Андрей Цепляев - Источник (Долг)
— И что же? — спросил Пантоха, скрестив руки на груди.
— Кардинал предполагает, что там обитают демоны, — произнес итальянец и, услыхав ропот команды, невозмутимым голосом добавил: — Не более реальные, чем любые другие демоны, порожденные сознанием набожного старика. Мы имеем дело с индейскими колдунами, такими же, как те, которых мы сегодня извели в мерзком капище. Они могут ранить нашу плоть, но не представляют угрозы для души. Мы все христиане и не имеем права бояться черных волхований. Разве я не прав?
— In manus tuas, Domime[32]! — выпалил Сильвио.
Моряки притихли, наблюдая за итальянцами. Те в ответ хором произнесли молитву святому Виталию и три раза перекрестились. Лишь только стихли последние воззвания, по приказу Синискалько два рыцаря схватили рослого моряка и волоком потащили по палубе. Поставив кастильца на колени перед генерал-капитаном, оба отошли за спину обвиняемого в ожидании приговора.
— Я доказал, что могу быть милосердным. Теперь узрите мой гнев. — Синискалько положил два пальца на эфес шпаги и бросил взгляд на моряка. — Этот простолюдин нарушил закон конкисты. Он напал на капитана Сильвио. Более того, вмешался в честный поединок. Наказание за это известно всем.
— Прошу, не мучьте, — подал жалобный голос моряк. — Лучше сразу повесьте.
— Обязательно повесим, своим чередом, — вкрадчиво ответил магистр и кивнул.
Итальянцы достали кинжалы и одновременно опустили острые лезвия на уши сломленного испанца. Тот сначала ничего не понял, в шоке уставившись на два обрубка перед собой. Потом закричал и стал кататься по палубе. Он плакал точно ребенок, схватившись за отесанную голову. Сильвио, глядя на это, дьявольски рассмеялся. Итальянцы схватили несчастного, раздели донага и привязали к форштевню за большие пальцы ног так, чтобы голова касалась воды.
Наблюдая за агонией предателя, Синискалько Бароци представил на его месте Альвара Диаса. Он обязательно найдет этого скользкого альбиноса и убьет в поединке, если конечно тот уже не был мертв. Никто в целом свете теперь не помешает ему разгадать секрет вечной жизни, ради которого он был готов лгать и убивать снова и снова.
* * *Вернувшись в каюту, капитан Пантоха налил себе вина и уселся за стол у открытого окна. У него дрожали руки. В горле пересохло. Ноги подкашивались. Соленые бури закалили его, сделав шкуру грубой и непробиваемой, но этого оказалось недостаточно. Сколько мятежей он повидал? Уж пару точно. И все же такого волнения он не испытывал давно. Теребя петли распахнутого жилета, Пантоха стал смотреть на реку. Угораздило же его на старости лет пуститься в подобное путешествие. Безумие. Иначе не назовешь. Ладно, моряка казнили. В былые времена он и сам пару раз отдавал подобные приказы, но чтобы просто так без причины свергли генерал-капитана, да еще и его самого скрутили как какого-то пленного мавра…
Пантоха отхлебнул глоток вина. Где теперь сеньор Диас? Что задумали итальянцы? И что будет с ними? Куда этот итальянский демон намерен идти, и каких колдунов искать? Столько вопросов и никто не ответит. Его оставили слепым и глухим, дав призрачную надежду на спасение, вернее его команде. Сам он отказался принять эту милость.
— Чертовы итальянцы, — вслух шепотом произнес Пантоха.
В этот момент дверь с грохотом распахнулась. Первым вошел Синискалько Бароци, а за ним по пятам капитаны Сильвио и Бернардо. Пантоха едва не выронил кружку, столь внезапным был визит высоких гостей. Пространство каюты тем временем наполнилось шагами и звуками. За капитанами последовали рыцари. Двое держали в руках прекрасные золотистые доспехи. Третий протиснулся в дверной проем, сжимая деревянную стойку.
— Осторожно, — напутствовал Бернардо. — Не поцарапайте! Эти доспехи стоят целое состояние.
— Сундук поставьте здесь, — приказала Синискалько, ткнув пальцем в угол, где стояла кровать с балдахином.
Затем в каюту вошли два моряка, неся продолговатый итальянский сундук из красного дерева, смахивающий на гроб.
— Что все это значит, сеньоры… — начал было Пантоха, но Сильвио схватил его за плечо и подвел к магистру.
Рыцари в другой части каюты в это время поставили стойку и теперь устанавливали на нее доспехи. Синискалько вначале придирчивым взором окинул жилище капитана, а затем в упор посмотрел на него самого.
— У меня для тебя две новости. Первая, отныне это моя каюта…
— Но капитан я, — как-то жалко пискнул Пантоха.
— Единственный капитан на этом судне — Я! Генерал-капитан, — громко и четко произнес итальянец.
Сразу после этого Сильвио изо всех сил тряхнул старика. Пантоха едва устоял на ногах, но упасть бы все равно не смог. Железная хватка рыцаря была непреодолима.
— Вторая новость, мне придется казнить тебя. Строптивые козлы вроде тебя нам не нужны.
Старик раскрыл рот и издал односложный звук, похожий на кудахтанье, чем немало позабавил итальянцев. Бернардо тем временем достал кинжал и посмотрел на Синискалько.
— Но я капитан. Без меня…
— У нас есть кормчий. Он поведет корабль в обход мелям, — объяснил магистр. — Ты, Пантоха, как и любой другой капитан, просто стоишь надо всем и тебе не обязательно что-то уметь.
— Все равно, что владелец нашего миланского театра, — дополнил Бернардо, проведя большим пальцем по сверкающей грани лезвия. — Такая же бестия. Всем заправляет, но сам в искусстве ни черта не смыслит.
— Это не так! Я всю жизнь в море…
— Там тебя и похоронят, — заткнул старика Синискалько и кивнул Бернардо.
Рыцари и моряки внимательно наблюдали за тем, как капитан с золотистыми волосами подходит к жертве, как аккуратно опускает лезвие на дрожащее горло морского волка. Сильвио крепче схватил Пантоху.
— Стойте! Я клянусь вам в верности и признаю как единственного защитника и спасителя! — выпалил испанец.
Лезвие застыло в дюйме от горла. Бернардо бросил удивленный взгляд на магистра.
— Понял наконец, — скривился в ухмылке Синискалько, жестом приказав капитану убрать оружие. — Отныне знай свое место, пес. Веришь ли ты мне, согласен ли со мной, меня это не волнует. Сейчас большая часть твоей команды — корм для рыб. Вы живы только благодаря мне. Я могу сейчас же отдать приказ двадцати клинкам, и головы полетят как пшеница озимая.
— Мы не сможем вам противостоять, — честно признался Пантоха.
— Я рад, что ты это понял. Исполните в точности все, как я скажу, и на обратном пути я высажу вас на Кубе или на Эспаньоле. Так и передай команде.
— Я всего лишь старик…
— Знаю. Тебе спасло жить только то, что команда тебя слушает. Отныне будешь говорить им только то, что я скажу.
