Меррил Биил - Не буду больше сражаться
Как бы отвечая на упреки в свой адрес, Майлс написал позже: «Проткнутые Носы зарекомендовали себя лучшими воинами и прекраснейшими стрелками, с которыми мне пришлось когда-либо сталкиваться. А Жозеф оказался на редкость прозорливым и умным индейцем»
Место сражения
По завершении процедуры капитуляции индейцам были выданы одеяла, продукты и медикаменты. Следующие два дня солдаты и индейцы хоронили своих убитых. Практически все тела были погребены на месте, за исключением нескольких покойников. В 1903 интендант форта Ассинибойн получил приказ перевезти останки солдат на территорию кладбища форта. Ещё через восемь лет, когда гарнизон покинул крепость, останки были перевезены в форт Кастер на национальное военное кладбище.
В течение десятилетий к месту сражения практически никто не проявлял интереса, и о нем почти успели позабыть. Но в 1928 жители Монтаны решили воссоздать картину заключительного боя глазами индейцев. Господин МакВортер, Много Ран, Пеопео Тхолект и Жёлтый Волк рассказали о многих интересных деталях и указали места. Они же установили монумент на точке, где вождь Зеркало был сражен пулей. В 1929 на поле брани был возведен ещё один странный монумент, собранный из камней, лежавших вокруг. 15 апреля 1930 Конгресс принял решение об установке очередного памятника с бронзовой доской, где изображались Нельсон Майлс и Жозеф и надпись: «Отныне я не буду сражаться никогда».
23. Итоги кампании против Проткнутых Носов
По поводу войны Проткнутых Носов написано немало исследований. В одном из армейских документов говорилось: «За одиннадцать недель вождь Жозеф провел своё племя на 1600 миль, вынудил 10 американских команд участвовать в 13 сражениях, всякий раз одерживая верх или, по крайней мере, вынуждая армию остановиться. Генерал Шерман назвал это вооруженное противостояние одной из самых удивительных индейских войн.»
Со стороны индейцев вождь Жозеф дал весьма пространное описание военной кампании:
«Возле местечка под названием Белая Птица у нас было лишь шестьдесят человек, а солдаты насчитывали сто. Схватка продолжалась несколько минут. Солдаты потеряли тридцать три убитыми и семь ранеными.
Через семь дней после этого столкновения генерал Ховард прибыл в страну Проткнутых Носов. Мы перешли через Лососёвую Реку, надеясь, что он последует за нами. Он так и сделал. Тогда мы отрезали его от обоза и держали в таком положении три дня. Он выслал две роты, чтобы пробить себе дорогу, но мы напали на них и убили одного офицера, двух проводников и десять солдат. В прерии Камас мы уничтожили четверых и ранили семерых или восьмерых. На Чистой Воде Ховард атаковал нас, и с ним было триста пятьдесят солдат и гражданских лиц. С нашей стороны дралось двести пятьдесят воинов. Битва тянулась двадцать семь часов. Мы потеряли пятерых убитыми и несколько ранеными. Со стороны генерала Ховарда погибли двадцать девять человек и шестьдесят получили ранения.
Чувствуя перевес противника, мы отошли к Горькому Корню. Тут нас встретил ещё один отряд солдат, потребовал нашей сдачи. Нам удалось заключить соглашение с этими солдатами. Мы обещали никого не трогать и они пропустили нас. Поэтому мы решили, что война закончилась.
Отряд Гиббона окружил нашу деревню возле Большой Дыры. Он напал, когда мы спали. Сражение получилось жестоким, и мы заставили генерала Гиббона отступить. В тот раз у нас погибло пятьдесят женщин и тридцать воинов.
Мы ушли быстро, как только могли в сторону бизоньей страны. Через шесть дней генерал Ховард догнал нас, и мы атаковали его, угнав почти всех его лошадей, и после того поехали к Жёлтому Камню.
По дороге мы захватили в плен одного белого мужчину и двух женщин. С ними обращались хорошо и отпустили под конец третьего дня.
Позже мы взяли в плен ещё двух белых. Один из них украл нашу лошадь и сбежал. Второму мы сами дали лошадь, очень уставшую, и разрешили уехать.
Возле Кларк Форк на нас напал новый генерал – Стургис. Мы ускользнули от него, оставив горстку воинов прикрывать наш отход.
Прошло несколько дней, но мы не получали никаких известий ни о Ховарде, ни о Гиббоне, ни о Стургисе. Мы стали ощущать себя в безопасности, но в это время объявился генерал Майлс. Это была уже четвертая армия. Все они превосходили нас числом и оружием. Мы ничего не знали о Майлсе, пока он не атаковал нас, разрезав наш лагерь надвое и забрав почти всех лошадей.
Я кинулся без оружия сквозь линию солдат, и мне казалось, что ружья стреляют отовсюду. Мы дрались на близкой дистанции и сумели отогнать солдат на изначальную позицию. Мы потеряли в тот день тринадцать мужчин и три женщины. У генерала Майлса погибло двадцать шесть и сорок получили ранения.
На пятый день я отправился к генералу Майлсу и отдал ему моё ружье, сказав, что отныне я больше не сражаюсь.»
Роль вождя Жозефа
Продолжительность этой военной кампании привлекла к ней внимание. Ловкость и стойкость дикарей вызвала восхищение публики. Множество профессиональных военных утверждало, что такое успешное отступление мог скоординировать лишь настоящий гений. Но в действительности ни один из вождей не обладал всей полнотой власти, чтобы ему можно было приписать главенствующую роль. Никто не был верховным военным вождем. Все решения принимались на большом совете.
Американские офицеры считали главным действующим лицом Жозефа, хотя генерал Ховард говорил, что необходимых доказательств этого никто не имел: «После выступления индейцев на военную тропу, никто не мог с точностью сказать о том, что происходило у них «внутри». Когда они покинули Камиа и отправились по Тропе Лоло, исчезла последняя возможность получать информацию из их лагеря.» Лейтенант Вуд вспоминал: «Похоже, что вначале Жозеф не пользовался на советах таким авторитетом, как Белая Птица и группа его товарищей. Но с первого до последнего дня Жозеф оставался их военным вождем. Так утверждали его последователи после капитуляции.» Скорее всего, Вуд сделал такой вывод из-за того, что Жозеф остался единственным из крупных вождей после решающего боя.
С другой стороны, МакВортер высказывал точку зрения индейцев: «Жозеф, как боевой вождь, это порождение легенды. До сих пор остается тайной, почему ему доверили руководить общим движением мятежных Проткнутых Носов. Хроника племени о войне за свою свободы не проливает свет на то, почему Жозеф считается Индейским Наполеоном.»
Честер Фии так охарактеризовал вождя: «Если бы Жозеф вел за собой не сотни, а тысячи людей, и не был бы столь удален от основных событий истории, его имя гремело бы в наших ушах подобно грому. Это бесспорно.»
