Карл Май - Нефтяной принц
— Кем?
— Разумеется, воинами нихора. Об этом сказал этот Нефтяной принц.
— И вы ему поверили?
— Почему же нам не верить? Воинов послали шпионить за врагами, а когда их поймали, то убили. Все очень просто.
— Не так просто, как вы думаете. Я слышал, что этот Хасти-тине был отличным разведчиком.
— Да, несмотря на свою молодость, он был мастером своего дела.
— И вас не удивило, что он был так неосторожен, что позволил себя схватить?
— Что вы хотите этим сказать? — Вольф испытующе взглянул Сэму прямо в лицо.
— Только подвести вас к правде. Нихора ваших шпионов не убивали.
— Тогда кто же?
— Нефтяной принц.
— Нефтяной… принц? — в голосе Вольфа послышалось недоверие. — Вы заблуждаетесь.
— Слушайте, мистер Вольф, Сэм Хокенс не даст себя легко в чем-либо убедить! Мое утверждение основано на фактах.
— Что же это за факты?
— Хасти-тине отлично сделал свое дело. Он выследил вождя нихора, но тут появился человек со стороны, который выстрелил в спину ему и его спутнику.
— Докажите!
— Нет ничего проще. Есть свидетели, которые могли бы помешать, да не успели, потому что все произошло слишком быстро. И эти свидетели находятся здесь.
— Здесь? — удивился Вольф, и его взгляд пробежал по лицам спутников Сэма.
— Да, это мистер Роллинс и мистер Баумгартен. Спросите их, они вам расскажут.
Вольф не хотел верить словам Хокенса, но когда банкир описал ему трагические события того дня, он больше не сомневался.
— Значит, это был тот самый негодяй! — почти крикнул Вольф. — Мы ведь держали его в руках! Он стоял рядом со мной, и я мог спокойно всадить ему нож прямо в сердце. Но мы ни о чем не догадывались, ни о чем…
— Вы даже вооружили парней, хи-хи-хи! — залился своим неповторимым смехом Сэм. — Вы это очень хорошо сделали, воистину замечательно!
— Помолчите, мистер Хокенс! Кто бы мог подумать! Он еще набрался наглости и явился к нам за помощью!
— Ладно, хорошо уже то, что вы забрали у него чек.
— Надеюсь, что мы исправим ошибку. Они обязательно попадутся нам, может быть, уже завтра.
— Хочу вам напомнить, что иногда не все происходит так, как нам хочется.
— Эти мерзавцы идут по нашим следам, и нам ничего не остается, как только подождать их.
— Верно. А если не будет времени? Легко может статься, что кто-нибудь отнимет у вас время. Или же Нефтяной принц опомнится и повернет назад.
— Тогда мы погонимся за ним и не успокоимся, пока не поймаем его! Завтра я вышлю навстречу несколько разведчиков, чтобы выяснить, действительно ли он следует за нами или нет.
— Хм, он увидит этих разведчиков и потихоньку смоется, если не ошибаюсь.
— Этого не случится — я выберу лучших среди наших людей. Ладно, об этом срочно должен узнать наш вождь, немедленно! Поедете со мной?
— Нет, — ответил Хокенс — Пусть он придет сам.
— Он же знаменитый вождь! Пожалуй, вы можете сами разыскать его.
— Что? Вы уже настолько обиделись, что считаете, будто краснокожего надо уважать больше, чем белого?
— Нет, но он же вождь!
— Ну и прекрасно! Он командует своими краснокожими людьми, а я нынче веду белых леди и джентльменов. Я вообще не должен с места трогаться, даже если захочу, потому что Олд Шеттерхэнд определил нам место нашего ночлега возле трех молоденьких деревьев. Мы пришли сюда, здесь и останемся.
— Почему именно здесь?
— О причинах я не расспрашивал. Очевидно, у него были веские основания, и мы должны уважать его мнение. Возможно, он уже сегодня сюда приедет.
— Едва ли.
— Он все может, стоит ему только захотеть. Так или иначе, но мы не можем уйти отсюда. Посылайте, стало быть, за Нитсас-Ини, пусть придет!
— Как хотите, настаивать не буду.
Вольф поручил сопровождавшим его индейцам передать сообщение своему вождю, и они исчезли. Разговор до сих пор шел на английском языке, и немецкие переселенцы, будучи не сильны в нем, не знали, о чем шла речь. Фрау Розали поэтому попросила Хромого Фрэнка кратко пересказать его. Фрэнк заговорил по-немецки, а услышав это, и Вольф перешел на родной язык, комментируя пересказ. Этот маленький саксонец нравился Вольфу все больше. Со всех сторон посыпались вопросы, и серьезное лицо седовласого оживлялось все больше с каждым новым выражением Хромого. В конце концов, Вольф не сдержался:
— Вы и в самом деле оригинал, впрочем, так мне про вас и рассказывали. А я еще не хотел верить…
— Рассказывали? Кто же?
— Олд Шеттерхэнд.
— И он меня называл оригиналом?
— Да, или говорил нечто похожее.
— Нечто похожее? Спасибо за колбасный жир без майорана! Я не похож вообще ни на кого. И если обожаемый мной Олд Шеттерхэнд назвал меня оригиналом, я и хочу им быть, потому что это — большая честь для меня. Среди десятка людей немногих можно назвать оригиналами, доказывающими свою подлинность!
Общий смех встретил эти серьезно сказанные слова, и еще добрых четверть часа в глубокой ночной тиши далеко разносились его раскаты, пока от реки не прозвучал на ломаном английском громкий голос:
— Разве бледнолицые потеряли разум или стали бабами, что не могут овладеть собой? За каждым деревом может скрываться враг!
Это был Нитсас-Ини, появившийся в сопровождении нескольких своих воинов. Взял он с собой и белую скво, вероятно, потому, что посланцы сказали ему, что здесь тоже есть женщины. Все находившиеся в лагере поднялись поприветствовать вождя. А он стоял и мерил каждого своим зорким взглядом. Когда он увидел Сэма Хокенса, его суровое лицо приняло более мягкое выражение, и вождь, протягивая руку, сказал:
— Мой белый брат Сэм тоже здесь? Тогда я уверен, что это шумное веселье не причинит нам вреда, потому что Сэм Хокенс не позволит услышать свой голос, если поблизости прячется враг.
Вождь пожал руки Дику Стоуну и Уиллу Паркеру, потом ему назвали имена других. Когда ему представили Адольфа Вольфа, навахо положил руку на голову юноши и сказал:
— Ты — друг моего сына и племянник моего белого брата. Добро пожаловать в палатки навахо! С тобой будут обходиться, как с сыном нашего племени, — а при упоминании имени Хромого Фрэнка вождь даже улыбнулся: — Мой брат Фрэнк знает все тайны неба и земли. Мы сможем многому у него поучиться.
— Это верно, — совершенно серьезно ответил Фрэнк. — Меня радует, что великий вождь навахо знает и признает меня, потому я передам в его распоряжение все мои знания.
Потом Хромой Фрэнк поклонился белой скво и заговорил на родном языке:
— Я очень счастлив, обожаемая дама, что преданнейше познакомился с вами. Когда бы я знал, что вы еще ничего не слышали обо мне, то был бы любезен назвать свое полное имя…
