Карл Май - Верная Рука
— Годится. Но давайте не будем откладывать это дело. Индейцы нагрянут сюда с минуты на минуту.
И правда, в лагере команчей уже поднялся дикий шум. Невозможно даже описать ту невероятную смесь воинственных криков, злобного рева и растерянных возгласов, которая доносилась до наших ушей. Вскоре эта какофония сменилась громким плеском — команчи прыгали в воду и плыли к острову, чтобы расправиться с врагами. Надо немедленно удирать. Но куда делся Олд Уоббл?
— Мистер Каттер! — позвал я, с трудом перекрикивая вопли разгневанных индейцев. — Мистер Каттер, где вы?
Шурхэнд уже стоял на берегу, поглядывая на приближающихся противников. На мои выкрики он обернулся и спросил:
— Каттер? Вы имеете в виду Олд Уоббла?
— Да. Мы приплыли сюда вместе, чтобы спасти вас, но потом он куда-то исчез.
— А другие белые с вами были?
— Нет.
— Ну, тогда не тревожьтесь. Я знаю старика; он всегда делает все по-своему.
— Но он погибнет!
— Не волнуйтесь! Этот старый пройдоха перехитрит самого дьявола. Будьте уверены — сейчас он в большей безопасности, чем мы с вами. Давайте-ка убираться отсюда. Все индейцы уже в воде, а плавают они хорошо. Живее, нам нельзя мешкать!
Он схватил меня за руку и потащил с поляны, к линии прибрежных кустов. Действительно, картина открывалась впечатляющая. Все пространство между островом и ближним берегом озера было усеяно блестящими от воды черноволосыми головами, а воздух звенел от устрашающих воплей из десятков глоток. Тех, кто вырвался вперед, отделяло от нас меньше пятидесяти ярдов, и раздумывать было уже некогда.
— Вы правы, — сказал я. — В воду! Следуйте за мной, и как можно быстрее.
Мы бросились в озеро и поплыли, стараясь делать сравнительно редкие, но мощные толчки — так поступает каждый умелый пловец, когда ему нужно поберечь силы. Индейцы нас заметили, и многоголосый вой усилился. Началось состязание — кто первым догонит добычу.
За себя я не волновался, зная, что могу дать сто очков вперед любому из них. Но Шурхэнд! Вестмен и знаменитый охотник, он был великолепным пловцом — в этом я уже успел убедиться. Однако дни, проведенные в плену, в вынужденной неподвижности, да еще с перетянутыми щиколотками и запястьями, не могли не сказаться на его состоянии. Пока что он держался отлично — плыл ровно и быстро, умело распределяя нагрузку на руки и на ноги. Я было уже успокоился, но вдруг заметил, что его движения потеряли прежнюю уверенность.
— Вы устали, сэр? — спросил я, отфыркиваясь.
— Нет, — ответил Шурхэнд, — но у меня, кажется, начинают неметь конечности. Все тело словно чужое.
— Понятно. Это из-за веревок. До берега дотянете?
— Надеюсь. Будь я в хорошей форме, меня не догнал бы ни один индеец, но когда так долго лежишь зашнурованным, кровь застаивается в жилах и утверждать наверняка, что дотяну, не берусь.
Вскоре у него начало сводить мышцы рук. Судорога — самый коварный враг пловца, а в нашем положении она означала бы верную гибель.
— Ложитесь на спину, — предложил я. — Дайте отдых рукам, двигайте только ногами.
Шурхэнд последовал моему совету. Это принесло ему некоторое облегчение, но скорость наша тут же упала вдвое. Я тоже перевернулся на спину, чтобы видеть преследователей. Все они были хорошо видны, хотя и растянулись на большое расстояние, так что половина озера прямо-таки кишмя кишела разъяренными команчами. Самый проворный вырвался далеко вперед, и от нас его отделяло метров семьдесят.
Шурхэнд поглядел в их сторону и сказал:
— Так не пойдет, нам нужно прибавить ходу. Ну-ка, попробую снова…
Он поплыл своим обычным стилем, но через минуту признался:
— Не могу, руки отказывают. Плывите дальше, сэр, а я остаюсь.
— Как это остаетесь? — опешил я. — И не думайте! Хотите пустить насмарку все мои труды? Ложитесь поперек, мне на спину, и я вас отлично довезу.
— Но я тяжел!
— Только не для меня.
— Бросьте. Получится слишком медленно, и команчи схватят нас обоих.
— Нет уж, придется им потерпеть. Прошу вас!
Но уговорить Олд Шурхэнда оказалось не так-то просто. В конце концов, после просьб и уговоров, он уступил и позволил мне взять его на буксир. Плавание возобновилось, но, конечно, плыли мы теперь гораздо медленнее, чем было необходимо в такой ситуации. А индеец все приближался, не выказывая ни малейших признаков утомления, и было ясно, что он скоро нас догонит. Время от времени, на фоне далеких лагерных огней, я видел его силуэт над темной гладью озера. Глазам этого индейца можно было позавидовать — он ни разу не потерял нас из виду в кромешном мраке. Но ведь его товарищи остались далеко позади.
Мы проделали уже три четверти пути, когда отважный команч, находившийся в тот момент метрах в двадцати, издал громкий боевой клич.
— Он догоняет! — заметил Олд Шурхэнд. — Это все из-за меня. Вы замечательный пловец, но тащить на себе такой груз было бы не под силу и великану.
— Чепуха! Несет вас вода — точнее говоря, нас обоих. Что же до индейца, то его я нисколько не опасаюсь.
— Я тоже, — отозвался Олд Шурхэнд. — Если он нападет, ему не поздоровится. У меня нож, и к рукам понемногу возвращается чувствительность.
— О нет. Предоставьте его мне. Все-таки я не был связан последние сутки.
— Хотите убить его? Честно говоря, я предпочел бы не проливать кровь, если в этом не будет суровой необходимости.
— Совершенно с вами согласен. Но я имею в виду совсем не кровопролитие. Я просто тресну его по голове и прихвачу с собой на берег в качестве трофея.
— А вы справитесь с ним? Мне известен лишь один человек, способный на такое дело, — вестмен по имени Олд Шеттерхэнд. Я, например, не сумею оглушить индейца первым же ударом, хоть на силу и не жалуюсь.
— Тут нужна не только сила, но и умение. Ну как, сможете вы пару минут продержаться на плаву?
— О да, конечно! Вероятно, смогу даже плыть!
— Вероятно! И собирались вступить в схватку со здоровенным индейцем? Да, Шурхэнд остается Шурхэндом.
— Я вижу, сэр, вам хорошо знакомо мое имя. Позволено ли мне узнать ваше?
— А я сейчас покажу вам, как меня зовут. Но сначала попробуйте поплыть.
Опыт удался — руки уже его слушались, кровообращение восстановилось. Это было, наверное, очень занятное зрелище: двое белых людей преспокойно беседуют посреди озера, ночью, под звездным небом, не обращая внимания на толпу завывающих команчей, которые изо всех сил стараются их догнать. Последние минуты, разговаривая, мы почти не двигались с места, и наш преследователь быстро сокращал разрыв. Мы вновь услышали пронзительный боевой клич.
— Итак, сэр, доверьте его моим заботам. Отдыхайте и наблюдайте, если угодно, — сказал я и, повернувшись, поплыл навстречу индейцу.
