Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
Когда появились комары, выносить поведение коровы просто не стало мочи. Корова забиралась в чащу и смотрела на него молча и тупо, двигаясь только по необходимости и останавливаясь каждый раз, как подворачивались подходящие заросли. Ньют боролся с жгучим желанием вытащить пистолет и пристрелить ее, так ей и надо. Ничто другое не произвело бы на нее впечатления. Еще никогда он не встречал такого мерзкого животного. Но он не мог ни бросить, ни пристрелить ее, потому что капитан не одобрил бы ни того, ни другого. Ньют уже наорался до хрипоты. И все, что он мог сделать, это извлекать корову из одной чащи за другой.
Калл предусмотрительно купил у Памфри быка-вожака, большого, смирного и длиннорогого, которого они прозвали Старым Псом. Разумеется, бык никогда не бывал в Монтане, но он уже довел несколько стад до залива Матагорда. Калл рассудил, что он им послужит, по крайней мере до того, как они приучат стадо слушаться.
– Этот Старый Пес вроде меня, – заявил Август, наблюдая, как Диш Боггетт ставит его во главе стада, готовясь к переправе.
– В каком смысле? – поинтересовался Калл. – Такой же ленивый?
– Зрелый, вот что я хотел сказать, – ответил Август. – Он не отвлекается на мелочи.
– Ты вообще ни на что не отвлекаешься, – заметил Калл. – Разве только на лепешки и шлюх. Ну и что там Джейк? – спросил он. Его злило, что от Джейка никакой пользы. Этот парень делал много неприятных вещей в их бытность рейнджерами, но никогда не доходил до того, чтобы привести в ковбойский лагерь шлюху.
– Джейк остается Джейком, – ответил Август. – Для него это работа на целый день. И ему еще требуется женщина в помощь.
Диш постепенно сдвинул Старого Пса в нужную позицию. Работал он спокойно и споро. Старый бык был вдвое больше, чем годовалые тощие телята в стаде. Его длинные рога причудливо переплетались.
Перед самой рекой они вышли на поляну в милю или больше шириной. После борьбы с мескитовым деревом и карликовым дубом все почувствовали облегчение. Поляна была покрыта высокой травой. Калл промчался через нее вместе с Дитцем, чтобы осмотреть место переправы. Диш подъехал к Августу на аккуратной гнедой, которую он звал Усик. То была хорошо обученная лошадь, которая чутко следила, чтобы какая-нибудь шалая корова не сделала попытки улизнуть. Диш отвязал лассо и сделал несколько пробных бросков, используя для этой цели мескитовое дерево. Затем, шутки ради, он попытался набросить лассо на низко летящего сарыча, вспорхнувшего с трупа броненосца.
– Ты, похоже, практикуешься, чтобы заарканить женщину, когда мы доберемся до Огаллалы, – заметил Август.
– Как я слышал, в этом городе нет нужды заарканивать женщин, – ответил Диш. – Они сами тебя ловят.
– До Небраски далеко, – сказал Август. – К тому времени ты будешь готов быть пойманным.
– Где ты пропадал все утро? – спросил Диш. С одной стороны, он надеялся, что Гас немного поговорит о Лорене, хотя, с другой стороны, ничего не хотел слышать, поскольку это касалось и Джейка Спуна.
– О, мисс Лорена и я любим пить по утрам кофе вместе, – сообщил Август.
– Надеюсь, ей не слишком досталось во время бури. – Диш неожиданно взгрустнул. С его точки зрения, ничего не могло быть приятнее, чем пить по утрам кофе с Лореной.
– Да нет, она в порядке, – ответил Август. – Свежий воздух ей явно идет на пользу.
Диш больше ничего не сказал, и Август решил не дразнить его. С ним случалось такое, что сама юность молодых делала его добрее, – они не понимали, сколь скоротечна жизнь, что любовь тоже проходит или, по крайней мере, стихает. Молодой Диш, каким бы хорошим работником он ни был, вполне мог не дожить до шлюх в Огаллале, так что те нежные чувства, которые он испытывал к Лорене, могли оказаться его единственными.
Глядя на Диша, испытывающего страстную потребность в Лорене, которую ему, скорее всего, никогда не получить, Август вспомнил свою любовь к Кларе Аллен, и ему стало одновременно и больно, и приятно. Молодая Клара обладала таким изяществом, что при одном взгляде на нее у мужчин перехватывало дыхание. К тому же она постоянно смеялась, хотя жизнь ее была далеко не легкой. Несмотря на веселые глаза, характер у Клары был вспыльчивый, а иногда она впадала в такую депрессию, что ничто не могло заставить ее ответить ему или хотя бы взглянуть на него. Когда она вышла замуж за торговца лошадьми, у него было такое чувство, будто он упустил главную возможность в своей жизни. Как ни хорошо им было вместе, он так и не смог по-настоящему коснуться ее, вне зависимости от ее настроения. И не из-за его жены, просто Клара выбрала такие отношения между ними. Она его по-своему любила, хотела видеть рядом в определенных случаях, но, несмотря на все старания, его внешность и опыт, изменить эти отношения она отказывалась.
В тот день, когда она поставила его в известность, что выходит замуж за торговца лошадьми из Кентукки, он слишком оторопел, чтобы что-то сказать. Она сообщила ему это спокойно, без выкрутасов: Боб – тот человек, что ей нужен, вот и все. Он до сих пор помнил то мгновение: они стояли перед ее маленьким магазинчиком в Остине, и она взяла его руку и немного подержала в своей.
– Ну что же, Клара, – сказал он, растерявшись, – с моей точки зрения, ты делаешь глупость, но я желаю тебе счастья. Надеюсь, я смогу тебя иногда видеть.
– Нет, если это будет зависеть от меня, – ответила она. – Оставь меня в покое лет эдак на десять. А потом приезжай в гости.
– Почему на десять лет? – спросил он удивленно. Клара усмехнулась, она всегда любила пошутить.
– А как же, я тогда буду женой со стажем, – пояснила она. – Меня уже тогда таким, как ты, не соблазнить. Но как только моя замужняя жизнь утрясется, я хочу, чтобы ты приехал.
Августу ее высказывание показалось лишенным смысла.
– Зачем? – поинтересовался он. – Планируешь сбежать через десять лет или что?
– Нет, – ответила Клара. – Но я захочу познакомить с тобой моих детей. Я хочу, чтобы ты стал им другом.
Ему пришло в голову, что он уже на несколько лет опоздал. Ведь с той поры, как Клара держала его за руку у маленького магазинчика, прошло шестнадцать лет. Он не очень тщательно следил за временем, да и роли это не играло никакой. Просто будет больше детей, кому он сможет стать другом.
– Я могу задержаться в Огаллале, – произнес он вслух.
Диш удивился.
– Да задерживайся сколько хочешь, Гас, – заметил он.
Август разозлился на себя за то, что высказал вслух свои мысли. Однако мысль поселиться неподалеку от Клары и ее детей соблазняла его куда больше, чем необходимость тащиться за Каллом в еще одну тьмутаракань. Клара была образованной женщиной, даже смолоду она читала газеты; будет с кем поговорить обо всех событиях. Калл никакого интереса к событиям не проявлял, а такой тип, как Пи Ай, даже не знал, что оно такое – событие. Будет приятно время от времени болтать с женщиной, сохранившей любопытство к жизни, хотя вполне возможно, что жизнь на границе в течение шестнадцати лет несколько притупила живость Клары.
