Жозеф Рони-старший - Две истории о животных

ДВЕ ИСТОРИИ О ЖИВОТНЫХ

— Нет никакого сомнения, — произнес Анри Делатур. — Животные обладают не столь ярко выраженной индивидуальностью, как люди, но не пытайтесь утверждать, что между животными одного и того же вида, иногда даже одного семейства, нет различий. Я часто сталкивался с фактами противоположного свойства и приведу вам только два примера, а вообще-то мне было бы нетрудно рассказать и о многих других подобных случаях.

Я жил тогда в одном из предместий Лондона, и мне приходилось вести настоящую войну с крысами. Эти отвратительные и на удивление хитрые животные ночами совершали настоящие нашествия на кухню, пожирая хлеб, сахар, мясо.

В то время я был молод, свято верил в старые басни, в которых Раминагробис[1] истреблял целые полчища крыс. То были черные крысы, изгнанные давным-давно на пустыри и заброшенные поля. Те крысы, что наводняли мой дом, были настолько страшными, что, казалось, не прими мы вовремя соответствующих мер, — они возьмут штурмом наши большие города.

Тогда я еще был довольно наивным малым и приобрел несколько кошек. Многие из них старались избегать встреч с крысами, другие, те, кто вступал в схватки с омерзительными животными, оставляли поле боя. Но вот у меня появилась белая кошка. Внешне она ничем не отличалась от своих собратьев. То была славная лондонская кошечка, какие сидят обычно на каменных заборах садов. Однако она оказалась куда отважней своих трусливых собратьев.

Беспощадную борьбу с крысами она начала в первую же ночь после появления в моем доме. За неделю кошка загрызла девять крыс и получила более полутора десятка ран. Это нисколько не охладило ее пыл. Напротив, она становилась смелей и смелей после каждой схватки. И если бы враг не был так многочислен, она, конечно, вышла бы из этой войны победительницей.

В ночь на субботу разгорелась решающая битва. То было настоящее Ватерлоо. Утром я нашел кошечку полумертвой, всю в своей крови и крови своих врагов. Я немедленно пригласил ветеринара, но все меры, принятые для спасения животного, оказались напрасными. После трехдневных страданий у кошки-героини началась агония. Дело шло к вечеру. Бедная кошка лежала в большой корзине. Она дышала с трудом, и я думал, что она вот-вот умрет.

Вдруг внизу коридора, ведущего на кухню, послышался характерный хруст. Кошка привстала на лапы, в ее огромных желтых глазах сверкнул лихорадочный блеск. Одним прыжком она достигла лестницы, скатилась по ней, и я увидел, как отважное умирающее животное вступило в схватку с огромной крысой… Все это длилось недолго. Несмотря на слабость, кошка убила своего противника, а затем геройски умерла на своем последнем ноле битвы.

Другой пример еще более типичен. В то время я жил в районе Солони. Мне подарили двух сравнительно небольших псов — двух братьев, родившихся в один и тот же день. Тем не менее характеры у них оказались различными. Брискар был проворной, ласковой и эгоистичной собакой, Мюффа же напротив — серьезна и настороженна, но удивительно преданна своему хозяину и его имению. Я любил их обоих.

Мы вместе совершали длительные прогулки по старейшему Фонтаргскому лесу. В нем укрывалось не одно поколение бандитов. Но в тот период, когда я по нему бродил, эта местность опасной не считалась.

Однажды ранним утром мы как обычно гуляли по лесу. Навстречу нам попались два мужчины. Никаких опасений эта встреча мне не внушала.

Мюффа и Брискар держались настороже. Увидев меня, шедшего по узкой тропинке, мужчины, чтоб усыпить мою бдительность, сделали вид, что сворачивают налево. Тут же последовало неожиданное нападение. Оно было настолько внезапным, что я не успел среагировать на него и был схвачен за горло и руку. Я понял: ме-ня вот-вот задушат. Правда, я отбивался от бандитов изо всех сил,

но это сопротивление могло лишь несколько отсрочить роковой результат.

В какой-то степени я рассчитывал на помощь своих собак. Как же они себя повели при нападении на их хозяина? Брискар принялся лаять, но к бандитам не приближался. Что касается Мюффы, то она быстро подбежала ко мне. Мне показалось, она не знает, как ей поступить, но я ошибся — Мюффа, как и всякая умная собака, просто примерялась к нападению. Вдруг этот пес, почти совсем не приспособленный к настоящей борьбе и не имевший в ней никакого опыта, прыгнул на одного из бандитов и прокусил ему артерию в двух местах. Брызнула кровь, и Мюффа, подчиняясь высшему инстинкту, оставила свою первую жертву и накинулась на второго врага, того самого, что схватил меня за горло. В его тело впились собачьи клыки, и ему не оставалось ничего иного, как оставить меня и позаботиться о собственной защите…

Пошатываясь, я сделал несколько шагов, чуть отдышался, а потом, выхватив из кармана револьвер, бросился на помощь собаке.

Минуту спустя бандит корчился в предсмертной агонии — ему в голову попали три пули, другой бандит, ослабевший от потери крови, лежал без сознания на земле.

Мюффа не получила в схватке ни царапины, она лизала мне руки с такой естественностью и скромностью, словно только что вернулась с прогулки по саду. Брискар же не переставал лаять.

Примечания

1

Раминагробис — кличка старого кота в одной из басен Лафонтена.