Карл Верисгофер - Сокровища Перу
У Бенно даже сердце упало при последних словах дяди.
— Дядя! Неужели ты хочешь взять меня из класса?
— Нам не о чем больше говорить с тобой! Иди!
Мальчик молча вышел из комнаты и на цыпочках вернулся к себе. Тысячи разных вопросов вертелись у него в голове. Он сидел у окна, подперев голову рукой, и думы, одна другой мучительнее, не давали ему покоя.
Настало время ужина, но его не позвали к общему столу, а прислали ужин сюда. После ужина сенатор вышел куда-то из дома, — все затихло, точно вымерло кругом. В одиннадцатом часу вернулся Цургейден, Гармс запер за ним боковую входную дверь, и затем все опять стихло.
У Бенно стучало в висках, голова шла кругом. Он лег в кровать, но не мог заснуть. Вдруг он почувствовал, что дверь его комнаты бесшумно отворилась, и знакомый голос спросил:
— Ты еще не спишь, Бенно?
Мальчик протянул вперед руку.
— Ах, как хорошо, что ты пришел, Гармс! — и мальчик глухо зарыдал.
Старик дал ему выплакаться и, присев у его постели, тихонько гладил его рукой по плечу, а когда он затих, сказал:
— Ну, если ты еще не очень хочешь спать, то мы с тобой часочек поболтаем!
— Да, да, расскажи мне про отца!
— После, после, сперва ты расскажи мне, что там было с этими цирковыми наездниками…
— Как ты узнал об этом, Гармс?
— Видишь ли, Бенно, часто и стены имеют уши, а у нашей служанки Маргариты особенно тонкий слух! Что же, господин сенатор очень рассвирепел?
— Ах, Гармс, мне пришлось слышать такие ужасные вещи, не относительно себя, но…
— Да, да, знаю!
— Гармс, разве ты уже был тогда здесь, в доме? Все это было при тебе? Да?
— Да, да, только не торопись, я расскажу тебе все по порядку Мы с твоим отцом и господином сенатором мальчиками вместе играли. Мой отец служил у твоего деда, и твою бабушку я помню еще молодой женщиной. Она послала меня к тебе и приказала рассказать тебе все, как было. Сама она еще очень слаба после вчерашнего. Я обещал ей, что расскажу тебе все по порядку.
— Ну говори же, говори!
— Не спеши! Видишь ли, твоя бабушка всегда особенно любила своего младшего сына, Теодора, твоего отца, во всем ему потакала и покрывала все его необдуманные поступки и проделки. Он в детстве был болезненным ребенком, и потому бедная женщина особенно привязалась к нему. Впрочем, это был умный, добрый и приветливый человек, но с одним недостатком, который и погубил его: он страстно любил карты и проигрывал огромные суммы!
— Ради Бога, Гармс, не утаивай ничего от меня!
— Нет, нет, будь спокоен! Итак, старший из братьев, Иоханнес, работал не покладая рук и не разгибая спины для того, чтобы, после нашествия французов, разграбивших весь наш город и пошатнувших нашу торговлю, поддержать фирму Цургейден и не допустить ее до разорения. А младший в это время не думал ни о чем: ни о своем торговом деле, ни о поступлении в университет, о чем мечтала его мать, ни о выборе для себя какой-либо деятельности. Старший обдумывал каждый свой шаг, каждое свое движение, младший же всегда действовал по велению сердца, ничего не взвешивая и не обдумывая. Отношения между братьями всегда были натянутыми и скорее недружелюбными, а однажды настолько обострились, что от слов они перешли к действиям: господин Иоханнес схватил тяжелые каминные щипцы и замахнулся ими над головой брата, последний же, увернувшись от удара, схватил лежавший на столе нож и стал им обороняться.
— Скажи, Гармс, ты сам все это видел, да? — спросил мальчик, с трудом переводя дух от волнения.
— Нет, не я, а твоя бабушка, она была в это время в смежной комнате и сквозь стеклянную дверь все видела. В решительный момент бедная женщина бросилась между своими сыновьями, и нож попал ей в плечо. Все жилы и сухожилия оказались перерезанными, рана была смертельная, но со временем твоя бабушка поправилась, только рука ее и сейчас не действует.
— Что же случилось после того? — тревожно осведомился мальчик.
— Позвали врача, а братья вышли в коридор, обменялись там несколькими словами, а какими, — это никому неизвестно, и с тех пор младший вышел из родительского дома и уже не возвращался в него.
— Не получали ли о нем каких-нибудь вестей впоследствии?
— Никаких! — вздохнул старик, — он пропал бесследно. Вероятно, он давно уже умер!
— Так это еще неизвестно? Никто не может сказать с уверенностью, что он умер? Никто не знает даже, где он жил впоследствии? — воскликнул мальчик.
— Нет, о нем ничего не знают. Но я почти с уверенностью могу сказать, что он умер, так как я поднял всех на ноги, по поручению старой госпожи, чтобы разыскать его, и, несмотря на все мои усилия, мы нигде не нашли ни малейшего следа его. Ну, а теперь пора тебе спать! — добавил старик, подымаясь, чтобы идти.
Бенно удержал его за руку.
— Ах, если бы можно было знать, что отец мой и дядя говорили тогда в коридоре!
— Да уже верно не доброе, так как с тех пор господин сенатор никогда не проходит через коридор и приказал пробить маленькую боковую дверь. Это доказывает, что совесть у него не спокойна!..
Бенно молчал, губы его дрожали; он не в силах был произнести ни слова.
— Ну, спи, спокойной ночи, мой мальчик! — и, загасив свечу, старик опять так же неслышно вышел из комнаты и спустился вниз в свою каморку.
А мальчик лежал неподвижно на своих подушках и все думал и думал о том, что могло произойти между двумя братьями перед их последней разлукой.
III ПЕЧАЛЬНОЕ РАССТАВАНИЕ. — В БРАЗИЛИЮ. — НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА. — АЛМАЗЫ ФРАСКУЭЛО
Прошло два томительных дня. Мальчик никуда не выходил из дома, он даже исхудал за это время. Гармс навещал его иногда и сообщал, что бабушка все еще больна, а господин сенатор все ведет какие-то таинственные переговоры с капитанами судов.
— Чует мое сердце что-то недоброе! — говорил старик.
Когда же на третий день мальчика позвали к дяде, старик сказал:
— Ну, теперь-то уж мы узнаем, в чем дело!
Бенно взглянул на себя в зеркало, лицо его было бледно как саван, а глаза горели твердой решимостью.
Он пробыл не более пяти минут в рабочем кабинете сенатора, но когда вышел оттуда, то в лице его произошла такая перемена, что Гармс, поджидавший его возвращения в коридоре, даже испугался. Мальчик едва держался на ногах, а лицо его было не только бледно, но какого-то землистого цвета. Старик едва успел подхватить его, чтобы не дать ему упасть на каменный пол. Бедняжка, не вымолвив ни слова, лишился чувств. Добрый старик отнес его наверх в его комнату и стал хлопотать около него. Вскоре мальчик очнулся.
