Алистер Маклин - Крейсер Ее Величества «Улисс»
Крейсер продолжал мчаться со скоростью сорок узлов, как вдруг в носовой части корпуса над самой ватерлинией появилась огромная пробоина. Возможно, то взорвался вражеский снаряд, хотя он вряд ли мог попасть в корабль под таким углом. Вероятнее всего, то была торпеда, выпущенная не замеченной вовремя субмариной. Могло статься, что в момент, когда носовая часть корабля зарылась в воду, встречной волной торпеду выбросило на поверхность. Подобные случаи бывали и прежде; редко, но бывали... Не обращая внимания на страшную рану, на разрывы тяжелых снарядов, сыпавшихся на него градом, «Улисс» птицей летел навстречу врагу.
С опущенными до отказа орудиями «Улисс» по-прежнему мчался под огнем противника.
Внезапно раздался страшной силы оглушительный взрыв: в орудийном погребе первой башни сдетонировал боезапас. Вся носовая часть корабля оказалась оторванной. Облегченный бак на секунду взлетел в воздух. Затем изувеченный корабль врезался в набежавший вал и стал погружаться. Уже целиком ушел под воду, а бешено вращающиеся лопасти винтов продолжали увлекать крейсер все дальше в черное лоно Ледовитого океана.
Глава 18
ЭПИЛОГ
Теплый воздух был ласков и неподвижен. В вышине разливалась лазурь небес. Лениво плыли к далекому горизонту легкие, похожие на клочки ваты облака. Из похожих на птичьи клетки цветочных вазонов струились голубые, желтые, алые, золотые цветы нежнейших оттенков и тонов, о существовании которых Джонни успел забыть. Порой возле них останавливался какой-нибудь старик, озабоченная домашняя хозяйка или юноша, державший под руку свою смешливую подружку. Постояв и полюбовавшись на цветы, они снова продолжали свой путь, становясь красивее и лучше. Заглушая гул улицы, чистыми голосами пели птицы, на башне парламента гулко отбивал время Большой Бен.
Джонни Николлс с трудом выбрался из такси и, расплатившись с шофером, медленно поковылял вверх по мраморным ступеням.
Часовой с подчеркнуто бесстрастным лицом отдал честь и отворил тяжелую шарнирную дверь. Войдя, Джонни Николлс оглядел просторный вестибюль, по обеим сторонам которого выстроились ряды массивных, внушающих к себе почтение дверей. В дальнем конце вестибюля, под огромной винтовой лестницей, над широким выпуклым барьером, похожим на те, какие встречаются в банках, висела табличка: «Машинописное бюро. Стол справок».
Он заковылял к барьеру. Костыли неестественно громко стучали по мраморному полу. «Очень трогательное и мелодраматичное зрелище, Николлс, — подумал он машинально, — зрители недаром заплатили свои деньги». С полдюжины машинисток, словно по команде, перестали бить по клавишам и, не скрывая любопытства, широко раскрытыми, глазами глядели на раненого. К барьеру подошла стройная рыжеволосая девушка в форме женского вспомогательного корпуса, но без тужурки.
— Чем могу вам помочь, сэр? — В ее спокойном голосе, голубых глазах было жалостливое участие. Взглянув на себя в зеркало, висевшее позади девушки, Николлс увидел вытертую тужурку, надетую на серый рыбацкий свитер, выцветшие, запавшие глаза, ввалившиеся, бледные щеки и мысленно усмехнулся.
Не нужно быть доктором, чтобы понять, что он очень плох.
— Моя фамилия Николлс, лейтенант корабельной медицинской службы Николлс. Явился по вызову...
— Лейтенант Николлс... Вы с «Улисса»! — Девушка затаила дыхание. — Да, да, разумеется, сэр. Вас ждут.
Николлс взглянул на рыжеволосую, на остальных девушек, неподвижно застывших в своих креслах. В их глазах было напряженное изумление, смешанное с испугом, словно перед ними существо с другой планеты. Николлсу стало не по себе.
— Нужно подняться наверх? — Вопрос прозвучал неожиданно резко.
— Нет, сэр. — Девушка спокойно, без суеты, вышла из-за барьера. — Они... Словом, им известно, что вы ранены, — проговорила она, как бы оправдываясь. — Сюда, через вестибюль, прошу вас.
Девушка улыбнулась, придерживая шаг, чтобы приноровиться к неуклюжей походке раненого офицера.
Постучавшись, она отворила дверь и сообщила кому-то о его приходе.
Когда Николлс вошел, бесшумно закрыла за ним створку.
В кабинете находились три человека. Единственным, кого он знал в лицо, был вице-адмирал Старр. Тот вышел навстречу молодому офицеру. Он показался Николлсу состарившимся и усталым, хотя с последней их встречи не прошло и двух недель.
— Как себя чувствуете, Николлс? — спросил он. — Вижу, ходите вы не слишком-то быстро. — К самоуверенности и фамильярности, столь пошлой и неуместной, примешивалась заметная нервозность. — Присаживайтесь.
Адмирал подвел Николлса к длинному, тяжелому столу, обитому кожей, за которым под огромными простынями настенных карт сидели два человека. Старр представил их вошедшему. Один из них, рослый и грузный, с красным обветренным лицом, был облачен в парадный мундир с нашивками адмирала флота — одна широкая и четыре средних. Второй, низенький плотный человек с седыми, отливающими сталью волосами и спокойными, мудрыми, старческими глазами, был в штатском.
Николлс тотчас узнал пожилого, да его и трудно было не узнать, видя почтительность к нему обоих адмиралов. «Морское министерство поистине оказывает мне честь», — подумал молодой офицер, подтрунивая над собой. Такие приемы устраивают не для каждого. Но, похоже, начинать беседу им не хочется.
Николлс не сразу сообразил, что присутствующие потрясены его видом. Наконец седоволосый кашлянул.
— Как нога, дружок? — спросил он. — Похоже, далеко не в порядке? — Голос его был негромок, но в нем чувствовалась сдержанная властность.
— Все не так уж плохо, сэр, благодарю вас, — отозвался Николлс. — Через две-три недели смогу вернуться к своим обязанностям.
— Вы получите два месяца отпуска, мой мальчик, — спокойно произнес седоволосый. — А хотите, и больше. — Он чуть улыбнулся. — Если кто-нибудь спросит, скажите, я велел. Сигарету?
Взяв со стола массивную зажигалку, седоволосый прикурил и откинулся на спинку стула. Казалось, что он не знает, о чем говорить. Внезапно он поднял глаза на Николлса.
— Как добрались?
— Превосходно, сэр. Со мной повсюду обращались словно с очень важной персоной. Где только я не побывал: Москва, Тегеран, Каир, Гибралтар. — Губы Николлса искривились. — Обратно ехал с гораздо большим комфортом, чем туда.
— Помолчав, глубоко затянулся сигаретой, взглянул на собеседника, сидевшего напротив. — Однако предпочел бы вернуться домой на борту «Сирруса».
— Несомненно, — едко заметил Старр. — Но мы не в состоянии угождать всем и каждому. Мы желаем узнать из первых рук, что же произошло с конвоем Эф-Ар-77, и в особенности с «Улиссом», и не хотели бы терять времени.
