Сыновья Большой Медведицы. Книга 3 - Вельскопф-Генрих Лизелотта
Удары барабана, в ритме которых вел разговор жрец, замедлились.
Хавандшита поднял взгляд. Глаза его сверкнули в зеленом свете рогов и рук. Молча стояли мужчины друг против друга, воля против воли.
Наконец жрец заговорил:
— Зачем ты пришел ко мне, Токей Ито, сын Матотаупы?
— Меня позвал твой барабан.
— Это сделали духи.
— Что они говорят тебе?
Хавандшита ответил не сразу. В палатке стало зловеще тихо.
Наконец жрец снова зашевелил губами:
— Большая Медведица молчит, она сердится.
— На кого?
Жрец вытянул шею и поднял сухую светящуюся руку:
— На тебя!
— Чего ты требуешь?
— Сыновья нуждаются в слове своей Матери. Принеси его нам!
— Где мне ее найти?
— Во тьме горы, под землей… живет она. — Казалось, Хавандшита и сам страшился того, что говорил.
— Когда ты посылаешь меня?
— На восьмую ночь… без оружия.
— Я пойду. Твой барабан теперь замолкнет?
— Он будет молчать, пока не вернутся мертвые и бизоны.
Жрец поднял деревянный жезл, одна сторона его была черная, другая светилась. Он произвел им таинственные движения. Токей Ито бесстрашно оставался на месте до тех пор, пока жрец не положил жезл на землю. Тоща вождь оставил палатку. Он отправил к себе в типи. Барабан молчал.
— Мертвые и бизоны никогда не вернутся, — произнес про себя Токей Ито, и этого не слышало ни одно ухо. Никто не узнал, что было сказано в палатке жреца.
Когда Хапеда и Часке проснулись, они и не догадались, что после ночи проспали еще целый день и уже снова наступил вечер. Они увидели улыбающуюся Уинону.
— Пора, пора вставать. И так проспали день.
— Ох! — пробурчал, сердясь на самого себя, Хапеда.
Выкупавшись в реке и причесавшись, мальчики подсели к своему отцу Четанзапе и Унчиде. В типи снова было сумеречно. Унчида положила около себя деревянные чурки и выстругивала палочки для стрел. Хапеда и Часке достали свои ножи и принялись помогать. Наконечники к стрелам из кости и камня должны были сделать мужчины.
— Завтра поставьте силки и наловите ворон, — сказала Унчида. — Нужны перья для стрел.
Мальчики кивнули и продолжали усердно строгать до тех пор, пока еще хоть что-то было видно.
Раздались грузные шаги, и послышалось падение чего-то тяжелого. Хапеда и Часке бросились наружу. Мальчики приветствовали делавара, который убил оленя и притащил его к палатке.
На следующий день мальчики наловили силками ворон. Часке удалось подстрелить ястреба, которого Хапеда заметил еще в походе, — хищник нацелился было на добычу, но тут-то и настигла его стрела молодого дакоты. Часке был страшно горд, а Монгшонша решила сделать ему украшение на голову из перьев ястреба. В этот же день братья добыли еще трех зайцев, внеся таким образом и свою долю в запасы продовольствия.
Воин Острие Копья обнаружил в прерии, неподалеку от лагеря, следы бизонов, и было решено, что вождь и несколько воинов предстоящей ночью отправятся на охоту. Охотиться ночью приходилось, чтобы не обнаружить себя. Хапеда и Часке получили разрешение отца и Токей Ито сопровождать воинов с санями, чтобы помочь доставить убитых животных. Ничего не значило, что внешне они спокойно восприняли это, в глубине души они ликовали. Уинона приготовила им сани. Полозьями служили гладко выскобленные ребра бизонов, концы которых были заделаны в расщепленную деревянную плаху. В сани запрягли Охитику и еще одного серого волкодава. При мерцающем свете звезд вышли на простор заснеженной равнины. Мальчикам приходилось сдерживать свою упряжку, чтобы не опередить мужчин, ступающих на снежных лыжах. Вскоре напали на следы бизонов. Охотники установили, что животных было не более четырех. Животные глубоко проваливались в рыхлом снегу и далеко уйти не могли. Через три часа воины настигли их и обложили лежку. Едва проснувшихся бизонов уложили стрелами и копьями. Тут же на месте воины сняли с них шкуры и разрубили туши на куски. Сани мальчиков были нагружены.
— Завтра мы еще задержимся здесь, — сказал вождь, — нашим женам и дочерям нужно подготовить и упаковать мясо. Но когда солнце закатится второй раз, мы двинемся дальше. У нас хорошая добыча, и мяса нам теперь хватит, чтобы добраться до прерий у Илистой воды4.
Утренний туман еще окутывал заснеженную землю, когда мальчики со своими санями достигли опушки леса. Под первыми же деревьями Молодые Собаки радостно приветствовали своих вожаков — Хапеду и Часке. Мальчики свалили бизонье мясо и предоставили своим товарищам тащить его к палаткам. Они выпрягли собак и, подняв сани на головы, поспешили к матери Монгшонше, чтобы рассказать ей об охоте. Но радость ее оказалась не столь велика, как ожидали мальчики. Она на миг оторвалась от работы и серьезно посмотрела на них.
— Наши разведчики обнаружили врагов, — сказала она. — По ту сторону этих гор появились золотоискатели. Они убили медведя, подстрелили второго. — Монгшонша с опаской посмотрела мимо голых деревьев куда-то в заснеженный простор. — Нам надо уходить, и, видно, многие из нас погибнут в этих снегах. — Мать снова склонилась над своей работой.
— Мы будем бороться и со снегами и с Длинными Ножами! — решительно заявили мальчики. — Мы не вернемся в резервацию!
Они шмыгнули в типи. Мальчики были одни в полутьме. Даже Четанзапы не было на его обычном месте. Раненый в последние дни чувствовал себя лучше. Снаружи послышался голос Уиноны:
— Грозовая Тучка! Куда же ты?
В тот же миг поднялся полог типи и стрелой влетела девочка. Она прикрыла за собой вход и в нерешительности остановилась, видимо нс ожидая встретить здесь мальчиков.
— Унчиды у вас нет? — спросила она, теребя концы своих длинных кос и накручивая их на палец. — Ах, это так ужасно, — прошептала она.
— Почему ужасно? — спросил Хапеда.
Грозовая Тучка доверчиво подошла ближе и наклонилась к сидящим на земле мальчикам.
— Потому что она видела такой сон… она говорила такие страшные вещи… — прошептала девочка.
— Что же она сказала, эта Пятнистая Бизониха? — спросил Часке и бросил на Хапеду взгляд, призывающий к молчанию: не иначе старуху посетил опять злой дух.
— Да, Пятнистая Бизониха. Вы же знаете, как это ужасно, когда в нее вселяется этот дух… — Девочка вздрогнула всем телом. — Она была права и тогда, когда говорила, что победят Длинные Ножи… а я ей не верила… Теперь злой дух сказал ей, что завтра ночью из пещеры выйдет Медведица… Она выйдет в полночь… Медведица… Разве вы не слышали?
— Нет, — ответили мальчики.
— Там наверху, в горе, есть пещера, в которой спит старая Медведица, Великая и Таинственная. Она живет еще с тех пор, когда люди и звери были братьями и сестрами и говорили на одном языке. У нее был сын — огромный и самый сильный медведь на земле между Великими водами. Он жил в заколдованной типи, а когда однажды вечером к нему пришла прекрасная женщина, он превратился в человека. Он стал сильнейшим воином и мудрейшим жрецом. Это был предок нашего вождя Токей Ито!
— О? — изумились в один голос Хапеда и Часке.
— Да-да! — подтвердила девочка. — И Медведица еще жива. Она старая, и пока наши вожди сильны, смелы и отважны, она будет спать в своей пещере. Но если они изменят предкам, она выйдет и задушит их своими огромными лапами… — Девочка запнулась, видимо представив себе это ужасное зрелище. — Тут и сама Медведица умрет. Так говорил Хавандшита моей старой матери… Старуха оскорбила Токей Ито, — нашептывала она побледневшим мальчикам. — Сказала, что мы все изменяем великому племени дакота, покидая страну отцов, и что придет Медведица и задушит Токей Ито, а на нас обрушатся несчастья…
Хапеда вскочил.
— Прикуси язык! — крикнул он осипшим от гнева голосом. — Не смей больше произносить таких слов!
— Но ведь это же так и есть!.. — еще быстрее прошептала девочка и выскользнула из типи.
Хапеда и Часке сжали губы, потупились. Казалось, небо вдруг заволокло темными тучами. Измена великому племени дакота… это был страшный упрек.
