Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
Он помолчал. Ее молчание угнетало его. Она сидела, опершись спиной о подушку, и молчала, как будто умерла. Ему это напомнило их жизнь в Арканзасе, когда она сидела на полатях, и у него было ощущение, как будто ее нет вообще. Когда он узнал, что она жива и находится в доме врача в Огаллале, он спрятался за сарай Клары и час плакал от облегчения. После всех бед и со мнений он нашел ее.
Но сейчас это чувство облегчения исчезло, он вспомнил, как с ней трудно, как нельзя ей ничем угодить, даже тем, что он разыскал ее в Огаллале. Он не знал, что еще сказать. Она вышла за него замуж и родила ему ребенка, но повернуть голову и взглянуть на него она не желала.
Может, он поторопился, размышлял он, спотыкаясь на пороге дома доктора, потому что голова у него кружилась от пережитых волнений. Верзила у окна продолжал смотреть.
– Я очень признателен вам за то, что вы помогли Элли, – обратился Джули к нему. – Я оплачу вам все расходы.
Звей промолчал, и Джули направился к своей лошади.
Элли видела, как он проехал мимо окна. Она встала и наблюдала за ним, пока он не скрылся из виду. Звей то же смотрел.
– Звей, – окликнула его Эльмира. – Подгони фургон. Я хочу уехать.
Звей удивился. Он привык, что она лежит в постели в доме доктора. Ему нравилось стоять на солнышке и смотреть на нее. Она была такой хорошенькой, когда лежала в постели.
– Разве ты не больна? – спросил он.
– Нет, пригони фургон, – повторила она. – Я хочу уехать сегодня.
– Куда уехать?
– Уехать отсюда, – проговорила Эльмира. – Куда угодно. Хоть в Сент-Луис.
– Я не знаю дороги в Сент-Луис, – заметил Звей.
– Ладно, бери фургон, дорогу найдем, – торопила она. – Есть же какая-нибудь дорога. – У нее уже не хватало терпения на этих мужчин. Эти бесконечные вопросы. Даже Звей, вообще еле говорящий, и тот задавал их.
Звей сделал, как она велела. Доктора дома не было, он уехал к фермеру, сломавшему бедро. Эльмира хотела оставить записку, но передумала. Доктор – человек не глупый, он быстро сообразит, что она уехала. И солнце еще не село, когда они покидали Огаллалу, направляясь на восток. Эльмира лежала в фургоне на бизоньих шкурах, Звей правил. Его лошадь была привязана к фургону сзади. Она попросила его увезти ее, чем он безмерно гордился. Люк все пытался его запутать, но теперь и Люка не было, а человек, пришедший навестить Эльмиру, остался позади. Она попросила его увезти ее, а не того другого человека. Это могло означать только, что они женаты, как он и надеялся. Она мало с ним разговаривала, но все же попросила увезти ее, и Звей был счастлив. Он отвезет ее туда, куда она захочет.
Единственное, что его беспокоило, это слова хозяина платной конюшни, маленького высохшего человечка, ростом еще ниже Люка. Он спросил, куда он направляется, и Звей показал на восток, поскольку знал, что Сент-Луис на востоке.
– Вам тогда лучше оставить здесь свои скальпы, – предупредил он. – Если доберетесь, кто-нибудь пришлет вам их по почте.
– Почему? – поразился Звей. Он никогда не слышал, чтобы скальпы посылали по почте.
– Из-за сиу, – ответил хозяин.
– Мы от Техаса проехали и ни одного индейца не видели, – заметил Звей.
– Так вы и сиу вряд ли увидите, – заверил хозяин конюшни. – Зато они увидят вас. Вы просто болван, что тащите женщину на восток.
Звей сказал Эльмире об этом разговоре, когда подсаживал ее в фургон.
– Там могут быть индейцы, – заметил он.
– Мне все равно, – ответила Эльмира. – Поехали. По дороге из Техаса она многие ночи не спала, ожидая нападения индейцев. Никого она так и не увидела, но страх жил в ней вплоть до Небраски. Слишком уж много пришлось ей слышать разговоров на эту тему.
Теперь же ей было наплевать. Болезнь изменила ее, и еще – смерть Ди. Страха не осталось. Они остановились в нескольких милях от города и разбили лагерь. Она большую часть ночи провела в фургоне, безуспешно пытаясь заснуть. Звей спал на земле и громко храпел, за жав в руках ружье. Ей не хотелось спать, но и страха она не ощущала. Небо затянуто облаками, низкое и темное. Все, что угодно, могло возникнуть из темноты – индейцы, бандиты, змеи. Доктор даже говорил, что в этих краях водятся пантеры. Но она не слышала ничего, кроме шума ветра и шуршания травы. Ее беспокоило только, как бы Джули снова не погнался за ней. Ехал же он за ней от самого Техаса. Может, если он покажется, Звей убьет его. Удивительно, почему она его настолько терпеть не могла, но факт оставался фактом. Если он не оставит ее в покое, ей придется попросить Звея убить его.
Звей проснулся рано. Слова хозяина платной конюшни беспокоили его. Он трижды попадал в схватку с индейцами, но каждый раз при этом был не один. Теперь же ему пришлось бы сражаться одному. Жаль все же, что Люк поторопился податься в Санта-Фе. Люк не всегда правильно себя вел, но стрелял он метко. Хозяин конюшни вел себя так, будто уже считал их мертвыми. Утром, однако, они еще были живы, но Звей беспокоился. Он чувствовал, что, вероятно, не слишком толково объяснил все Элли.
– Это тут сиу из Огаллалы, – сказал он, заглядывая в фургон. Утро выдалось теплым, и она откинула одеяло. – Он сказал, армия их тут взбудоражила, – добавил Звей.
– Я тебя еще не так взбудоражу, если ты не кончишь болтать насчет индейцев, – пригрозила ему Эльмира. – Я же вчера тебе сказала. Я хочу уехать подальше, пока Джули снова не появился в городе.
Ее глаза сверкали, как когда-то, еще до болезни. Устыдившись, что рассердил ее, Звей принялся варить кофе.
81
Джули вернулся из города в таком угнетенном состоянии, что даже говорить не мог. Клара попросила его выполнить несколько поручений в Огаллале, но встреча с Эльмирой так взволновала его, что он обо всем забыл. Даже вернувшись на ранчо, он не мог вспомнить, что его о чем-то просили.
Клара сразу поняла, что ему пришлось пережить тяжелый удар. Когда он приехал и даже не привез почту, ей очень хотелось что-нибудь сказать насчет его дырявой памяти. И она, и девочки с нетерпением ждали журналы и каталоги, и они ужасно расстроились, что он проехал мимо почты и не забрал их. Но Джули выглядел таким убитым, что она воздержалась от замечаний. За ужином Клара несколько раз пыталась разговорить его, но он молча сидел и практически ничего не ел. После путешествия через равнины Джули ел с огромным аппетитом, так что удар он, судя по всему, получил серьезный.
Клара видела, как он отзывчив на любую доброту; она проявляла ее по отношению к нему в разных обстоятельствах, поступила она так и на этот раз, придержав язык и дав ему время пережить то, что случилось с ним в городе. Но что-то в его угрюмом молчании раздражало ее.
