Сыновья Большой Медведицы. Книга 2 - Вельскопф-Генрих Лизелотта
— Нам навстречу идет человек.
— Человек? Я не слышу. — Джо все-таки взял ружье в руки, чтобы быть готовым к встрече.
Оба ждали. На одной из высоток показался Матотаупа и махнул рукой. Джо убрал ружье, а Харка поднял коня в галоп. Как только они встретились, Матотаупа тоже сел на коня, и они поехали дальше.
— Белые люди уже давно снялись. Я видел их. Они надеются, что мы их догоним, — угрюмо сообщил он.
— Вперед! — И Джо дал коню шпоры.
Матотаупа выехал первым, Харка по-прежнему замыкал цепочку. Всадники миновали место ночного пристанища милиции и поехали по следу.
Только далеко за полдень они достигли Лошадиного ручья. Матотаупа и Джо спешились. Отец оставил сыну коней и вместе с Джо поспешил на возвышенность, с которой хорошо обозревалась прерия.
Харка ждал и прислушивался. Не было слышно ни выстрелов, ни криков — полная тишина, лишь едва доносилось журчание ручья. Харка надеялся, что Шонка все-таки успел предупредить людей и белые не застали врасплох палатки рода. Военный вождь, может быть, успел распорядиться свернуть лагерь, а женщин и детей вовремя отправили в лес?.. А может быть, воины сражались с белыми?.. Харка мог пока только строить догадки, но Матотаупа и Джо — должны же они уже что-нибудь знать, ведь с холма видно…
— Поедем, — сказал Джо скорее всего просто потому, что надо же было что-нибудь сказать.
И снова всадники вытянулись в цепочку, и снова Матотаупа повел их галопом, и скоро встречный ветер донес до Харки запах дыма. Обогнули последний холм, закрывающий долину, и Матотаупа пустил коня шагом. Харка устремил взгляд на лагерь.
— Мы пришли поздно, но мои спутники отомщены, — громко сказал Джо.
Все выглядело так, как будто каратели застали лагерь на месте. На земле валялись полотнища и поломанные жерди. Четыре палатки остались нетронутыми. Но палатка жреца исчезла бесследно, пусто было место палатки совета, место палатки вождя. Может быть, их успели разобрать и увезти? Земля вокруг была истоптана. Виднелось несколько трупов. Харка заметил, что они обезображены.
На другом берегу ручья толпились люди милиции в своих кожаных ковбойских костюмах. Они еще не выпускали из рук ружей. Расседланные кони, впрочем, были под охраной. Мустангов рода Медведицы Харка не видел, но не видел он и убитых коней. Из своры собак только три пегих кобеля слонялись на месте побоища и, кажется, не прочь были заняться убитыми.
Джо, Матотаупа и Харка проехали мимо разрушенного поселка к группе карателей и спешились. Харка привязал лошадей в стороне от коней белых. Он хотел усесться у своего мустанга, но отец взглядом приказал и ему идти к белым. Матотаупа подошел к предводителю отряда, с которым, видимо, познакомился ночью. Он назвал Джо Брауна, и это вызвало общий интерес. Люди поспешили к ним и расселись вокруг. Все хотели услышать от самого Джо, как погибли его товарищи.
Джо рассказал, но, кажется, он с видимой неохотой вспоминал об этом событии и даже начинал испытывать неприязнь к этим людям, которые допытывались о подробностях. Затем он спросил:
— Ну а что здесь произошло?
— Д-да, — произнес вожак, — ваш разведчик Топ нас предупреждал… Но мои люди чувствовали себя слишком уверенно, и их было не удержать. Утром они ну прямо меня за горло взяли. Топ видел разведчиков, а на рассвете у нас даже произошла перестрелка. Значит, нечего было рассчитывать застигнуть краснокожих врасплох. А мы понеслись, как стадо глупых бизонов. Когда мы подъехали, все здесь было спокойно. Палатки стояли освещенные утренним солнцем, а у ручья две или три женщины брали воду. Но едва мы появились, как женщины словно провалились сквозь землю, а из палаток посыпались стрелы. Четверо наших убито. Троих из тех, что стреляли, мы уложили, двое — убежали. И может быть, женщины, что черпали воду, были совсем и не женщины, а переодетые мужчины, которые скрылись в палатках и стреляли?
— Где же мустанги рода Медведицы? — спросил Джо.
— Когда мы подъехали, мустангов было не видно. Конечно, можно найти следы… Индейцы успели вывезти женщин и детей, шкуры, имущество. Видимо, они увезли часть палаток. Словом, им было известно, что готовится нападение.
— Среди индейцев рода Медведицы живет один сбежавший раб, его зовут Чужая Раковина, — сказал Матотаупа. — С ним его сын — Чернокожий Курчавый. Оба хорошо понимают язык белых. Если один из них был в разведке, — удивляться нечему.
— Проклятые негры! Всех их пора уничтожить! Им положено быть рабами!
— Вы, видно, из конфедератов? — спросил Джо.
— Да, я был с ними, отпираться не буду! — вызывающе сказал предводитель.
— Итак, род Медведицы потерял троих, а вы — четверых, — заключил инженер. — Вот итог нашей карательной экспедиции.
— Не забудьте, что разрушены палатки.
— Переломано несколько жердей, — заметил Матотаупа.
— Я уже говорил, Топ, что твои предостережения были справедливы. Но все равно наша миссия выполнена.
— Я посмотрю следы, — сказал Матотаупа, поднялся и кивнул Харке, чтобы тот шел с ним.
Отец с сыном прошли к тому месту, где был индейский лагерь. Матотаупа осмотрел убитых. Каратели выместили на них всю злобу и растерзали трупы так, что Матотаупа не смог их опознать.
Харка не впервые видел истерзанные тела. Год тому назад он видел погибшего отца Четана — Солнечного Дождя, который упал во время охоты на бизонов и был растоптан копытами. Видел своего дядю — брата Матотаупы, разорванного гризли. Харка не раз слышал, что от неудачных охотников часто находили только куски мяса да кости. Звери оставались зверьми, и можно было объяснить их слепую злобу к врагу — человеку. Но здесь были белые люди, и они знали, что делали. Они сняли с мертвых одежду, амулеты, забрали оружие и лишь после того раскрошили их. Таковы были белые люди, которые называли индейцев дикарями.
Харка тоже не мог никого узнать в этих изрубленных и растоптанных трупах. Может быть, среди них Шонка, может быть — Четан, а может быть, и младший брат Харки — Харбстена, потому что один труп значительно меньше других… Харка хотел завернуть останки, как это делалось по обычаю рода при захоронении, в кожаные одеяла, но он не посмел спросить на это разрешения у отца. Он только отогнал собак.
Обход показал, что еще до нападения белых были разобраны палатки жреца, совета, Матотаупы, а также палатка погибшего во время охоты Солнечного Дождя — отца Четана.
По следам было видно, что люди рода Медведицы ушли не вместе, а разошлись небольшими группами и, вероятно, встретились где-то в условленном месте, в лесу.
Когда Матотаупа и Харка возвращались к белым, они еще раз прошли мимо маленького исковерканного трупа, и Харка снова подумал о Харбстене. Раньше он мало внимания обращал на своего маленького брата. После перенесенного в детстве тяжелого заболевания тот был очень слабеньким, и не было надежды, что из него получится когда-нибудь хороший воин и охотник.
Оба перешли ручей. Матотаупа направился к Джо. Харка еще раз попытался остаться у коней, но Матотаупа опять взглядом приказал идти за ним. Мальчик и отец уселись среди белых рядом с Джо. Люди разогревали на костре какую-то еду и болтали, но Матотаупа оставался молчаливым и мрачным. Джо не участвовал в общей болтовне. Инженер даже немного отодвинулся в сторону и спросил у Матотаупы:
— Что ты скажешь теперь?
— Белые люди делали все неверно.
— Согласен с тобой. Да, все это было глупо… Чего мы добились? Хорошо вооруженный отряд скачет через прерии, тратит боеприпасы, жрет консервы, убивает трех индейцев, ломает несколько жердей от палаток и теперь празднует победу. Род Медведицы с небольшими потерями уходит в леса и теперь, вполне естественно, будет мстить, хотя бы за то, что так надругались над трупами…
— Что ты будешь теперь делать, Джо?
— Я? Ничего. Надо только отоспаться за прошлую ночь. А потом мы вместе отправимся к нашим людям. У меня договор с железнодорожной компанией. И так много времени потеряно зря с этой затеей.
