Изгой - Портер Дональд Клэйтон
– Индейцы гуроны и оттава плохие. Воины-алгонкины трусы, но их много, как гальки на морском берегу. Французские солдаты хитрые и злые, они убивают своими огненными дубинками женщин и детей, не только воинов. Они объединились, чтобы убить мой народ и поселенцев-англичан. Тех, кого французы не убьют, они сделают своими рабами. Больше не будет английских городов и ферм. Их хозяевами станут французы, они будут управлять англичанами от имени своего великого сахема. Но этого не должно случиться.
Королева была потрясена.
– Да. Вы правы, не должно, – мрачно заметила она.
– Скоро начнется война, – продолжал Ренно. – Наши противники проиграют ее, но только если великий сахем англичан поможет колонистам и ирокезским воинам, даст нам много огненных дубинок.
Королева Мария какое-то время сидела молча, потом повернулась к полковнику Черчиллю:
– Действительно ли положение дел в Новом Свете таково?
– Насколько мне известно, Ваше Величество, воин-сенека ничего не преувеличил, – ответил полковник.
– А королю это известно? – Черчилль покачал головой:
– Его Величество настолько обеспокоен угрозой со стороны Людовика Французского здесь, в Европе, что до настоящего времени мало занимался колониями.
– Ему должны были докладывать.
Полковник помедлил, стараясь подобрать правильные слова, чтобы не сказать лишнего.
– Отчеты губернаторов колоний проходят множество рук, прежде чем ложатся на стол Его Величества, – наконец сказал он.
Мария по достоинству оценила его тактичность, но была явно обеспокоена. Она ни на секунду не забывала о противостоянии двух крупных держав.
– Мне кажется, – сказала королева, – что если Франция захватит наши колонии в Северной Америке, она обретет такое могущество, что нам с ней будет не справиться и здесь, в Европе.
– Не вы одна придерживаетесь такого мнения, Ваше Величество, – заметил полковник Черчилль.
Теперь Мария поняла, почему Ренно приехал в Лондон, и оценила замысел. Она также поняла, что ей придется вмешаться в события самой.
– Ренно, воин-сенека, – сказала королева. – Я очень рада, что вы навестили меня. Мы с вами встретимся еще.
После ухода гостей королева вернулась к своим делам, но придворные заметили, что она слишком задумчива. Американские колонии получили надежного и могущественного союзника.
Король Вильгельм не смог пообедать с женой, но она не удивилась этому. Он часто проводил на различных заседаниях гораздо больше времени, чем планировал, потому что слишком щепетильно относился к своим обязанностям, слишком тщательно все проверял и просматривал. Король был тугодумом и, прежде чем принять решение, должен был все хорошенько взвесить.
Мария продумала планы на вечер. Вильгельм пришел в ее покои, когда было уже достаточно поздно. Тяжело вздохнув, он расетегнул жилет, снял сапоги, потом вытянул ноги в чулках перед камином и взял кружку светлого голландского пива.
– После такого дня, – заметил он, – я всегда говорю себе, что мы сделали огромную глупость, уехав из Гааги. Управление этой страной такое неблагодарное занятие.
– Вы снова встречались с комитетом палаты общин.
– Я пробовал найти с ними компромисс относительно нескольких законопроектов. Обычное дело. Но они спорят из-за каждой ерунды. Мне всегда казалось, что голландцы народ упрямый, но англичане еще хуже.
Мария не стала говорить, что Его Величество зачастую сам провоцирует членов парламента на споры и упрямство.
– Я отпустила своих придворных дам и ваших офицеров. Я подумала, что вам будет лучше поесть прямо здесь, у камина.
– Я не голоден, – ответил Вильгельм.
Мария сделала вид, что не расслышала, и дернула за шнурок.
Тут же появились лакеи в ливреях. Один из них поставил перед королем небольшой столик, другой тут же его накрыл, третий торжественно протянул королю салфетку. Наконец появился четвертый лакей: он нес серебряную супницу с крышкой.
Королева жестом отпустила лакеев. Ее Величество собственноручно налила суп в фарфоровую тарелку.
Король Вильгельм принюхался, потом просиял и потер свои пухлые руки.
– Прекрасно! Кажется, я все-таки голоден. – И он набросился на еду.
Королева подлила ему добавку.
Король съел весь суп и удовлетворенно рыгнул. Настроение у него явно улучшилось, и он принялся болтать о недостатках членов парламента. Монархи лишились абсолютной власти, и хотя Вильгельм теоретически был сторонником парламента, но на практике постоянно возникали непредвиденные трудности.
Королева внимательно слушала. Она знала, что чем больше он ей расскажет, тем лучше у него будет настроение.
– И мне приходится сносить все эти глупости, – наконец вздохнул он. – Надеюсь, хоть у тебя был спокойный день.
– У меня была совершенно необычная встреча, – призналась Мария. – Ко мне на чай приходил североамериканский индеец. Настоящий дикарь, но с бледной кожей и светлыми волосами.
Вильгельм поднял бровь.
– Он, наверное, приехал в Лондон, чтобы играть на сцене. – Король не придал сказанному большого значения.
– Нет. Он сын вождя племени сенеков, который одновременно является лидером всего союза ирокезов. И, насколько я поняла, он и сам добился высокого положения в колониях.
Вильгельма это абсолютно не интересовало.
– Можете быть уверены, его скоро отловит какой-нибудь театральный агент, который будет, потом за большую прибыль показывать его на сцене.
Мария налила ему еще кружку светлого голландского пива.
– Смею заверить вас, что ничего подобного не произойдет. Ренно, воин-сенека, прибыл в Лондон с совершенно определенной целью. Он приехал, чтобы повидаться с вами.
Вильгельм удивился и забеспокоился:
– Но сейчас у меня совершенно нет свободного времени…
– Я дала ему слово, – твердо прервала его королева, – что в самом скором будущем вы его примете. А я привыкла держать свое слово.
Король испытывал неловкость.
– Ну, если вам так хочется…
– Да, дорогой, – ответила Мария. – Ради вашего же блага… и ради Англии. Повидайтесь с ним, выслушайте его, и я уверена, вы поймете меня.
