Эмилио Сальгари - Охотница за скальпами

Пленники ожидали, что придет и их очередь, но они не удостоились такой чести, и даже Миннегага не получила трубки. Когда ритуал закончился, Красное Облако обратился к своей дочери:

— Обвиняй!

Миннегага поднялась со своего места, одним движением сбросила с себя великолепный плащ, величественно выпрямилась, поразительно напоминая собой покойную мать, и, показывая рукой на Джона, индейского агента, заговорила:

— Перед вами, наиболее храбрыми и знаменитыми воинами нашего племени, я обвиняю этого человека в том, что он скальпировал мою мать! Он убил великого сахэма сиу!

Потом, повернувшись к трапперам Гарри и Джорджу, она продолжала:

— Я обвиняю перед вами, о воины, этих двух бледнолицых в том, что они расстреляли моего сводного брата, великого воина Птицу Ночи, в Ущелье Смерти. Я жду, что вы отомстите за погибших.

— Хорошо! — произнес Красное Облако, который тем временем получил обратно свою трубку и целиком погрузился в ее раскуривание. — Хорошо! Ты сказала! Теперь будет говорить бледнолицый с седыми волосами. Послушаем!

Джон, к которому были обращены эти слова, неуверенно махнул рукой, словно отказываясь говорить. Но потом сказал:

— Правда, я скальпировал мать Миннегага, но только потому, что я должен был отомстить ей: вначале Ялла скальпировала моего командира, а своего бывшего мужа полковника Деванделля. Я ничего не сделал против обычаев, царящих в прериях. Но зачем об этом рассказывать так долго? Моя участь решена! Я это знаю и только одно могу сказать: перестаньте разыгрывать комедию! Вам нужен мой скальп. Вы решили убить меня. К сожалению, я беззащитен и не могу сопротивляться. Вы можете убить меня, но помните, что настанет час и вы за мой скальп заплатите своими, потому что мстители уже близко!

— Длинные Ножи с востока еще далеки, — промолвил равнодушно Красное Облако, — если белый человек надеется на их помощь, то он жестоко ошибается. Сидящий Бык позаботится о том, чтобы разогнать их или уничтожить в дебрях Ларами. Пусть говорят теперь другие обвиняемые.

— Что говорить-то! — отозвался Гарри. — Ну да, я принимал участие в расстреле этого самого, как его, — Птицы Ночи. Смешно было бы отказываться. Я был не один. Там было много других солдат. Командир отдал приказ расстрелять пленника! Разве воин может отказаться, если ему приказывает вождь? Я только исполнил мой долг. Вот и все!

— Питал ли ты ненависть к Птице Ночи? — спросил Красное Облако.

— Разумеется, никакой ненависти! Тогда я его видел в первый и в последний раз в жизни.

— Что имеет сказать твой товарищ?

— То же самое! — ответил Джордж. — Брат сказал все, мне нечего добавить.

— Пусть говорит четвертый! — обратился к Бэду Терне-ру Красное Облако. — Зачем ты явился в наши степи?

— Охотиться на бизонов!

— Разве в твоем родном краю нечего есть, что ты пришел на наши земли истреблять бизонов, которых Великий Дух предназначил исключительно для нас?

— А разве вы не слышали? — вызывающе ответил шериф. — В Арканзасе наводнения. Посевы погибли. Я — человек семейный, и у меня мягкое сердце. Чтобы не видеть мою жену и детей умирающими с голоду, я отправился в прерию охотиться на бизонов.

— И попутно служить разведчиком у великого вождя Длинных Ножей?!

— Кто тебе это сказал, старик?

— Дети прерии хитрее, чем ты думаешь, бледнолицый!

— Ты — великий человек, старикашка! — засмеялся Бэд Тернер.

— Почему ты говоришь так? — удивился индеец.

— Хочу выдать тебе диплом великого… дурака! Если бы я был разведчиком американского генерала, то явился бы сюда не в одиночку, а с целым отрядом! Наконец, если бы я действительно вел разведку, то постарался бы не попадаться на глаза моим краснокожим братьям.

— Хуг! Твой язык ворочается хорошо! Но глаза краснокожих видят лучше, чем глаза бледнолицых.

— А язык краснокожих создан для того, чтобы говорить чепуху. Не городите ерунды! Вам нужен мой скальп, так берите его, не тратя времени на ненужные церемонии.

Потом Бэд Тернер обратился к Сэнди Гуку:

— Хотя бы вы, мистер Сэнди, указали моему дражайшему краснокожему брату, что он напрасно тратит время.

Сэнди Гук молча улыбнулся, а Красное Облако обратился к дочери со следующим вопросом:

— Что ты еще хочешь сказать? Миннегага мрачно ответила:

— Белый человек всегда был и будет врагом краснокожего. Этого довольно.

Судьи, которым, по-видимому, пришелся по душе довод Миннегаги, ответили на него одобрительными восклицаниями. Слушая эти восклицания, Бэд Тернер пробормотал:

— Ей-богу, нравятся мне эти краснокожие обезьяны. Что бы они ни услышали, на все они одинаково отвечают своим «хуг!». Попробуй разберись, что оно означает!

— Что ты говоришь, бледнолицый? — обратился к нему Красное Облако.

— Я высказал пожелание, чтобы Великий Дух поскорее отправил вас всех к чертям!

Индеец молча затянулся и следя за кольцами дыма промолвил:

— Пусть белые возвратятся в свой вигвам! Суд решит их участь!

Красный Мокасин, иначе Сэнди Гук, поднялся со своего места, позвал стражу и повел пленников в их тюрьму. По дороге Джон обратился к нему:

— Эх вы, Сэнди! Как вам не стыдно? Как-никак вы такой же белый, как и мы, а связались с этим краснокожим сбродом и не произнесли в нашу пользу ни единого слова!

— А на кой черт! Будто вы знаете индейцев хуже, чем я? Сделав несколько шагов, он вдруг неожиданно прошептал на ухо Джону:

— Надейтесь!

— На что? — вздрогнул от неожиданности Джон.

— Генерал Честер приближается!

— Ты не врешь?

— Хотите, чтобы я вам давал честное слово?

— Я боюсь верить.

— А вы попробуйте! Скажу вам еще одно. Вы, Джон, меня еще не знаете. Оправдываться не буду, но вспомните пословицу: не так страшен черт, как его малюют. И представьте, я никогда не забывал, что я — белый. Я только не люблю суетиться без толку.

Джон со вздохом ответил:

— Боюсь верить… Во всяком случае, что толку от прибытия Честера? Пока он сюда доберется, ваши краснокожие приятели уже сдерут с меня шкуру и снимут скальп.

— Не так скоро. Не падайте духом. Я думаю, все еще уладится. Но будет болтать.

Тем временем стража довела пленников до их вигвама, а когда они вошли внутрь, Сэнди Гук аккуратно расставил часовых и возвратился в типи Миннегаги, чтобы принять участие в прениях суда.

Едва затихли шаги удалявшегося бандита, как взволнованный полученными сведениями Джон рассказал все своим друзьям. Нечего и говорить, какое впечатление произвела на пленников сенсационная новость о приближении отряда генерала Честера. Трапперы оживленно заспорили по этому поводу, обсуждая все доводы за и против возможного спасения. И странно: в то время как Бэд Тернер оставался скептиком и относился недоверчиво ко всей этой истории, ссылаясь на свое отношение к Сэнди Гуку, Джон словно ожил и, окрыленный надеждой, готов был признать Сэнди Гука милейшим человеком. Правда, при этом он не отрицал, что Сэнди «немного эксцентричен». Индейский агент говорил: