Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
– Ты из людей с гор кого-нибудь встречал? – спросил Август. – Они пришли сюда и забрали бобров.
– Ну, я когда-то встречал старину Кита, – ответил Пи Ай. – Ты, верно, помнишь. Он там бывал.
– Да, помню, – сказал Август. – Только он никогда мне не нравился.
– А с чего бы? Что в нем не так? – заинтересовался Пи Ай. – Говорили, он кого хошь выследит.
– Кит был тщеславным, – объяснил Август. – Не переношу тщеславия в мужчине, хотя и прощаю его женщине. Доберись я до севера в юности, может, тоже стал бы горцем, но я вместо этого на корабль подался. В те дни шлюхи на этих корытах носили меньше тряпок, чем ушло бы, чтобы сделать подушечку для костыля.
Продвигаясь дальше на север, они встречали все больше бизонов, обычно небольшими стадами по двадцать или тридцать животных. На третий день к северу от реки они убили изувеченного бизона и поели его печени. Когда они утром отправлялись в путь, в небе уже кружили канычи, а неподалеку караулили две или три дикие собаки, ожидая их ухода.
Утро было чудесным, сначала довольно прохладным, но потом солнечным и теплым. Равнина расстилалась перед ними на много миль вперед, покрытая колышущейся травой, коричневая вдалеке и зеленая поблизости.
– Бог мой, сколько же еще земли надо капитану? – поразился Пи Ай. – Похоже, здесь местность любому подойдет.
– Ты прав, многим подойдет, – согласился Ав– густ. – Да и Каллу тоже. Давай еще проедем пару дней, а там повернем. Мы еще до реки Милк не добрались.
– В ней что, молоко? – спросил Пи Ай.
– Нет, ты подумай сам, Пи Ай, – удивился Август, – как может в ней течь молоко, если тут пока еще и коров-то нету?
– Тогда зачем они ее так назвали? Молоко, оно и есть молоко.
– Псих – он псих и есть, – заметил Август. – А именно психом я стану, если долго буду тебя слушать. Психом.
– Ну, Джаспер может свихнуться, если не перестанет трястись из-за этих рек, – высказался Пи. – А остальные останутся в своем уме, я так думаю.
Август страшно развеселился, представив себе оставшуюся в своем уме команду «Хэт крик».
– Если так, то они весь этот ум смогут сохранить в наперстке, – сказал он. – Но ведь никто наперстка не захватил?
К западу расположился небольшой холм, и Август поскакал к нему, чтобы выяснить, что находится в том направлении. Пи снова тронулся на север, не обращая особого внимания на Гаса. Гас вечно обозревал окрестности, так он это называл, и Пи не считал себя обязанным каждый раз за ним ездить.
Затем Пи услышал топот бегущей лошади и посмотрел, разыскивая Гаса, который, вероятно, наткнулся на еще одно стадо бизонов. Затем он замер на месте. Гас мчался вниз по маленькому холму, на который только что поднялся, а за ним по пятам – по меньшей мере дюжина индейцев на лошадях. Он, видно, выехал прямо на них. Индейцы стреляли из ружей и луков. Пуля срезала траву перед мордой лошади Пи, он выхватил ружье и выстрелил в индейцев, прежде чем развернуться и броситься наутек. Они с Гасом меньше часа назад пересекли небольшой, поросший деревьями ручей. Он решил, что Гас мчится к нему, поскольку здесь, в прерии, только там можно было укрыться. Разворачиваясь, Пи успел заметить, как пять или шесть индейцев повернули в его сторону. Он поднажал, чтобы приблизиться к Гасу, у которого из ноги торчали две стрелы. Гас погонял лошадь прикладом ружья, и она неслась во весь опор.
К счастью, у индейцев были плохие лошади, они не шли ни в какое сравнение с лошадьми Гаса и Пи, гак что скоро разрыв между ними и преследователями увеличился. Теперь ни стрелы, ни пули до них не долетали, во всяком случае, так решил Пи, но тут же в опровержение его надежд пуля обожгла ему плечо, прямо над лопаткой. Но до ручья осталось всего три или четыре мили. Если им удастся туда добраться, будет время позаботиться о ранах.
Гас на скаку пытался выдернуть стрелы из ноги, но безуспешно.
Они заметили изгиб маленького ручейка еще за две мили и повернули, чтобы срезать путь. Индейцы отстали уже почти на четверть мили, но продолжали их преследовать. Достигнув ручья, Гас проехал немного вперед вдоль берега, пока не нашел место, где заросли были гуще. Там он спрыгнул с лошади и схватил седельные сумы.
– Забери все патроны, – велел он. – Нам придется пострелять. И привяжи лошадей в ближайшем укрытии, иначе они их убьют. А пешком тут далече.
Он захромал на берег, жалея, что не было времени вырезать стрелы из ноги. Но если они отравлены, то все равно уже поздно, а если он не сможет прицельно стрелять, это все равно значения иметь не будет, потому что индейцы их нагонят.
Пи слышал, как загрохотало ружье Гаса, пока он тащил потных лошадей в самые густые заросли. Но они все же были низковаты, так что он не очень рассчитывал, что у лошадей есть шанс уцелеть. Он сдернул седельные сумы со своей лошади, а также постельные тючки с обеих и спрятал их под берегом. Гас на мгновение перестал стрелять.
– Дай мое седло, – сказал он. – Покажу тебе фокус.
Затем он снова принялся стрелять. Судя по всему, ему удалось заставить индейцев повернуть или же они уже спустились в русло ручья. Пи послушно принес седло.
Когда он подошел к Гасу, тот перезаряжал ружье. Пи выглянул за берег и увидел индейцев, остановившихся в отдалении. Некоторые спешились и прятались за лошадьми, используя их в качестве щита.
– Скольких убил? – спросил он.
– Вроде троих, – ответил Август. – Эти ребята не промах. Они сразу поняли, что спешка может им дорого обойтись.
Пи Ай некоторое время наблюдал за индейцами. Они не орали, даже возбужденными не казались.
– Не вижу, что в них такого особенного, – сказал он. – Просто стоят.
– Верно, но пуля до них не достанет, – объяснил Август. – Они надеются, что мы зря начнем тратить патроны.
Август установил седло на берегу таким образом, чтобы стрелять из-под него, что было значительно безопаснее, если индейцы тоже вздумают стрелять. За тем он бегло выстрелил шесть раз. Пять из лошадей упали, а шестая дико заржала и понеслась по прерии, где упала, пробежав несколько сотен ярдов. Индейцы ответили несколькими выстрелами, но пули не принесли вреда Гасу и Пи.
Затем индейцы разделились. Несколько человек поехали в северном от них направлении, а восемь остались на месте.
– Так-так, нас, считай, окружили, – заметил Гас. – Полагаю, до темноты они не дадут о себе знать.
– Не хотелось бы ждать до темноты, – признался Пи.
– Ты знаешь, что ранен? – спросил Гас.
Пи начисто об этом забыл. И верно, вся рубашка пропиталась кровью. Он снял ее, и Август осмотрел рану, оказавшуюся чистой. Пуля прошла насквозь.
Теперь они занялись стрелами, торчащими из левой ноги Августа. Август крутил их, как только выдавалась свободная минута. Одну стрелу он вскоре вытащил, но вторая не поддавалась.
