Карл Верисгофер - Сокровища Перу
— Здесь рядом боковой ход, молодой человек, — вымолвил, любезно улыбаясь, сеньор Рамиро, — сделайте милость, войдите!
Сердце Бенно забилось сильнее. Он увидит теперь даже больше, чем его счастливые товарищи, взявшие лучшие билеты в кассе: он увидит не только представление, но и закулисную жизнь этих артистов, кочующих в повозках, с ящиками и дрессированными животными!
— Вы имеете что-нибудь сказать мне, господин директор? — спросил он, снимая фуражку и вежливо раскланиваясь, в свою очередь.
— Да, мне крайне необходимо поговорить с вами!
Калиточка отперлась изнутри, и Бенно проворно проскользнул в огороженное пространство.
Рамиро крепко пожал ему руку, проговорив:
— Добро пожаловать, молодой человек! Позвольте мне узнать ваше имя!
Бенно назвался и спросил:
— Что вы имели сообщить мне, господин директор?
— Нечто важное, но прежде всего пойдемте со мной: я представлю вас госпоже директорше и моей дочери!
Бенно внутренне улыбнулся, но последовал за Рамиро, по пути любезно раскланиваясь с самыми разными группами лиц в странных нарядах, занимавшихся своими делами здесь же, между нагроможденными ящиками и повозками. Все это было похоже на цыганский табор.
Вечер был тихий и теплый, а потому эта маленькая странствующая труппа занималась своими хозяйственными делами тут же, под открытым небом. Весь этот ложный блеск, вся эта мишура, яркие тряпки пестрых нарядов, бумажные короны и фальшивые камни производили на Бенно, который никогда еще не видел всего этого вблизи, какое-то странное впечатление. Девушка в кокетливом наряде испанки старательно чистила картофель, тогда как рослая красивая матрона в ярко-красном шелковом платье, стоя в величественной позе, мешала что-то в громадном котле, подвешенном над огнем. Тут же играли дети и уныло бродила ученая коза с вызолоченными рогами. Неподалеку стоял и Михаил, все такой же бледный, с большими мечтательными глазами, и резал репейник в ясли Риголло. Из-за забора доносился веселый говор и смех все прибывающей толпы, а здесь, в огороженном дворе, сыпались шутки и остроты этих пестро разряженных беспечных и беззаботных людей, умевших брать от жизни все, что она могла им дать, и делить между собой безропотно и горе, и нужду, и удачу, и достаток.
Бенно почувствовал, как у него все легче и легче становилось на душе среди этих взрослых людей, бесхитростных и простодушных. Когда же он вспомнил о том мрачном доме, где все как будто вымерло, где не только веселый смех или острая шутка считались преступлением, но даже бледная улыбка на молодом лице вызывала негодование и раздражение, сердце его невольно сжалось: да разве это жизнь? Нет! Просто какое-то жалкое, печальное существование, от которого невольно застывала кровь, черствело сердце и угасали чувства.
— У меня, господа, появилась блестящая мысль! — торжественно воскликнул Рамиро. — Выслушайте меня!
Великанша в ярко-красном платье, мешавшая ложкой в котле, зачерпнула своей стряпни и, попробовав ее, весело воскликнула: «Это за твое здоровье и преуспевание, Рамиро, и за твою блестящую мысль!»
— Благодарю, моя добрая Хуанита, — моя супруга! — добавил он вместо представления, указав Бенно грациозным жестом на великаншу, — благодарю тебя, хотя ты выпила за мой успех и не благородного вина, а простой похлебки, но тут всего важнее пожелание!.. Что с тобой, Михаил? — обратился он вдруг к бледному юноше, — что ты заслоняешь собой нашего Риголло, как будто ему грозит опасность?
— Он боится, сеньор, и весь дрожит!
Рамиро подошел к серому и, взяв за повод, вывел вперед. Животное упиралось, не хотело идти, очевидно, узнав Бенно.
— Прекрасно! — сказал директор цирка с довольной улыбкой, — это как раз то, что мне нужно! Теперь выслушайте мою мысль, — обратился он ко всем присутствующим. — Вы, конечно, знаете, друзья, что тому, кто трижды объедет арену на нашем Риголло и не будет сброшен им на землю, обещана тысяча талеров?
— Да, обещана! — комически вздохнула г-жа директорша.
Все рассмеялись. Рамиро продолжал.
— Конечно, найдутся желающие попытать счастье, и вот, после того, как многие мужчины и мальчики-подростки один за другим «закопают редьку», нырнув головой в песок, появитесь вы, молодой человек, через боковую дверку, как будто также из публики…
— Я?! Помилуйте, господин директор, как вам могла прийти подобная мысль?!
— Погодите, молодой человек! Вы появитесь в громадном белом чепце, под видом веселой, слегка нарумяненной старушки, в громадном кухонном фартуке с косынкой на груди, с большой ложкой вместо хлыста, и сделаете свое дело, как вчера. Ну, не блестящая ли это мысль, господа?
И мадам Хуанита, и артист в телесного цвета трико, и «человек-змея», и хорошенькая испанка, — все разом захлопали в ладоши:
— Да! да! Это должно произвести фурор!
Даже сам Бенно невольно рассмеялся.
— Я — в образе старушки!
— Ну, да, конечно, вы! Давайте сейчас попробуем!
— Нет, нет! Это совершенно невозможно!
— Помилуйте, эта маленькая проба ведь ни к чему не обязывает вас, почему же вы отказываетесь? Прошу вас, повернитесь немного в эту сторону, молодой человек, вот так! Прежде всего румяна!
И щеки Бенно мгновенно получили кирпично-красную окраску. Брови, подведенные углем и легкий слой пудры на лбу и подбородке до того изменили юношу, что даже сам он, взглянув в зеркало, которое держала перед ним испанка, не узнал себя.
— Ну, а теперь живей большой чепец и фартук!
Но молодая девушка подавала уже и то, и другое.
— А вот и платье, которое может одеть молодой господин, папа! — проговорила она.
Бенно сбросил куртку и переоделся. И как при этом весело смеялись все присутствующие!
— Попробуйте-ка проехаться! — сказал Рамиро, — вы еще успеете: касса откроется еще только через четверть часа!
— Где? Там, на арене?
— Да, конечно, здесь почва чересчур неровная!
Бенно рассмеялся. Рамиро взял под уздцы осла и вывел его на арену. Следом за ним двинулись туда и все присутствующие, в том числе и переодетый Бенно. Сердце его усиленно билось; какое-то непонятное чувство не то робости, не то смущения овладело им.
— Не робейте, молодой человек, у вас несомненный комический талант и наездник вы превосходный! Держитесь только немного жеманно, как будто вы смущены и все же не можете устоять против искушения попытаться добыть кругленькую сумму. Размахивайте юбкой в обе стороны, пусть публика смеется над вашими ужимками! Вот так!..
Бенно, прихватив с обеих сторон двумя пальцами свое платье, вышел на арену, помахивая юбкой и жеманно выступая, причем его громадный чепец как-то особенно забавно покачивался из стороны в сторону, так что все присутствующие не могли удержаться от смеха.
