Лизелотта Вельскопф-Генрих - Харка — сын вождя
На арене остались Рэд Джим, только что изображавший пленника, два ковбоя, Матотаупа, Харка и Большой Волк. О таком распределении сил в заключительном акте Матотаупа заранее договорился с Рэдом Джимом: трое мужчин во главе с Джимом — против двух мужчин и мальчика. Перевес белых, казалось, был обеспечен даже и в том случае, если бы детали игры и не были обговорены заранее. Во всяком случае, Рэд Джим не сомневался в своем превосходстве.
Матотаупа и Рэд Джим как вожаки враждующих сторон выехали навстречу друг другу.
— Вождь дакота! Вы побеждены! — патетически произнес Джим. — Сдавайся!
— Дакота не сдается! — ответил индеец. — Если белые мужчины имеют мужество, они могут бороться с нами.
— Снова этот невозможный оборот речи, да еще на английском, — заметил представитель цирка «Би энд Би» — Следует еще подумать, нужен ли нам этот Топ. Пожалуй, лучше взять Гарри, он молод, и его легче воспитать.
— Надейтесь, — проворчал Смит про себя.
Рэд Джим продолжал словесню перепалку на арене.
— Вождь, мы согласны отпустить тебя и твоих воинов, если ты оставишь нам мальчишку. Он предал нас.
— Никогда!
— Пусть же говорит оружие!
— Хау.
При слове «хау» все шестеро были на конях. Словно молнии, заносились они по манежу. Такого темпа и такой страсти еще не приходилось видеть зрителям цирка. Раздавались выстрелы, свистели лассо. Белые пытались поймать Харку, индейцы же Рэда Джима. Поднимая облака пыли, индейцы и ковбои проносились на конях навстречу друг другу, кричали, сталкивались. И вот уже лассо, казалось, неминуемо зацепит мальчишку, однако белым удалось поймать только коня. Но конь Харки лягнул одного из ковбоев, второго укусил и, перескочив через барьер, бросился через проход к выходу. Зрители шарахнулись. Двое не растерялись и попытались схватить коня за поводья, но он отбросил их.
Харка тоже перескочил через барьер и, пробежав мимо зрителей, схватил коня, повернул его, и вот он снова на манеже. А там с лассо наготове уже ждали ковбои.
Цирк лихорадило от возбуждения и ожидания.
— Какой ужас! Какой ужас! — воскликнула тетушка Бетти. — Что же будет дальше?
Не менее ее взволнованная Кэт подала ей дрожащими руками флакончик с освежающей водой.
Харка похлопал по шее коня и, когда лассо уже готово было захлестнуть его, моментально напружинился, вскочил на спину своего коня и перепрыгнул на коня приблизившегося к нему Матотаупы. Раздался смех и, правда слабые, аплодисменты. Харка свистнул, спрыгнул на землю, проскользнул под брюхом мустанга, на котором сидел Большой Волк. Повинуясь свисту хозяина, Серый понесся по кругу, ускользая от бросаемых лассо, вскочил на барьер, понесся по нему, так что зрители в ложе отпрянули, и снова проскакал на середину арены. В один миг Харка оказался на спине коня, и его победный крик разнесся под куполом цирка. Рэд Джим несколько раз выстрелил в воздух, напоминая, что и он не дремлет.
Зрители разделились на партии. Молодые люди с деловой хваткой заключали пари: исход борьбы зрителям был неясен, и могло быть только два решения — победа или поражение, значит — выигрыш или проигрыш. И это в городе, который недавно был свидетелем восстания дакотов, когда вопрос «красные или белые» был вопросом жизни или смерти. Сейчас в этом азарте все было забыто, и мысли всех об одном — выигрыш или проигрыш.
Смит возмущался такой беспринципностью.
Тут Большому Волку удалось заарканить ковбоя, который потирал ушибленную Харкиным конем коленку. Большой Волк потянул лассо на себя, и стянутый с седла ковбой оказался на земле.
Раздался презрительный свист зрителей. Прихрамывая, ковбой покинул арену, уводя своего коня. Воспользовавшись замешательством, Матотаупа налетел на второго соратника Рэда Джима. Тот настолько зазевался, что дакота, приблизившись вплотную, просто надел лассо на шею его коня. Сильным рывком он повалил лошадь. Всадник свалился и был тут же скручен подоспевшим Харкой. Индейцы издали победный клич. Рэд Джим выстрелил, и рука Харки обагрилась кровью, но мальчик словно и не заметил ранения. Матотаупа дал предупредительный выстрел в сторону Джима.
«Красная партия» одерживала верх, и настроение публики изменилось. Большинство ставило на ковбоев, и они подняли невероятный крик, подбадривая Рэда Джима.
— На этом пора заканчивать! — громко возмутился Смит. — Кто-то еще ответит за подобное представление!
— Неслыханно, что дирекция до сих пор не вмешалась, — кричали из соседней ложи.
— Эти ковбои и индейцы забыли, где находятся! — сказал представитель цирка «Би энд Би», когда и второй ковбой покинул манеж и Рэд Джим остался один против трех индейцев.
— Мои друзья могут нападать, — кричал он, на полном ходу соскакивая со своего коня и снова вскакивая в седло. — Арену покидают только раненые.
Я буду обороняться против этих койотов, как когда-то Дан Боне!note 2 Хе! Хо!
Громкие аплодисменты подтвердили, что он нашел правильный тон.
Разыгралась дикая схватка с Рэдом Джимом. Было ясно, что он стоит больше, чем любой из побежденных ковбоев, и больше, чем до сих пор могли видеть зрители. Происшедшее раззадорило его.
Вся публика была настроена против индейцев, даже и те, кто делал на них ставки. Происходящее на арене утратило признаки спортивного состязания, а походило на настоящий бой. Свидетелями и участниками подобных боев недавно были многие из зрителей.
Рэд Джим, изловчившись, ударил рукояткой пистолета по виску Большого Волка. Харка резко наскочил на Джима, и тот потерял стремя, но успел поймать Харку за черную косу. Юноша мгновенно выхватил нож и отсек ее.
Большой Волк свалился с коня: удар по виску был силен. Рэд Джим, чтобы избежать лассо, брошенного Матотаупой, поднял коня на дыбы и выстрелил. Пуля попала в круп коня Харки, животное взвилось на дыбы и замахало в воздухе копытами. И это произошло у самой ложи номер семь, где Харка в этот момент разглядел седого господина и маленькую девочку, которые только что расспрашивали его о Ситтинг Булле.
Тетушка Бетти закричала, увидев прямо перед собой копыта коня.
Но вот юноша справился с конем. Большой Волк оправился от удара, и снова началась погоня за Рэдом.
Зрители неистовствовали. Казалось, вот-вот они вмешаются и сами откроют стрельбу.
Директор побледнел, выбежал из ложи и принялся сзывать на манеж рабочих. Однако ветер за это время окреп, раскачивались окружающие цирк деревья, напрягалось под его напором полотнище шатра, и никто не мог покинуть своих мест у колышков и оттяжек.
— Где Эллис? — завопил директор и бросился к своему фургону.
Рванув дверь, он обнаружил там Эллиса, который спокойно сидел в кресле. На коленях у него лежала картонная коробка, в которую он укладывал кусочки мяса.
