Харка — сын вождя (Художник И. Кусков) - Вельскопф-Генрих Лизелотта
И через день он вернулся.
Харка, Харбстена и Курчавый, с утренней зари и до позднего вечера ведущие наблюдение, заметили возвращавшихся одновременно с воинами. Они вскочили на коней и понеслись навстречу вождю. Харка скакал на лучшем бизоньем коне, Харбстена — на Пегом, за ним — Курчавый.
— Хий-йе-хе! Хий-йе-хе! — закричали мальчики приветствуя вождя.
Вождь ехал невредимый. Он гордо восседал на своем коне, на спину которого были наброшены две шкуры бурых медведей и три шкуры горностая. Да, у него была богатая добыча. Сопровождавшие его Длинное Копье, Старая Антилопа и еще четыре воина тоже не возвращались пустыми. А Длинное Копье подстрелил по дороге горного орла, хвостовые перья которого собирался подарить Матотаупе в благодарность за гостеприимство.
Матотаупа — Великий Охотник возвращается!
Весть эта со скоростью ветра разнеслась по стойбищу, и все, кто мог, выбежали навстречу вождю, чтобы увидеть его и приветствовать. Только Хавандшита не покинул своей типи.
Приближаясь, Матотаупа увидел завернутый в шкуру труп, подвешенный на одном из холмов. Он спросил встречавших: кто же умер? И здесь он узнал, что медведь, которого он не нашел, убил его брата.
Все притихли. На лицо вождя легло выражение глубокой печали. Медленно, шагом направил он своего коня на эту возвышенность. Там он остановился. Рядом с ним остановился Харка и воины. Дул легкий ветер и шевелил волосы людей, гривы коней.
— Брат! — сказал Матотаупа. — Гризли убил тебя, но моя рука отомстит! Эта рука отомстит за тебя и этот мой нож. — Он поднял острый клинок. — Этот нож поразит огромного серого в сердце, и я отомщу за тебя, мой брат. Никто другой не должен подвергать себя опасности. Никто, кроме воина из типи Матотаупы. Я сказал. Хау!
После этих слов, которые прозвучали как клятва, долго молчали воины. Матотаупа еще раз посмотрел на тело брата.
Медленно спустились воины с холма и направились к стойбищу. Матотаупа в сопровождении Длинного Копья вошел в свою типи.
Женщины уже приготовили у очага еду. Снова закурены трубки и похожие на небольшие сучки сигары, но разговор не завязался. Всего несколькими фразами обменялся вождь со своими гостями.
Когда типи погрузилась в сон, Матотаупа подозвал Харку.
— Харка — Твердый как камень — Ночной Глаз — Убивший Волка, слушай меня! То, что я скажу, ты должен обдумать и лишь тогда дать ответ. Следы гризли мы оставили недалеко отсюда. Едва начнет светать, я выйду бороться с этим медведем, который разорвал моего брата. В этой охоте не должен принимать участие тот, кто не принадлежит к моей типи. И я спрашиваю тебя, хотя тебе и минуло всего лишь двенадцать зим, хочешь ли ты пойти со мной?
— Я пойду с тобой, отец, — без колебаний ответил мальчик.
— Ты не боишься лап медведя?
— Нет, отец, — ответил Харка. — Когда я с тобой, я ничего не боюсь.
— И ты не боишься духа медведя?
— Нет, отец, — так же твердо ответил Харка, но побледнел.
— Тогда утром ты идешь со мной, Харка — Твердый как камень.
— Я иду с тобой, — повторил Харка и отправился спать на свое обычное место у входа в типи.
Он лег и сразу крепко заснул. Все было ясно, все просто: Матотаупа принес хорошую добычу, он победит медведя. Харка должен ему помочь. Все будет хорошо.
Когда минула ночь и солнечные лучи вернули природе ее краски, поднялось от сна и стойбище. Громкими криками проводили юноши и дети двух охотников.
На Матотаупе были только легины и мокасины. Обнаженное тело его было натерто жиром. Лицо раскрашено красной краской — цветом крови, цветом жизни и борьбы. Вместо копья и лука он взял с собой только нож. Харка захватил нож и палицу.
К исходу дня они достигли холма, у которого виднелись зола и угли от недавнего костра. Отец с сыном стреножили лошадей. Пока они ужинали, стало темно и взошла луна.
— Оставайся пока здесь, но не спи, — сказал Матотаупа Харке. — Я поброжу вокруг. Луна светит ярко, и, может быть, я обнаружу следы. В случае опасности — немедленно на коня.
— Я не могу идти с тобой, отец?
— Иди, если не устал.
— Я не устал.
— Хорошо.
И оба, немного передохнув, поехали дальше. Но вот Матотаупа громко вскрикнул. Харка натянул поводья и остановил коня.
— Смотри, Харка! Что ты видишь?
— Следы медведя, отец.
— Да, следы медведя. Старые или свежие?
— Совсем свежие. Он еще днем был здесь.
— Да, это так. В каком же направлении шел медведь?
— Навстречу нам. Он отправился туда, откуда мы ехали.
— Да. Что же нам делать?
— Пойдем по следу, отец.
— Хау. Пошли.
Матотаупа повернул коня и пустил его шагом, сам же, свесившись вниз, всматривался, чтобы не потерять след. Вначале в высокой траве след был очень отчетлив, но когда пошел песчаный грунт с редкой чахлой травой, легко было сбиться. Матотаупа и Харка сошли с коней. Часто приходилось подолгу отыскивать еле заметные оттиски медвежьих лап, и двигались охотники очень медленно. Направление следов не изменялось. Они вели к Лошадиному ручью, туда, где были типи.
У Матотаупы и Харки возникло одно и то же предположение: медведь отправился в стойбище. Как-то встретят его там воины?
Ночью они ненадолго остановились, чтобы хоть немного отдохнуть. С наступлением утра они снова шли по следу. К полудню подошли к самому стойбищу. Чужая Раковина, Длинное Копье и Четан завидели их издалека и поджидали у края кустарника.
Сюда, на луг, сквозь кусты доносились с площадки стойбища глухие удары барабана жреца и громкое ворчанье мужчин, исполняющих танец медведя. Матотаупа приветствовал обоих воинов, вышедших навстречу, а Харка приветствовал Четана.
Пока мужчины разговаривали, Четан сказал Харке:
— Итак, вы вернулись. Мы поняли, что вы нашли след медведя, но медведь оказался быстрее вас.
— Где же он сейчас? Что у вас произошло?
— Многое, Харка. К нам прибыл важный гость — Татанка-Йотанка. Он сидит в типи жреца. И еще прибыл белый человек. Он кудесник, и мне кажется, что он владеет мацавакеном лучше, чем Желтая Борода. А за медведем вам не надо было ехать так далеко. Медведь сам явился ночью и утащил жеребенка.
— Куда же он уволок свою добычу? Он не мог уйти далеко.
— Тебе, кажется, все известно. Да, он ушел недалеко, совсем недалеко, к маленькому ручейку, впадающему в Лошадиный ручей. Там он и засел. Наверное, там вы его и найдете.
— Медведь, который тащит жеребенка, оставляет хороший след.
— О да. Как десять бизонов.
— Мы найдем его и убьем.
Эти слова Харка произнес почти одновременно со своим отцом, который тоже только что выслушал сообщение Длинного Копья и Чужой Раковины.
И тут Харке бросилось в глаза, что больше никого из мужчин и юношей не появилось около них. Да, конечно, многие воины участвуют в медвежьем танце, другие, вероятно, озабочены тем, что прибыл Татанка-Йотанка… И все-таки странно… Никого не видно. Или, может быть, Хавандшита уже успел предпринять что-нибудь против вождя? Тогда особенно важно, чтобы гризли был убит!
Матотаупа и Харка без труда нашли след хищника, который тащил свою добычу. И теперь у обоих была только одна мысль: медведь! Медведь!
След шел так, как и говорил Четан: на запад, к маленькому ручью, берега которого заросли ивняком. Здесь лошади стали беспокоиться, и пришлось их оставить.
Матотаупа подозвал мальчика.
— Вот теперь и докажи, что у тебя зоркий глаз. На берегу, где кустарник, видишь, чуть повыше, в траве, кажется, видны копыта? Видишь?
— Нет, отец. Ах вот… да, да, различаю…
— И туда ведут следы. Но дальше их не видно.
— Это так, отец.
— Значит, там, на берегу, и спрятался медведь.
— Хау.
— Харка — Твердый как камень — Ночной Глаз — Убивший Волка, я расскажу тебе наш план. Ты в нем будешь играть роль, которую обычно поручают взрослым. Ты должен раздразнить медведя и выманить его из кустарника. И медведь должен нападать на тебя. А меня он должен заметить как можно позже, чтобы я подобрался к нему и поразил ножом в самое сердце.
