Альфред Шклярский - Последняя битва дакотов
Малый Ворон оказался совершенно прав в своих предположениях, его новый план очень понравился всем вождям. С самого начала восстания они только и мечтали, что о грабеже одиноко стоящих ферм и беззащитных городов. Озабоченные лица вождей разгладились. Ну и что из того, что они оставляли за собой горстку белых в форте Риджли? Да белые не осмелятся выйти за пределы форта на просторы прерий, ибо там они тотчас попадут под копыта индейских мустангов.
Малый Ворон был доволен не меньше них и его план опустошения южной долины Миннесоты стал принимать совершенно реальные очертания.
Той же ночью сразу после окончания совета Малый Ворон послал разведчиков в сторону Нью-Ульма.
Ранним утром в субботу санти дакоты двинулись вниз по течению Миннесоты.
Нью-Ульм уже нельзя было захватить врасплох, в течение всех пяти дней, что прошли со времени начала восстания, город наводняли толпы беглецов, их рассказы сеяли страх и панику. Жители Нью-Ульма знали, что им грозит, и обратились за помощью, из Сент-Питера прибыл отряд милиции, возглавляемый судьей Верховного Суда Миннесоты, Фландро36, раньше он служил агентом у санти дакотов. Ввиду его большого опыта общения с индейцами, ему было поручено командовать обороной Нью-Ульма. Из города Манкато прибыла сотня добровольцев, из Саус Бенда — немного поменьше. Правда, эти добровольцы, наслушавшись слухов о предполагаемом нападении на Саус Бенд индейцев виннебаго, чья резервация находилась совсем недалеко от их города, немедленно возвратились к себе домой.
Положение Нью-Ульма не способствовало его обороне. Город стоял на берегу Миннесоты и только со стороны реки можно было не опасаться нападения. Со всех же остальных сторон город окружала бескрайняя прерия, она постепенно, террасами, подымалась к выходу в долину, по которой подтягивались санти дакоты. Судья Фландро не имел большого опыта сражений с индейцами. Первым его решением стала высылка отряда разведки в количестве семидесяти пяти человек, этим он значительно ослабил оборону города.
А тем временем вскоре по выходе санти дакотов в поход заранее высланные разведчики донесли Малому Ворону, что многочисленный отряд милиции из Нью-Ульма переправился через реку и двигается вдоль северного берега в их сторону. Малому Ворону нечего было бояться боя с добровольческой милицией на открытых просторах прерии. В этих условиях индейцы с равнин с их небольшими, проворными мустангами без всякого труда брали верх не только над добровольческими отрядами, но и над регулярной американской конницей. Поэтому Малый Ворон немедленно выслал Большого Орла с сотней воинов отрезать милиции дорогу назад к парому на реке, а вождя Манкато с еще одной сотней бросил прямо на отряд милиции. Те быстро разбили нью-ульмский отряд и загнали его в глубь прерии, поэтому милиция не смогла вернуться в Нью-Ульм, чтобы участвовать в бою за город.
Главные силы санти дакотов под командованием Малого Ворона, Красного Баса и Желтого Камня переправились на южный берег Миннесоты. Сразу же над прерией занялось зарево пожаров, то одна за другой горели одиноко стоящие фермы, а их обитатели гибли, не оказывая ни малейшего сопротивления. Террор и поджоги шли по пятам за санти дакотами, когда те брали кровавый реванш за поражение у форта Риджли.
Наконец, отряды индейцев добрались до входа в долину и высыпались на открытую равнину у Нью-Ульма. Санти дакоты растянулись полукругом цепью и вихрем понеслись вниз по склону к городу.
Судья Фландро в очередной раз продемонстрировал отсутствие боевого опыта, а именно приказал спалить дома на краю города, чтобы те не могли служить нападающим прикрытием, отряды же милиции он разместил в созданных природой укрытиях. В самом же городе у реки были забаррикадированы шесть зданий, они явились бы последним защитным бастионом на случай, если неприятель ворвется в город. В эти здания были собраны тысяча двести беженцев, не принимающих участия в сражении. Затаившиеся в укрытиях отряды милиции с ужасом наблюдали за страшной атакой санти дакотов.
Под аккомпанемент глухого конского топота зловеще гремел воинственный клич дакотов:
— Хокка-хей! Хадре хадре сукоме сукоме!
Над лавиной всадников реяли на ветру боевые штандарты, перья разноцветных головных уборов. Разметавшиеся гривы коней и длинные волосы всадников летели подобно черному пламени, острия пик горели на солнце. Земля гудела под ударами сотен копыт, а вибрирующий, затяжной боевой клич, казалось, пронзал воздух.
Защитники города встретили атаку индейцев залпом из карабинов. Кое-где на землю рухнула лошадь, некоторые всадники соскользнули со спин мустангов, но лавина всадников по-прежнему летела вперед, подобно урагану, не обращая внимания на град смертоносных пуль.
В лица защитников Нью-Ульма ударил острый запах лошадиного и людского пота. Снова прогремел страшный клич:
— Хадре хадре сукоме сукоме!
Отряды милиции охватил ужас. С начала по одному, а потом все вместе, как по команде, люди оставили позиции и что есть сил бросились к городу.
Не успели убегающие милиционеры хоть немного прийти в себя от пережитой паники, как лавина всадников-индейцев уже ворвалась в город, закружилась среди домов. Начались яростные схватки врукопашную. Общий бой разделился на отдельные схватки, каждый дом становился самостоятельным пунктом сопротивления, каждый приходилось захватывать отдельно. Но ничто не могло остановить разгоряченных битвой санти дакотов. Если какой-то дом не сдавался сразу, они поджигали его, а вскоре подожгли с подветренной стороны и весь город. Тучи черного дыма поднялись вверх. Стоны умирающих и раненых мешались с криками ужаса. Вся эта мешанина звуков перекрывалась боевыми кличами «Хокка-хей!», громом выстрелов, свистом стрел.
Милиция окопалась в каменной ветряной мельнице и в здании почты, пока главные силы защитников города пробивались к забаррикадированной части города у самого берега реки. Но и санти дакоты уже собирали своих для штурма этого последнего бастиона.
Судья Фландро, потрясенный бегством милиции во время первой атаки дакотов на город, уже потеряв всякую веру в победу, собрал шестьдесят милиционеров и бросил их в отчаянную контратаку. К его удивлению, отряд милиции с такой яростью ударил по подтягивающимся санти дакотам, что с легкостью развеял их.
И это был конец боя за Нью-Ульм. Индейцам, безумно отважным в отдельных атаках, быстро надоедала позиционная борьба, они ее терпеть не могли. Правда, стычки и стрельба длились еще до захода солнца, но последний бастион так и не был взят37. После наступления сумерек санти дакоты отступили на северо-запад, забирая с собой раненых и убитых.
