Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
– Не ждите меня к ужину, – сказал он.
Весь день он ехал на запад, и местность становилась все более унылой. Даже для овец не годится, подумал Калл. И ящерицам по вкусу не придется. По сути дела, ящерицы были единственными встреченными им живыми существами. В ту ночь он остановился среди равнины, настолько выжженной солнцем, что земля практически побелела. По его предположению, он проехал миль шестьдесят. Сомнительно, чтобы стадо смогло пройти так далеко без воды, хотя Чертова Сука чувствовала себя нормально. Он поспал несколько часов и снова поехал, и перед рассветом добрался до ручья Солт. Ручей не тек, но в отдельных мелких его озерцах воды было достаточно. Вода плохая, но лучше, чем никакой. Вся беда в том, что стадо находилось от этой воды почти в восьмидесяти милях, в нормальных условиях на такой переход требовалось четыре дня. Но сейчас эти восемьдесят миль надо проделать всухую, что вряд ли можно считать нормальными условиями.
Калл дал отдохнуть кобыле, позволил ей вволю покататься по траве. Затем пустился в обратный путь и ехал напрямик, остановившись лишь однажды на пару часов на отдых. Он прибыл в лагерь перед рассветом, обнаружив, что кое-кто из ковбоев все еще играет в карты.
Пока он снимал седло с кобылы, на него заворчала одна из свиней Гаса. Они обе лежали под фургоном рядом с Липпи, деля с ним тень. Хряк уже стал здоровенной свиньей, но необходимость путешествовать не давала ему растолстеть. Калл иногда думал, что смешно тащить за собой свиней, когда перегоняешь коровье стадо, но они себя хорошо зарекомендовали. К тому же еду они себе добывали сами и прекрасно плавали. При переходе через реку им не требовалось никакой помощи.
Август смазывал ружье.
– Сколько ты проехал на этой лошадке? – спросил он.
– До ближайшей воды и обратно, – ответил Калл. – Нет, ты когда-нибудь видел такую лошадь? Она даже не устала.
– И далеко вода? – поинтересовался Август.
– Миль восемьдесят, – сообщил Калл. – Какое твое мнение?
– Я об этом и не думал, – заметил Август.
– Мы не можем сидеть здесь, – сказал Калл.
– Отчего же? – удивился Август. – Мы можем остановиться в любом месте, где захотим. Нас гонит дальше только наше упрямство. Как, любопытно, мы на этом упрямстве продержимся следующие восемьдесят миль?
Калл взял тарелку и плотно поел. Он ждал, что По Кампо напомнит о своих пророчествах, но старик-повар лишь раздавал еду и молчал. Дитц помогал Пи Аю обрезать копыта у его лошади, с чем Пи Ай никогда не мог справиться самостоятельно.
– Нашли воду, капитан? – улыбнулся Дитц.
– Нашел, в восьмидесяти милях отсюда, – ответил Калл.
– Далековато, – заметил Пи Ай.
Они стояли у последнего ручья, найденного Дитцем, и Калл отошел в сторонку, чтобы все хорошенько обдумать. Недалеко пробежал волк. Ему показалось, что это тот же самый волк, которого он видел в Небраске после пикника, но он уверил себя, что такого быть не может. Зачем волку следовать за стадом коров?
Дитц закончил подрезать копыта лошади и вытер пот с лица рукавом рубашки. Пи Ай молча стоял рядом. Несмотря на то, что они почти всю свою сознательную жизнь прожили бок о бок, они практически никогда по-настоящему не разговаривали. В этом не было нужды. Они обменивались информацией, вот, пожалуй, и все. Если быть до конца честным, то у Пи Ая были некоторые сомнения относительно того, надо ли вообще говорить с неграми, хотя он хорошо относился к Дитцу, уважал его и был ему признателен за то, что тот подрезал копыта его лошади. Пи Ай знал, во многих отношениях Дитц куда более компетентен, чем он, например, как следопыт. Он понимал, что, если бы не Дитц и его способность находить воду, они все давно бы погибли во время кампаний в llano. Еще он помнил, что Дитц несколько раз рисковал жизнью, чтобы спасти ему жизнь, и тем не менее теперь, когда он стоял рядом с ним, единственной темой для разговора оказалась необыкновенная привязанность капитана к Чертовой Суке.
– Здорово он любит эту лошадку, – заметил он. – А она может его когда-нибудь убить.
– Она не убьет капитана, – возразил Дитц. У него было плохое предчувствие. Казалось, они движутся на север бесконечно, а зачем – он понять не мог. Жизнь в Техасе была такой мирной и упорядоченной. Ему безумно нравилось ездить в Сан-Антонио и класть деньги в банк. Они всегда жили в Техасе, и он никак не мог постичь, зачем они тащатся в такие дикие места, где, наверное, и банков-то нет, чтобы деньги туда положить.
– Далековато мы забрались, и не наши это места. – Дитц взглянул на Пи. В этом было все дело: человек должен держаться своих привычных мест, а не бродить где-то, не зная, есть ли там реки или озера. – И еще, тут будет здорово холодно, – добавил он, как будто это служило доказательством безрассудности затеянного путешествия.
– Ну, я хоть надеюсь, что мы туда доберемся до того, как реки покроются льдом, – произнес Пи. – Я всегда боялся тонкого льда.
С этими словами он отвернулся, и продолжительный разговор закончился.
Ко второй половине дня Калл вернулся с прогулки и решил, что они пойдут вперед. Они могли идти вперед или назад, а назад он возвращаться не привык. Неразумно было рассчитывать перегнать стадо на во семьдесят миль всухую, но за те годы, что он гонялся за индейцами, он понял, что некоторые невозможные вещи часто оказываются возможными. Самое главное – не думать слишком долго и не бояться, а двигаться вперед. Часть скота может погибнуть, но он и не рассчитывал добраться до Монтаны, не потеряв ни одной коровы.
Он приказал ковбоям загнать скот и лошадей в воду и держать их там.
Ни слова не говоря подошел Август, разделся и долго плескался в маленьком ручье. Ковбои, сдерживавшие стадо, видели, как он сидит на мелком месте и время от времени плещет водой на свои седые волосы.
– Мне иногда кажется, что Гас сумасшедший, – заметил Соупи Джонс. – Чего он сидит в воде?
– Может, он рыбу ловит, – ехидно проговорил Диш Боггетт. Он не любил Соупи и считал, что Гас может мыться столько, сколько захочет.
Август вышел из воды и пошел к фургону. С волос стекала вода.
– Похоже, в ближайшее время нам предстоит увидеть много песка, – сообщил он. – Калл, в тебе есть что-то от пророка. Все норовишь завести нас в пустыню.
– Ну, там все же есть вода, – заметил Калл. – Я ее видел. Если мы сможем подобраться поближе, они почуют воду и пойдут сами. Как ты думаешь, на каком расстоянии корова чует воду?
– Во всяком случае, не в восемьдесят миль, – ответил Август.
Они погнали стадо за два часа до захода солнца и гнали всю ночь через пустынную местность. Ковбои и раньше ездили ночью, и им нравилось гнать стадо по прохладе. Но большинство ожидали, что Калл остановится для завтрака, а он не остановился. Он ехал впереди. Они продолжали с надеждой смотреть, что он подаст знак и По Кампо накормит их, но он молча ехал вперед. Так они двигались до полудня, и к этому времени самые слабые коровы уже тащились далеко позади. Но даже наиболее сильные устали и капризничали. Наконец Калл остановился.
