Карл Май - Золото Виннету
Солнце клонилось к закату, когда мы добрались наконец до пуэбло. Справа, на вершине холма, виднелся крест на могиле Клеки-Петры. Чуть ниже по течению реки я узнал то место, где когда-то сражался за свою жизнь, состязаясь в плавании с Инчу-Чуной. Сколько раз вместе с Виннету мы сидели там, на берегу, беседуя о давно минувших днях.
Поворот долины, и перед нами открылось пуэбло апачей — огромное пирамидальное сооружение в несколько ярусов, служащее и жилищем и крепостью. Дым, курящийся из разных этажей, подсказывал нам, что женщины уже начали готовить ужин. Нас заметили. Тилл-Лата приложил ладонь к губам и крикнул:
— Сэки-Лата! К нам прибыл Сэки-Лата! Воины, спешите навстречу ему!
Пуэбло зашевелился, как потревоженный муравейник, отовсюду понеслись громкие возгласы, появились лестницы, а когда мы спешились и начали подниматься наверх, со всех сторон потянулись маленькие и большие руки, чтобы прикосновением поприветствовать нас. Увы, встреча не была радостной. Я впервые возвращался в пуэбло без Виннету, которому уже не суждено было увидеть свой родной дом.
Я уже как-то говорил читателям, что в пуэбло обитала лишь малая часть апачей, остальные жили в разбросанных по окрестностям стойбищах. Однако тут находились те, кого Виннету любил больше всех. Меня засыпали вопросами, но поиски Сантэра не терпели отлагательства, и я поднял руку, требуя внимания.
— Где Инта? Я должен немедленно видеть его.
— Он у себя, — ответили мне. — Сейчас мы его позовем.
— Инта стар и слаб, я сам пойду к нему.
Меня проводили в небольшую келью, выдолбленную в скале. Старик обрадовался мне и завел длинную приветственную речь.
— Здесь был кто-нибудь из бледнолицых? — пришлось оборвать мне старика.
— Да, — удивленно ответил Инта.
— Когда?
— Вчера.
— Он назвал свое имя.
— Нет. Виннету запретил ему называть себя.
— Где он сейчас?
— Он уже ушел.
— Как долго он был в пуэбло?
— Это время бледнолицые называют часом.
— Он сам пришел к тебе?
— Он нашел меня, показал тотем Виннету, вырезанный на коже, и сказал, что должен исполнить последнюю волю вождя апачей.
— Что он требовал от тебя?
— Он хотел, чтобы я описал озеро, которое вы назвали Деклил-То. Я подчинился, потому что так хотел Виннету.
— Что ты описал ему?
— Дорогу к озеру, нависающую скалу и водопад. Он без труда найдет это место. Я был очень рад, что могу поговорить с ним о местах, которые некогда посетил с Виннету и Сэки-Латой. Виннету покинул нас навсегда и ушел в Страну Вечной Охоты, но вскоре я снова увижу его.
Старика нельзя было обвинить ни в чем. Сантэр показал ему тотем любимого вождя, и Инта повиновался. Но мне надо было узнать больше подробностей, и я продолжал спрашивать:
— Лошадь бледнолицего устала?
— Когда он уезжал из пуэбло, конь бежал резво, словно после хорошего отдыха.
— Бледнолицый просил что-нибудь у сыновей апачей?
— Он спрашивал, нет ли у нас запального шнура.
— И вы дали ему шнур?
— Да.
— Он не сказал, зачем ему шнур?
— Нет, еще он потребовал много пороха.
— Для ружья?
— Нет, чтобы крушить скалы.
— Мой брат видел, куда он спрятал тотем?
— В мешочек с «лекарствами». Я очень удивился, потому что знаю, что бледнолицые не носят «лекарств».
— Уфф! — громко воскликнул стоявший рядом со мной Пида. — Мешочек все еще у него! Это мои «лекарства», он украл их у меня!
— Украл? — удивился Инта. — Разве бледнолицый — вор?
— Он хуже вора.
— Но ведь у него был тотем Виннету!
— Он его тоже украл. Это был Сантэр, убийца Инчу-Чуны и Ншо-Чи.
Старик лишился дара речи и смотрел на нас словно в столбняке. Мы молча вышли из его жилища.
Увы, нам не удалось настичь Сантэра! Мы даже не сумели сократить расстояние между нами. Рассвирепевший от неудачи Тилл-Лата предложил:
— Воины апачей проведут ночь в пути. Если мы не будем терять времени, то сумеет настичь Сантэра еще до того, как он приедет в Диклил-То.
— Ты полагаешь, мы можем двигаться дальше без отдыха?
— Воины апачей не нуждаются в отдыхе!
— А как считает Пида? — обратился я к молодому вождю кайова.
— Пида не почувствует усталости и не будет отдыхать до тех пор, пока не получит обратно свои «лекарства».
— Прекрасно! Выезжаем сразу же после ужина. Пусть Тилл-Лата прикажет сменить лошадей на самых лучших, какие найдутся в табуне. Нам надо спешить — Сантэр взял с собой порох и шнур для фитиля. Если он сумеет первым добраться до Деклил-То, все наши усилия пропадут зря.
Жители пуэбло просили нас остаться, но, узнав, куда мы направляемся и кого преследуем, перестали настаивать и принялись помогать нам собираться в дорогу. Два часа спустя мы снова мчались на свежих лошадях, а в наших переметных сумках лежало достаточно вяленого мяса, чтобы в пути не тратить время на охоту. В погоню за Сантэром выехали я, Тилл-Лата, Пида и двадцать апачей. Кровавая Рука сам отобрал воинов, и, хотя столь многочисленный отряд был нам не нужен, я не стал спорить. Наш путь лежал через владения индейцев мимбрени, состоящих в родстве с апачами, с этой стороны опасность нам не угрожала. От пуэбло до Деклил-То нам предстояло проехать шестьсот миль. Если учесть, что всадник на хорошей лошади может сделать пятьдесят миль в день, нас ожидало двенадцатидневное путешествие.
Решив не тратить драгоценное время на поиски следов Сантэра, мы выбрали путь, который я некогда проделал с Виннету. Можно было предположить, что по той же дороге ехал и Сантэр — старик Инта не мог описать ему другого пути, кроме того, который знал сам.
Путешествие проходило монотонно и буднично: равнина сменялась холмами, холмы — равниной, и ничего не происходило. На десятый день пути нам встретились двое краснокожих, отец и сын. Они были из племени мимбрени, и одного из них я знал — когда-то он помог нам раздобыть мясо.
Он также узнал меня и радостно воскликнул:
— Сэки-Лата! Ты жив!
— Разве до вас дошли слухи, что я умер? — удивился я тому, что меня уже считали покойником.
— Мне сказали, что ты погиб от пули сиу.
И тут я догадался, что старик мимбрени встретился с Сантэром.
— Кто тебе сказал, что меня убили сиу?
— К нам приехал бледнолицый, имени которого я не знаю, и рассказал нам, как погибли Сэки-Лата и славный Виннету. Как я мог не поверить ему, если у него был тотем Виннету и его «лекарства»?
— Ни тотем, ни «лекарства» не умеют говорить. Говорят люди, а они очень часто лгут. Как видишь, я жив.
— Значит, жив и Виннету?
— Увы, Виннету мертв. Где ты встретил этого бледнолицего?
— Два дня назад он заехал в наше стойбище, чтобы сменить изнуренную трудной дорогой лошадь и попросить проводника до Деклил-То. Мы не сразу поняли, о чем он говорит, у нас это озеро называют Шиш-Ту. Он предложил мне взамен мешочек с «лекарствами» Виннету, и я согласился, дал ему хорошего коня, и мы вместе с сыном отвели его на Шиш-Ту.
