Джеймс Шульц - Апок, зазыватель бизонов

— Я не чувствую больше усталости, — сказала Питаки, — но мне очень хочется есть.

— Придется подождать до утра, — отозвался я. — Сейчас темно, и нельзя охотиться.

По правде сказать, я не хотел стрелять из ружья, так как выстрел мог привлечь внимание какого-нибудь неприятельского отряда.

Лошади, напившись, вышли из воды и стали щипать траву, а когда взошла луна, мы переправили табун на другой берег и, привязав четырех лошадей к колышкам, расположились на ночлег. Долго я думал, но не мог решить, что мне делать с лошадьми. Если я их оставлю, придется водить их на водопой, кормить, а на ночь привязывать или стреноживать; возни с ними будет много, а я хочу стать зазывателем бизонов и не должен терять время зря. Да и не безопасно скитаться с табуном по равнинам; табун не хуже, чем дым сигнального костра, может привлечь внимание неприятеля.

В сущности мне самому лошади были не нужны, хотя, если прибавить к моему табуну эти шестнадцать голов, я бы стал одним из самых богатых воинов в нашем племени. Но я хотел подарить этих лошадей сестре. Она была достойна награды. Не будь со мной Питаки, я бы не мог угнать табун и бежать от вражеского отряда. После долгих размышлений я решил отвести лошадей к Столовой горе и поступить так, как посоветует мне Сюйяки. Приняв это решение, я заснул.

Я обладаю способностью просыпаться в заранее определенный час. Открыв глаза, я посмотрел на небо и, отыскав Семерых13, увидел, что ночь на исходе. Как раз в этот час я и хотел проснуться. Я разбудил Питаки, спавшую под кустом, мы вскочили на лошадей и поскакали по холмистой равнине в сторону Столовой горы. Я хотел до рассвета покинуть долину реки, где пролегала тропа, ведущая через Спинной Хребет Мира, — излюбленная тропа всех военных отрядов.

Лошади, сытые и отдохнувшие, бежали рысью; луна освещала нам путь. Мы были веселы и голодны. Нам попадались стада бизонов и антилоп, олени и лоси выбегали из леса, и вид всей этой дичи остро напоминал нам о голоде. Один раз Питаки попросила меня выстрелить в стадо бизонов, но, когда я сказал ей, что не хочу привлекать внимание неприятелей, она умолкла.

Когда взошло солнце и, словно в огне, запылали горные вершины вдали, мы убедились, что находимся среди крупных холмов, глубоких ущелий и длинных каменных гряд. За эти несколько часов мы покрыли большую часть расстояния от реки до Столовой горы.

Я ехал впереди, а Питаки гнала за мной лошадей. На дне ущелья увидел я двухгодовалого бизона, который щипал траву. Я сошел с лошади и убил его, а пока я сдирал с него шкуру, Питаки, достав кремень и трут, разложила костер в маленькой осиновой роще. Мы зажарили язык бизона и, разрезав его на две равные части, съели все, до последнего кусочка.

— Я бы хотела, чтобы наша» почти мать»и Асанаки пировали вместе с нами, — сказала Питаки.

— Скоро они будут угощаться ребрами и печенью, — отозвался я. — Лучшие куски туши мы навьючим на одну из лошадей.

Сестра чуть слышно прошептала:

— Быть может, мы не найдем их на склоне Столовой горы. Быть может, мы никогда их не увидим.

Я разделял ее опасения, но вслух сказал:

— Будь спокойна, скоро ты их увидишь.

Мы поймали одну из лошадей и стали навьючивать на нее мясо. Сначала мы расстелили шкуру бизона шерстью вниз, покрыв ею лошадь с головы до хвоста. Потом мы связали вместе боковые ребра, горб бизона и самые жирные куски мяса, положили их на спину лошади и завернули в шкуру. Этот тюк мы крепко-накрепко привязали к лошади двумя длинными веревками.

После этого мы отправились в путь. Снова я ехал впереди, а Питаки гнала за мной наш маленький табун. Дорога становилась все труднее, холмы все круче. Часто нашу тропу пересекали глубокие ущелья. Нам не терпелось увидеть нашу «почти мать», и мы понукали лошадей, медленно взбиравшихся на крутые склоны.

Было уже после полудня, когда мы подъехали к склону Столовой горы. Склон был усеян голышами и каменными глыбами, а выше переходил в почти отвесную каменную стену. Здесь мы остановили измученных лошадей, и я, взяв свое кожаное одеяло, стал размахивать им, давая сигнал: «Идите к нам!» Тотчас из-за груды камней выскочили две женщины и побежали вниз по склону. Мы погнали лошадей им навстречу. Старухи плакали; плакала Питаки, да и я сам, радуясь, что вижу их целыми и невредимыми, с трудом удерживался от слез. Они сняли нас с лошадей и долго целовали и обнимали, шепча благодарственные молитвы Солнцу, сохранившему нам жизнь…

— Садитесь, дети, здесь, на траве, — сказала нам Сюйяки, — и расскажите обо всем, что с вами было.

— Нет, не сейчас, — возразил я. — Там, у подножия горы, мы оставили лошадь, на которой привезли вам жирное мясо бизона. Мы зажарим его и поедим, а потом будем держать совет.

— Настоящая пища! Он нам привез настоящей пищи! — воскликнула Асанаки. — Да, да, устроим пир!

Мы спустились к подножию горы, где остался наш табун, и расположились на отдых на берегу маленькой речонки, протекавшей к северу от Столовой горы. Пока женщины возились у костра, я рассказывал, как мы завлекли неприятеля в безводную страну. Сюйяки начала было бранить мою сестру за то, что та ослушалась и ускакала вместе со мной, но я прервал ее.

— Вы должны радоваться, что Питаки поступила по-своему, — сказал я. — Не будь ее со мной, мы бы все четверо погибли.

— Если бы вы видели, как мы бежали во всю прыть, когда отряд врагов покинул долину! — начала свой рассказ Сюйяки. — Мы переправились вброд через реку, а страх удесятерил наши силы. Шли мы, не останавливаясь, до вечера, а когда стемнело, улеглись спать в ущелье. Нам было страшно, всю ночь мы думали о вас обоих и не могли сомкнуть глаз. Сюда мы добрались только к вечеру следующего дня. Сначала мы думали, что здесь никакая опасность нам не угрожает, но, когда зашло солнце, увидели на склоне горы старую медведицу-гризли с двумя медвежатами; она бродила неподалеку от того места, где мы спрятались, и, перевертывая лапами камни, искала муравьев. Подняться выше мы не могли, так как за нами вставала неприступная скалистая стена. Бежать мы тоже не решались, опасаясь, что медведица за нами погонится. Спустилась ночь, а медведица все не уходила. Как мы боялись, что она поднимется выше и найдет нас. Конечно, мы не могли заснуть и всю ночь дрожали от страха и молились. Когда рассвело, мы убедились, что медведица ушла. Спустившись к ручью, мы утолили жажду, потом вернулись к подножию скалистой стены и днем спали по очереди. Пока одна спала, другая караулила. О, как мы обрадовались, когда увидели вас! Дети, Солнце и боги заботятся о нас! Великие опасности встают на нашем пути, и всегда удается нам их избежать.

Услышав это, я вспомнил о своей находке, достал из кармана «камень бизона»и показал его Сюйяки. Я рассказал ей, как нашел его у своих ног, когда завязывал мокасин, и как стадо антилоп предупредило меня о близости врага. Обе женщины заявили, что эниским — великий талисман, и Сюйяки тотчас же привязала его к моему ожерелью из медвежьих когтей.