Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
Роско был не подготовлен к такой речи и не знал, что говорить в ответ. Отношение Луизы к браку и близко не напоминало ему то, что приходилось наблюдать раньше, хотя нельзя сказать, чтобы и раньше он не спал ночами, раздумывая о семейной жизни. И все же он появился на поле Луизы всего лишь за час до заката. Как ни посмотри, ее предложение казалось чересчур поспешным.
– Так ведь мы почти незнакомы, – сопротивлялся он. – Откуда вы знаете, что мы поладим?
– А я и не знаю, – ответила Луиза. – Поэтому и предлагаю тебе испытательный срок. Если тебе не понравится, ты сможешь уехать, а если мне не понравится, я вполне могу тебя выставить. Но у тебя даже смелости не хватает попробовать. Мне думается, ты боишься женщин.
Роско должен был признать, что она права, если не считать случайных шлюх время от времени. Но онпризнался в этом себе, но не Луизе. И, поразмышляв, решил, что лучше всего оставить ее выпад без ответа.
– Пожалуй, я лягу спать у задней стены, – сказал он.
– Ладно, – согласилась Луиза. – Только поостерегись Эда.
Еще один сюрприз.
– А кто такой Эд?
– Змея, – ответила Луиза. – Большая гремучка. Я его так назвала в честь дяди, потому что тот был таким же ленивым. Я разрешила ему здесь поселиться, потому что он ест крыс. Он не беспокоит меня, а я не беспокою его. Он больше держится на заднем дворе, так что посмотри, куда будешь бросать одеяло.
Роско посмотрел. Он ступал так осторожно, расстилая одеяло, что вся процедура подготовки ко сну заняла у него минут двадцать. Но и потом он не мог выбросить из головы мысль об огромной змее. Он никогда не слышал раньше, чтобы змеям давали имена, но, с другой стороны, все поступки этой женщины резко отличались от того, к чему он привык. То, что она упомянула про змею, означало, что вряд ли ему удастся заснуть. Он где-то слышал, что змеи имеют привычку забираться к людям под одеяло, а он совершенно определенно на хотел, чтобы кто-то туда к нему забирался. Он поплотнее завернулся в одеяло, чтобы избежать визита Эда, но ночь стояла жаркой, и вскоре Роско так вспотел, что все равно не мог спать. Кругом росла трава, и каждый раз, как в ней что-то шевелилось, он думал, что это огромная гремучая змея. Возможно, у нее хорошие отношения с Луизой, но это не значило, что она так же отнесется к незнакомому человеку.
Время шло, а он все не мог уснуть, хотя и очень ус-тал. Он начал понимать, что если со сном у него не наладится, то он умрет, стоя на ногах, задолго до возвращения в Форт-Смит. Он было опускал веки, но тут раздавался какой-то звук, и он снова открывал глаза. Так продолжалось бесконечно, пока он не устал настолько, что ему стало безразлично, жив он или умер.
Сначала он сидел, прислонившись к стене хижины, но постепенно сполз на землю и наконец заснул, лежа на спине.
Проснулся он от шока, куда худшего, чем если бы обнаружил свернувшуюся на груди гремучку: над ним, широко расставив ноги, стояла Луиза. Роско так устал, что, судя по всему, проснулся лишь его мозг. В противном случае он бы быстро прореагировал на любого, стоящего над ним, тем более на женщину, но в данном случае он так отяжелел от сна, что не мог пошевелиться. Даже глаза открыть было нелегко. Время близилось к восходу, было все еще темновато и сыро. Он заметил, что Луиза босиком и что ее ноги и щиколотки мокры от росы. Он не мог разглядеть ее лица и угадать настроение, но ему безумно захотелось очутиться на своей кушетке в тюрьме, где не происходит таких диких вещей. Хотя он был лишь в кальсонах, одеяло закрывало его почти до подбородка, так что она не застала его в неприличном виде, что могло служить Роско некоторым утешением.
Еще как следует не проснувшись, он на какое-то мгновение почувствовал удовлетворение от осознания этого, но через несколько секунд ситуация в корне изменилась. Луиза просунула одну ногу под одеяло и отбросила его в сторону. Роско, все еще сонный, сразу не прореагировал. Затем, к его великому удивлению, Луиза присела над ним на корточки и запустила руку ему в кальсоны, ухватив его член. С ним никогда ничего подобного не случалось, и он просто окаменел, чего, однако, нельзя было сказать о его инструменте. В то время как он сам еще не очнулся от сна, эта его часть оказалась более восприимчивой.
– А ты вполне ничего, – отметила Луиза.
Дальше она поразила его тем, что, опустившись еще ниже, уселась на него. Теперь его закрывало уже не одеяло, а юбки Луизы. В этот самый момент солнечные лучи пробили туман, осветив поляну и увеличив его смущение, потому что любой проезжающий мимо мог видеть, что происходит что-то совсем неподобающее.
Но на самом деле свидетелями этого события стали лишь пара Луизиных цыплят, но то, что они стояли, внимательно наблюдая, заставило его окончательно смутиться. Может, цыплята вовсе и не наблюдали, но впечатление такое создавалось. Тем временем Луиза извивалась, не обращая внимания на то, что он по этому поводу думает. Роско решил, что лучше всего сделать вид, что он все еще спит, хотя он прекрасно понимал, что это не так. Но вскоре она вытрясла из него все мысли, или, вернее, они сосредоточились у него во вполне определенном месте. Пару раз в результате ее усилий его практически приподнимало в воздух; он сполз со своего брезента на траву и принужден был открыть глаза, чтобы найти какой-нибудь куст и с его помощью удержаться на месте. К тому времени как Луиза окончательно сдвинула его с брезента, дело пошло к кульминации. Несмотря на цыплят, мокрую траву и опасения по поводу появления свидетелей, он почувствовал острое наслаждение. Судя по всему, Луиза тоже, потому что она начала двигаться еще более активно и вскоре громко застонала. Затем она несколько минут посидела на нем, почесывая искусанные насекомыми лодыжки. Роско вскоре из нее выскользнул, но Луиза подниматься не торопилась. Судя по всему, она пребывала в хорошем настроении. Иногда она даже щелкала языком в сторону цыплят. Кроме того, она заботливо отгоняла нападающих на Роско комаров.
– А вот и Эд, – сообщила она. И в самом деле футах в десяти от них ползла большая гремучая змея. Луиза продолжала сидеть, не обращая на нее внимания. —
– Ты как, Роско, одноразовый или многоразовый? – спросила она немного погодя.
Роско показалось, что он понял, что она имеет в виду.
– Я вообще скорее ниодногоразовый, – признался он.
Луиза вздохнула.
– Ты не безнадежен, но определенно не слишком активен, – проговорила она после паузы, вытирая пот с лица рукавом платья. – Пойду посмотрю, испекся ли хлеб.
Она поднялась и вернулась в дом. Роско быстренько оделся, собрал свои пожитки и свалил их в кучу около дверей.
Когда он вошел, Луиза снова поставила на стол хлеб, и они позавтракали.
