Карл Май - Сатана и Искариот. Части первая и вторая
— А ну, вон из седла! — крикнул я. — А если вы не захотите добровольно выполнить мой приказ, я сам швырну вас наземь!
Я схватил его, намереваясь вытянуть его из седла. Тогда он левой рукой вытащил второй револьвер и с высокомерной усмешкой ответил:
— Это случится не так скоро, мастер Шеттерхэнд. Не я в ваших руках, а вы в моих!
Он хотел нажать на спусковой крючок, но это ему не удалось, потому что я успел своей левой рукой выбить у него оружие, а сжатой в кулак правой нанес ему удар снизу в подбородок, так что его голова откинулась назад. Два быстрых рывка за мой и его повод — лошади стали; в ту же секунду я выскочил из седла и свалил его наземь. Он упал как мешок, да так и остался лежать. Глаза его были закрыты; вероятно, от моего удара он потерял сознание.
Прежде чем осмотреть его, я обезопасил себя от его возможного сопротивления, крепко связав его руки поясом и отобрав все его вещи. При этом я вовсе не считал себя грабителем. Кто знает, было ли то, что он носил с собой, его законной собственностью. Между тем кое-что из этого могло принести мне пользу. Я нашел бумажник и кошелек, связанный из плотной шелковой нити, между петлями которого поблескивали золотые монеты. Все это я забрал себе, а часы и остальные мелочи я оставил ему.
Как раз в это время ко мне подъехал мимбренхо, спрыгнул с коня и подобрал брошенное ружье и оба револьвера беглеца. А лицо Уэллера стало постепенно оживать. Он открыл глаза и злобно прошипел:
— Оставьте меня в покое, мастер, отпустите скорее, иначе вам будет плохо.
По голосу его было слышно, что он прикусил язык.
— Пустая болтовня! — ответил я. — Хотел бы я знать, каким это образом вы сможете мне навредить. Вставайте и пойдемте со мной!
— Не трогайте меня! Я останусь лежать здесь, пока вы меня не отпустите!
— Это ваше желание я охотно выполню. Дайте только свяжу вам еще и ноги, а потом лежите себе, пока не умрете от жары и от жажды или пока вас заживо не разорвут стервятники. Итак, вставайте, а то я помогу вам!
Он по-прежнему оставался лежать, но когда мимбренхо ткнул ему прикладом между ребрами, он, чертыхаясь, вскочил и пошел за нами. Когда мы привели в поводу трех лошадей и беглеца на стоянку, мне стоило большого труда уберечь пленника от расправы. Мы связали ему ноги и положили на землю, однако не рядом с Мелтоном, чтобы они не могли перекинуться между собой даже словом.
Юма оставались безучастными зрителями происходящего. Мои действия они обошли молчанием, а маленькому мимбренхо Хитрый Змей сказал:
— Мой юный брат станет достойным воином. Я буду рад заключить с ним мир и превратиться в его друга.
Теперь можно было начинать совет. Он длился свыше двух часов и закончился полностью удовлетворившим меня решением. Я выдал Мелтона Хитрому Змею и ничего не имел против его брака с Юдит. А взамен я получил все, на чем настаивал. Такой успех нашей с маленьким мимбренхо поездки можно было посчитать невероятным. Разумеется, соглашение было скреплено курением трубки мира, а покончив с этой церемонией, мы выступили к лагерю юма, чтобы каждый из находившихся там краснокожих сделал по одной затяжке, гарантируя безопасность всем белым. Если это произойдет, то я смогу быть уверенным, что все пункты нашего соглашения с ними будут неукоснительно соблюдаться.
— Что намерен теперь делать мой белый брат? — спросил Хитрый Змей. — Он будет ждать прихода вождя апачей с остальными его спутниками или же мы должны пойти к нему сами?
— Последнее вероятнее. Но я должен сначала посоветоваться с моими белыми братьями.
Прежде чем приступать к этому разговору, я занялся изучением бумажника и кошелька Уэллера. В первом я обнаружил пять тысяч долларов в банкнотах того же достоинства, как и у Мелтона, в кошельке — чуть меньше пятисот долларов в золотых монетах. Потом я собрал всех переселенцев — мужчин, отцов семейств или одиночек, чтобы они обсудили мои предложения. Остальные не должны были слышать того, что я буду говорить. По меньшей мере они не должны были знать моих финансовых предложений, потому что этот вопрос был деликатным, хотя сам я был убежден, что мои намерения решают этот вопрос по справедливости. Разумеется, ни Мелтон, ни Уэллер не должны были слышать нашего разговора.
Пока мои соотечественники собирались, я отвел Юдит с отцом в сторону и спросил девушку:
— Я знаю, о чем вы говорили в скалах с вождем юма. Вы сказали об этой беседе отцу?
— Да, — ответил он вместо дочери. — Дочь моего сердца рассказала мне о чести, которой она удостоена — быть госпожой и властительницей большого краснокожего племени индейской нации.
— И вы с этим согласны?
— А почему я должен быть против? Я же при этом получу выигрыш и для нее и для себя самого, потому что тем самым мы станем уважаемыми и почетными людьми в Мексике и Соединенных Штатах.
— Вы, кажется, не совсем представляете себе политическое значение индейского племени и социальное положение его вождя. Я обязан сказать вам, что…
— Ничего не говорите, ничего не хочу слушать! — перебил он. — Я любящий отец моей Юдит и прислушиваюсь ко всему, что она говорит и что хочет. Мы будем править индейским племенем, а моя дочь будет одеваться в шелк и бархат. Или вы полагаете, что вождь не даст ей золота и драгоценностей?
— В недрах этой страны сокрыты сокровища, которые наследники древних мексиканцев оберегают надежно и в полной тайне. Почему бы Хитрому Змею не знать об одном из таких кладов? Он не лжец и сдержит обещание. Вы только должны подойти к этому обещанию с соответствующей меркой. Он ведь дикарь и не очень точно представляет себе, что следует понимать под замком или дворцом. Ну, и у него нет того образования, которое только и может дать вашей дочери уверенность в том, что…
— Образование! Да что такое образование! — снова прервал он меня. — Зачем ему образование, если он владеет тайнами о золоте и драгоценных камнях? Разве новое шелковое платье не свидетельствует о культуре того, кто его носит? Разве у того, кто владеет дворцом или замком, не выдающийся ум? Кто занимается в этих семинариях, гимназиях, университетах? Бедные люди, сидящие на деревянных скамьях и макающие перья в чернильные приборы. Что они значат в сравнении с великолепной мебелью, которой обставлены замки? Нет, нет, у вождя есть образование, которым я как тесть вполне доволен!
— Если вы так думаете, то я умолкаю, тем более, что я обещал вождю не выступать против его планов и не критиковать его поступки. Единственно, что я хочу вам пожелать, так это то, чтобы вы не разочаровались. А вашим спутникам я хочу предложить, чтобы они покинули и Сонору, и Мексику вообще.
