Топ и Гарри (Художник А. Громов) - Вельскопф-Генрих Лизелотта
Четанзапа остался на месте. Он подал свисток, созывающий Красных Оленей назад.
Старый Ворон, Чотанка и другие влиятельные люди рода в замешательстве стояли перед столбом.
Но вдруг раздались возгласы удивления: голоса преследователей раздавались уже где-то около ручья, а из-за палаток спокойно вышел Токей Ито. Он медленно возвратился к столбу.
Токей Ито первый раз поглядел в глаза людей, стоящих перед ним.
— Я пришел к вам по собственной воле, — сказал он громко. — Поэтому я и сейчас добровольно вернулся, хотя никто из вас не мог бы меня поймать. Хау.
Четанзапа снова вышел вперед.
— Я знал, что ты так поступишь, Токей Ито, поэтому я не только не преследовал тебя, но и отозвал назад молодых воинов.
Обвиняемый у столба выигрывал игру, он привлек всех на свою сторону.
Но Токей Ито услышал, что из палатки жреца вновь донеслись удары барабана, и он знал, что борьба не закончена. Шонка поспешил подбросить в костер веток.
— Я спрашиваю тебя еще, Токей Ито, — начал снова Четанзапа, — готов ли ты сказать нам то, что мы хотим знать?
— Смелым и справедливым людям я готов отвечать, но я хотел бы и вам задать вопрос.
— Это ты можешь сделать, но сначала скажи нам: издевался ли ты вместе с белыми над трупами индейцев? — спросил Четанзапа.
— Нет.
— Мы верим тебе. Задавай свой вопрос.
Токей Ито посмотрел вокруг. Рассветало. Приближался час смерти, назначенный Хавандшитой. Пленник слышал удары барабана.
— Где Чапа — Курчавый? — спросил Токей Ито.
Названный вышел вперед.
— Чапа — Курчавый, говори правду! — крикнул Токей Ито через дым и огонь костра. — Кто сказал белым людям, что в местах охоты рода Медведицы есть золото и тайну этого золота знает Матотаупа? Из-за чего Рэд Джим сделал богатые подарки роду?
Пораженный ужасом, Чапа — Курчавый молчал.
— Говори же, — твердо сказал Четанзапа Чапе — Курчавому.
— Что мне сказать, люди? Я поклялся молчать.
Среди слушателей покатился глухой гул.
— Тогда скажу я, — начал Токей Ито, отступая на шаг от столба, чтобы можно было дышать. — Еще мальчиком я нашел на берегу ручья в Черных Холмах золотое зерно. Мой отец бросил зерно в воду, чтобы оно навсегда исчезло. Ты, Чапа — Курчавый, вытащил его из воды. Хавандшита, да, я повторяю, Хавандшита взял это зерно из твоих рук, Чапа — Курчавый. Хавандшита показал его пауни и белым людям, и этим он освободил твоего отца — Чужую Раковину, и ты поклялся молчать и молчишь. Рэд Джим видел золото в руках Хавандшиты, и горе пришло в наши палатки. Я сказал. Хау.
Шонка бросился в палатку жреца.
Хавандшита вышел. В левой руке он держал огромный жезл, на котором висели шкуры змей и животных. На жреце был наряд с рогами и черепами. Он стал танцевать вокруг культовой площадки. Все невольно отступили. В правой руке старый жрец держал каменный жертвенный нож.
И ни у кого, даже у Четана, не возникло и мысли остановить человека со священным жертвенным ножом.
Собравшиеся словно окаменели.
Позади полукруга воинов, прямо против столба, стояли Унчида и Уинона. Они, как и Четанзапа, ни на секунду не покидали площадки. Мать Матотаупы и дочь Матотаупы — сестра Токей Ито — стояли рядом и ни с кем не разговаривали, ни с кем не обменивались взглядами. На обеих были праздничные одежды. Глубоко запали глаза Унчиды, ее похудевшее лицо выражало безысходную скорбь. Скорбь матери по убитому сыну и скорбь по предстоящей смерти сына ее сына. И каждый понимал, что недостоин разделить скорбь и боль этой женщины.
Жрец танцевал. Он приближался кругами к столбу, где ждал его Токей Ито, и наконец бросил жезл так, что острие вонзилось в землю у ног Токей Ито. Хавандшита поднял жертвенный каменный нож и медленно приближался к приговоренному.
Четанзапа думал только одно: это не должно совершиться, это не должно совершиться, это не должно совершиться.
Токей Ито знал, что жрец подойдет, пронзит его грудь жертвенным ножом и вырвет сердце, но он не закрывал глаз, он хотел видеть смерть. Уже совсем близко застывшее, точно маска, лицо страшного человека с жертвенным ножом.
В это время над площадкой раздались крики.
Никто не знал, откуда они. Хавандшита воспринял их как удар. Он окаменел с поднятым жертвенным ножом. Звонкие возгласы неслись над площадкой:
— Татанка Йотанка идет! Великий жрец дакота! Татанка Йотанка идет! Великий жрец дакота!
Возгласы раздавались размеренно, как удары барабана.
Возгласы точно пробудили Четанзапу. Обнадеженный этими возгласами и поверивший им, он и сам присоединился к крикам Унчиды, сковавшим движения жреца. Он тоже стал кричать:
— Татанка Йотанка идет! Великий жрец дакота! Татанка Йотанка идет!
Воины из Союза Красных Оленей, напряжение которых тоже дошло до предела, присоединились к своему вожаку, и теперь хор голосов кричал:
— Татанка Йотанка идет! Великий жрец дакота! Татанка Йотанка идет!
Многоголосый ропот ритмично разносился над культовой площадкой.
Но вот Четанзапа своим громким голосом изменил ритм этого хора:
— Татанка едет через брод! Танцуй, Хавандшита, танцуй! Татанка едет через брод! Танцуй, Хавандшита, танцуй! Татанка едет через брод! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Старый жрец, окруженный исступленной толпой, снова выдернул свой жезл и принялся танцевать дикий танец. Безумие теперь управляло его движениями.
Токей Ито оперся о столб. Он уже не чувствовал жара огня, но дым, пение, удары барабана, топтание людей, танцующий жрец действовали на нервы.
— Татанка Йотанка! Татанка Йотанка! Татанка едет через брод! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Молодые воины так окружили столб, что Шонка не мог больше шевелить костер. Огонь ослабевал, гас.
— Татанка едет через брод! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Позади круга воинов женщины под водительством Унчиды тоже образовали круг.
— Татанка едет через брод! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Все быстрее и быстрее бил барабан. Танцующий Хавандшита свалился на землю, жезл и нож упали в траву. Никто не трогал его, так как все верили, что это действие духов.
По прерии галопом неслись три всадника. Танцующие увидели их, и с новой силой зазвучало:
— Татанка Йотанка! Татанка Йотанка!
В ответ на этот всеобщий вопль всадники на холме подняли руки и прокричали:
— Татанка Йотанка идет! Он иде-ет!
Все слышали это.
— Он идет! Он идет! — из последних сил закричал Четанзапа.
Пение смолкло, и раздались радостные крики, такие же как после многодневного бизоньего танца, когда вдруг люди видели, что танец принес результат: показалось бизонье стадо.
Хавандшита поднялся с травы, снова поднял нож и попытался проникнуть в круг танцующих. Но люди снова запели:
— Татанка Йотанка! Татанка Йотанка! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Хавандшита замер — он понял, что произошло, но было поздно. Небольшая группа воинов и вождей перешла уже Лошадиный ручей. С ними были вьючные лошади. Кони тащили волокуши из жердей большой палатки. На волокушах были одеяла и другой скарб.
Впереди ехал человек с орлиными перьями. Выражение его лица было суровым и столь же внушительным, как и его богатые одежды.
Пение смолкло. Круг танцующих распался. Колдовство танца завершилось успехом.
Татанка Йотанка спешился и медленно подошел к Хавандшите, который стоял совсем один.
— Там, где ты стоишь, я поставлю мою палатку. Оставайся на месте! — сказал величайший и сильнейший жрец дакота.
В один миг была разбита палатка Татанки Йотанки. Острия жердей скрестились над Хавандшитой, были натянуты пологи, и Хавандшита исчез с глаз окружающих. Татанка Йотанка подошел к культовому столбу. С ним вместе подошли двое воинов. Они облили Токей Ито с головы до ног холодной водой и дали ему попить. Тот поднял голову и посмотрел прямо в глаза Татанке Йотанке. Четанзапа и Старый Ворон вышли вперед.
— Я слышал, что вы пели и танцевали, ожидая меня. Я пришел, — сказал Татанка Йотанка. — Вы, воины, посовещались с Токей Ито, сыном Матотаупы?
