Андрей Ветер - В поисках своего дома
— Не хочешь вспоминать о ней?
— Не знаю. Когда я услышал, что она умерла, я ничего совсем не ощутил. Разве что какую-то досаду. Или разозлился на неё. Не одной ведь ей тошно на свете… А там, у могилы, мне показалось, что это моя вина. Призраки, хоть мы и не слышим обычно их слов, всё-таки нашёптывают нам свои мысли; они то успокаивают нас, то укоряют.
— Твоя вина, Бак. Юдит тосковала по тебе. Будь ты рядом, ничего бы не произошло. Или же тебе не следовало попадаться ей на глаза.
— Зачем ты говоришь так? — вспылил неожиданно Бак. — Разве я могу что-нибудь изменить? Моя жизнь наполнена смертями, они не потрясают меня. Смерть привычна. Не хочу сказать, что она вовсе ничего не значит, но она привычна, она всегда и везде, потому что без смерти жизни не бывает. Возможно, гибель близкого человека заставит меня страдать, плакать… Я не знаю… У меня нет такого близкого. А что до Юдит… Я провёл с ней хорошее время. И что теперь?
— Ты должен помнить кое о чём, лопни мои глаза! Ты живёшь с нами, поэтому держи в своей башке что-нибудь ещё, помимо своих краснокожих. Ты стал жить с женщиной, ты приручил её, ты сделал её женой и сбежал!
— Не ори на меня. Я не враг тебе, чтобы запугивать меня криком. Я не понимаю, о чём ты говоришь. Разве я обещал ей что-то? Ко мне подошла самка, она легла под меня, так почему я виноват? В племени жена иногда приводит мужу своих сестёр, чтобы они не страдали без мужчин, затем их может забрать в жёны другой воин, если они согласны. И никто не обижается. Любовь? Так ведь Юдит любила всех. Я оказался одним из многих, Билли. Я жил с ней, затем уехал, когда захотел. Я свободен. Или человек обязан спрашивать дозволения на каждый поступок? Никто не в праве никого неволить. Между прочим, индеанка ждала бы возвращения мужа. А Юдит не стала. Кто должен чувствовать себя обманутым? Давай оставим этот разговор, Билл… Просто не было ничего.
— Было, Бак, — Шкипер взял Эллисона за руку, — было. Была Юдит, ты с нею жил.
— И ты тоже, среди прочих клиентов, — ответил Бак, посмотрев в зрачки приятеля.
4Шестьдесят третий год остался позади. Шкипер взял Бака компаньоном в своё дело, но Эллисон не чувствовал тяги к бизнесу. Он предпочитал брать на себя привычное дело охоты, водил небольшие партии зверобоев в горы и леса и всячески старался приобщить самого Шкипера к жизни вне города. Но для Билли костёр и свежий воздух оставались лишь атрибутами пикника. Охота вовсе не пришлась ему по сердцу, он предпочитал видеть шкурки четвероногих братьев в обработанном виде на прилавке.
За несколько дней до встречи Нового года Шкипер показал Баку десяток разных фотографий на картонной основе с названиями фотографических студий, где он позировал на фоне различных магазинных вывесок. На одном снимке Бак увидел рядом с Билли улыбающуюся Юдит.
Он был ошарашен. Впервые он увидел человека, которого давно не было в живых. Он испытал чувство суеверного ужаса, долго ходил по комнате, подносил фотографию к лицу, ощупывал пальцами плотный картон, разглядывал и ждал, когда, наконец, женщина зашевелится. Шкипер внимательно смотрел на него и вдруг осознал, что рядом с ним находится первобытный человек. В некотором смысле Бак оставался больше индейцем, чем белым. Ждать чуда от маленькой картонки мог только на удивление наивный человек… Не случайно все краснокожие, столкнувшись с фотокамерой и узнав о способностях «чёрного ящика» захватывать облик любого живого существа, долгое время сторонились этого громоздкого фотоаппарата, считая, что он заглатывает душу, поэтому и размножает на плоскости проглоченные им образы.
В ночь, когда они отмечали Новый год в окружении нескольких смазливых барышень и трёх прилизанных коммерсантов, Бак вдруг сказал негромко:
— Я думал, что Юдит придёт к нам, раз она у тебя в доме.
В первую минуту Билли растерялся и не понял даже слов Эллисона. Гости смеялись о чём-то своём, а Билли молча смотрел на Бака. Через пару минут он понял, что товарищ вовсе не тронулся умом, а просто вспомнил фотографию, считая её какой-то необъяснимой частью жизни… И кто знает, может быть, эти странные свето-химические портреты на самом деле таят в себе неведомые нам частицы жизни…
Билли обнял Бака и вышел с ним в другую комнату.
— Я же тебе объяснял, Бак, что это не имеет к нам никакого отношения. Будь я проклят, если знаю, как растолковать тебе это. Бумага не живёт. Её можно сжечь, порвать.
— Человека тоже можно порвать, просто ты не видел этого. Мы часто разрезали своих врагов на куски…
Шкипер замял разговор, но увидел, что Юдит внезапно приобрела для Бака особенное значение. Она стала человеком, который, оказывается, жил после смерти и находился в непосредственной близости. Разумеется, он слышал, что индейцы были сильно суеверными существами, что они умудрялись даже общаться с умершими родственниками. Будучи человеком религиозным, Билли понимал, что есть иной мир, где обитают души предков, но слова об умении примитивных дикарей, не знающих Христа, входить в контакт с тем самым «иным» миром вызывали на его лице скептическую улыбку. Что могут уметь варвары?.. Но на его глазах Бак Эллисон превращался в совершенно другого человека, держа в руках фотографию Юдит. И это не было простым удивлением. Здесь явно присутствовало нечто большее, и это большее отчетливо проявлялось в глазах Эллисона: он видел то, чего не видел Шкипер.
— Лакоты говорят, что люди живут где-то после своей смерти, — сказал он однажды Шкиперу. — Но никто точно не знает. Так говорили издревле. Шаманы многое знают, и мы не можем не верить им. Иногда они показывают настоящие чудеса, и это не те фокусы, которые вы смотрите в ваших цирках, где просто ловкость рук. Почти всякий воин, да и женщины тоже, старается соприкоснуться с невидимой страной, чтобы обрести уверенность и помощь. Просто слов мало, человек должен знать, убедиться сам. Но мы знаем не всё… Вы говорите, что есть рай, так вас учит Библия. Может, это та же страна, где обитают наши мёртвые?… Я видел, как один белый умирал и молился. Он был пробит пятью стрелами, меж губ у него сочилась кровь. Я стоял над ним, и он думал, что я настоящий краснокожий и не понимаю его языка. Он посылал мне всякие проклятия и упрашивал своего Бога, чтобы тот дал ему какие-то доказательства, он требовал чуда, чтобы убедиться, что на самом деле существует та самая таинственная страна по имени Рай. Он хотел убедиться, чтобы в последнюю минуту ему не страшно было умирать. А мы, Лакоты, знаем наверняка, поэтому в трудную минуту поём песню смерти, дабы под её звуки шагнуть в край, где обитают мёртвые. Ты показал мне больше, чем тот умирающий мог получить от своего Бога.
