержала меня, а сама подошла к мальчикам. Те бросали палками в рассвирепевших псов, обливали их водой, но все было напрасно: невозможно было разнять дерущихся. Казалось, что у них срослись головы; они вместе катались по земле, между тем как мальчики кричали и били их, но совершенно безуспешно.
— Посторонитесь, мальчики, — обратилась к ним Лора, — я их разниму.
Она вынула из кармана маленький сверток и высыпала оттуда какой-то порошок на носы собакам. Средство подействовало: собаки разбежались, чихая изо всех сил.
— Послушайте, сударыня, что это такое? О, да это перец! — воскликнули мальчики.
Лора присела на камне, лицо ее побледнело.
— Зачем вы раздразнили собак? — сказала она мальчикам. — Ведь это жестоко. Они мирно играли между собой, а вы их натравили друг на друга! Смотрите, как они изодрали свою красивую шерсть: ведь они до крови искусали друг друга.
— Я не виноват, — хмуро отвечал один из мальчиков. — Зачем Джек сказал, что его собака побьет мою? А я ему говорю, что он врет. Да, врет!
— Неправда, это ты лжешь! — воскликнул другой мальчик. — Повтори еще раз, что моя собака не одолеет твоей, и я тебе голову разобью!
Мальчики стали воинственно подходить один к другому со сжатыми кулаками; тогда третий мальчик с шаловливым лицом поднял с земли бумажку, брошенную Лорой, и тряхнул ею в лицо спорящих.
На бумаге оставалось еще довольно перцу, чтобы сразу усмирить разгорячившихся бойцов. Они закашляли, зачихали и, наконец, присоединились к чихающим собакам. Все остальные мальчики кричали от восторга, показывая на них пальцами.
— Вот так концерт! — восклицали они. — Ай да музыканты! Браво, браво, бис!
Лора тоже не могла удержаться от смеха, глядя на них, даже Билли и я открыли рты от удовольствия.
Мало-помалу чихание стало ослабевать. Лора, заметив, что ни у кого из мальчиков нет носового платка, обмакнула собственный платок в воду и отерла слезы с глаз расчихавшихся шалунов. Сердца их оттаяли. Тогда Лора, уходя, ласково сказала им:
— Вы не будете больше дразнить собак?
Они отвечали:
— Нет уж, больше не будем.
После этого за Лорой осталось прозвище у мальчиков — «барышня-перец».
Когда мы вернулись домой, мы застали Вилли — младшего брата Лоры — у окна передней с книгой в руках. У него была страсть к чтению; часто случалось, что мать приказывала ему бросить книгу и пойти побегать с братьями. На этот раз Лора подошла к нему, положила ему руку на плечо и сказала:
— Вилли, мне хотелось бы поиграть в мяч с этими собаками, но я устала. Не пойдешь ли ты с ними в сад?
— Отстань, пожалуйста! — отвечал Вилли. — Ты всегда говоришь, что устала.
Лора присела около брата и стала ему рассказывать про драку, которую мы только что видели, и как все благополучно кончилось, благодаря горсточке перца. Мальчик слушал сестру с большим любопытством. Когда она кончила рассказ, он вскочил, воскликнул:
— Ты прелесть, Лора! Ступай, отдохни, а я поиграю с собаками.
И с этими словами он схватил мяч и побежал вниз, зовя нас за собой. Лора успела перехватить его на дороге и крепко расцеловать. Маленький брат был всеобщий любимец.
У нас затеялась чудная игра в мяч. Лора научила нас разным играм. Мы умели прятать мяч и искать его; мы ловко его подбрасывали и ловили.
Билли играл искуснее моего. Помню одну его выдумку, показавшуюся мне очень умной. Он бросал мячик между балясинками лестницы вниз, прислушивался, когда он ударится об пол, и тогда сбегал за ним.
Ему часто приходилось играть одному, потому что Лора, хотя и очень любила порезвиться с нами, но она не всегда была свободна: она еще училась с отцом и помогала матери по хозяйству. Билли, наигравшись вдоволь, всегда приносил мяч к Лоре и клал его у ее ног.
Нас, кроме того, научили разным проделкам. Самый трудный наш фокус состоял в отгадывании азбуки. Лора долго нас этому учила. Перед нами клали книгу; мы пристально смотрели на нее, потом Лора говорила:
— Слушайте, Джой и Билли! Скажите — «А»!
Мы издавали легкий визг, который должен был выразить «А»; для «Б» мы громче визжали и так далее, пока мы не доходили до рычанья и лаянья на некоторых буквах.
На «С» мы прыгали, а на последней букве толкали книгу и бегали по комнате.
Когда посетители смотрели на наше представление, все обыкновенно говорили:
— Какие умные собаки! Совсем необыкновенные!
Но, право же, мы с Билли не отличались умственными способностями от любой уличной собаки, и научились всем штукам только благодаря терпению и любви, с которыми Лора принималась за наше обучение. Я уверен, что Дженкинс считал меня глупой собакой; у него я бы ничему не научился.
Я с радостью исполнял разные поручения для хозяйки и Лоры; они приучили Билли и меня быть полезными помощниками.
Госпожа Морис не любила ходить вверх и вниз по лестнице: мы бегали то за тем, то за другим для нее. Сколько раз она, бывало, выйдет в переднюю и скажет: «Лора, принеси мне новую метелку. Ступай за ней, Джой». Я весело бежал наверх за метелкой. Потом приходил черед Билли.
— Билли, — говорила хозяйка, — я забыла ключи наверху, принеси мне их.
Мы скоро стали понимать названия разных предметов и знали, где что лежит. В дни общей домашней чистки на нашу долю выпадало немало работы. Если госпожа Морис была слишком далеко от кухни, чтобы крикнуть, что нужно, кухарке Марье, то кто-нибудь из нас относил на кухню письменное приказание госпожи.
Билли всегда принимал письма и газеты от почтальона и носил их в кабинет господина Мориса, а я разносил по комнатам починенное чистое белье. Не надо было говорить мне чья вещь: я узнавал чутьем что кому принадлежало. У нас, собак, очень тонкое чутье. Сколько мне бывало забот благодаря этому чутью. Раз я исходил весь город, отыскивая Лору по заказу госпожи Морис. И что же оказалось? — я нашел бедную девочку, обутую в Лорины башмаки.
Да, еще надо рассказать про хвост Билли. Обыкновенно фокс-терьерам обрезают хвосты, но Билли попал таким маленьким в руки Лоры, что ему еще не успели обрезать хвост. Лора же, конечно, никогда не позволила бы подвергнуть Билли этой операции. Однажды пришел к нам господин Робинсон и сказал, глядя на Билли:
