Карл Верисгофер - Сокровища Перу
— В самом деле? — заметил Бенно, взглянув на своих товарищей. — А я бы очень хотел попробовать!
— Что ж, это возможно! Вы дадите, конечно, на чаек, молодой человек?
— Ну, да, конечно, это самое главное! — презрительно ответил Бенно, вручая ему четыре шиллинга, — а что вы заплатите мне, если я благополучно проеду на вашем осле взад и вперед?
— Тысячу талеров! — с большим достоинством отвечал брюнет, — вы можете прочесть об этом во всех моих афишах!
— Будьте же любезны приготовить деньги! — проговорил Бенно.
Все цирковые наездники громко рассмеялись при этом. Директор сам оседлал осла и подвел его, затем достал из ящика короткий хлыст и вызывающе щелкнул им по земле.
— Ну, Риголло, доброе мое животное, будь кроток и послушен с этим молодым господином, слышишь?
Мориц и остальные мальчики переглянулись между собой.
— Смотри, берегись, Бенно! — сказал один из них.
— Пустяки, он кроток, как ягненок, тощий, полуголодный бедняга! Смотрите, как я проедусь на нем! — беспечно ответил юноша.
Он подобрал поводья, и Риголло послушно пошел легонькой рысцой. Казалось, он в самом деле был смирнее ягненка, но Бенно не поддался обману и зорко следил за каждым жестом директора цирка, стоявшего посредине круга и поворачивавшегося все время лицом к ослу, описывая хлыстом круги на песке арены. Очевидно, он хотел дать время юноше совершенно освоиться с мыслью, что тот отлично справляется с ослом.
Но сердце Бенно учащенно билось. Он не спускал глаз с директора, как бы ежеминутно ожидая выпада с его стороны, выпада, от которого должна была зависеть его жизнь или смерть. Но вот, как бы случайно, хлыст поднялся всего на одну секунду вверх, и в тот же момент осел с удивительной быстротой поднялся на дыбы, как свеча, так что Бенно непременно очутился бы на земле, если бы не был готов к этому. Точно железными тисками сдавил он бока несчастного животного, — и оно волей-неволей вынуждено было опуститься на ноги и принять обычное положение.
Лицо директора исказилось гримасой.
— Вы превосходно сидите в седле, молодой человек, — любезно заметил он, — быть может, вам и в самом деле суждено совладать с этим упрямцем Риголло!..
Бенно утвердительно кивнул головой и ласково потрепал по шее осла.
— Смотрите, какой Бенно бледный, и как у него горят глаза! — заметил один из мальчиков.
— Знаешь, он, по-моему, вовсе не на своем месте в классе: наука вообще как-то не по нем… — вставил другой. — Положительно не могу себе представить его доктором или судьей, в очках, с серьезной, торжественной миной!
— Постой! Смотри, осел пошел галопом!
В самом деле хлыст в руке директора стал быстро описывать круги, но уже не по земле, а в воздухе. И, вдруг, когда никто того не ожидал, поднялся вверх. Произошло то же, что и в первый раз. Риголло не мог ни сбросить своего седока, ни сам броситься на землю; он весь дрожал. Едва держась на ногах, он доплелся до своих яслей и уже более не соглашался сдвинуться с места.
Бенно соскочил с седла.
— Ну, а теперь, господин директор, пожалуйте мне обещанные деньги! Все они — свидетели, что ваш Риголло не мог меня сбросить! — воскликнул, смеясь, юноша, стираясь скрыть под этим смехом свое торжество.
Никто не ответил ему. Человек с хлыстом был бледен, как мертвец, даже губы его побелели. Он с трудом выговаривал слова.
— Цирк мой еще не открыт, — пробормотал он, как бы извиняясь и оправдываясь, — так что эта тысяча талеров была…
— Просто шутка! Не так ли? — добавил Бенно. — Ну да, конечно, тем не менее я требую известного вознаграждения, господин директор!
— Какого?
— Вы должны обещать мне, что не будете бить бедного Риголло!
— И это все? — воскликнул сразу повеселевший директор.
— Да, все!
— Браво, молодой человек! Вы сразу полюбились мне! Какой бы знатный наездник вышел из вас! — восхищенно воскликнул директор.
— О, слишком много чести! — весело отозвался Бенно.
— А почему бы нет?! Артиста чтит весь мир. А кем, позвольте вас спросить, желали бы вы стать в будущем?
— Кем бы я желал быть?! — в раздумье повторил юноша. — Кем? Ну да, со студенческой жизнью я еще могу примириться. А что дальше будет, еще увидим!
Акробат закивал головой.
— Ну да, к тому времени вы станете мужчиной и тогда поступите, как задумаете, как захотите. Не правда ли? Но чует мое сердце, что в один прекрасный день вы положите все свои книги на полку и повернете спину всякой учености!
Яркая краска залила красивое лицо Бенно.
— Вы так думаете? — проговорил он, очевидно, только для того, чтобы сказать что-нибудь.
— Уверен в этом! И тогда вы так же легко можете стать цирковым наездником, как и кем-либо другим. Но, конечно, лучше было бы вам теперь же начать карьеру артиста. У меня как раз нашлось бы теперь дело для такого ловкого господина, как вы!
Бенно рассмеялся.
— До свидания, господин директор, не забудьте же своего обещания!
— Нет, нет! Будьте совершенно спокойны на этот счет!
Бенно поклонился и хотел уже идти, как чья-то рука коснулась его, Оглянувшись, он увидел пару темных глаз, смотревших на него не то испуганно, не то вопросительно. Они принадлежали юноше немногим старше его самого, стройному и бледному, с робким смущенным взглядом.
— Знакомы вы с черной магией? — спросил незнакомец.
— Что вы говорите? — изумился Бенно.
— Я спрашиваю, можете ли вы управлять сверхъестественными силами?
— Михаил! — строго окликнул директор, — поди сюда! Он славный парень, — продолжал он, обращаясь к Бенно, — усердный, честный, но… — и покрутил своим смуглым пальцем у виска. — Конечно, на это есть особые причины!
Михаил боязливо поглядывал на хлыст в руке наездника, но тем не менее продолжал:
— Мне все-таки очень хотелось бы знать, знаком ли этот молодой человек с тайнами черной магии?
— Почему вам пришла эта мысль, неужели только потому, что я сумел совладать с ослом? — спросил Бенно.
— Да, еще никто не мог заставить Риголло идти под собой покорно и спокойно, никто! Бедное животное теперь дрожит всем телом, тогда как до настоящего времени он никого не боялся!
Бенно ласково протянул Михаилу руку и сказал:
— Ничего сверхъестественного в этом не было! Могу вас уверить! Да неужели вы сколько-нибудь верите в такие вещи, как колдовство или сверхъестественные силы?
Незнакомец боязливо оглянулся и сказал таинственным шепотом: «да!»
— Михаил! — снова крикнул директор.
— Да я молчу, молчу!
Мальчики удалились, чтобы поспеть обратно в Гамбург, прежде чем запрут городские ворота. Все заметили, что Бенно, вопреки обыкновению, был молчалив и только раз как бы про себя сказал: «Да, такого коня я ужасно хотел бы иметь».
