Никто пути пройденного у нас не отберет - Конецкий Виктор Викторович
– То окно, которое светится в доме напротив, оно всегда по ночам горит? Да? И вы на него смотрите? Я так и знала… Боже мой, куда бутылки девать? У вас нет мусоропровода? Вечно волосы в глаза лезут – сплошное наказание… Вы читали про Крысолова? Нет? О, он так играл на флейте, что мог увести за собой кого угодно. Это средневековая легенда. И он вывел из Гаммельна всех крыс, наводнивших город, а затем, обиженный неблагодарностью жителей, увлек за собой всех их детей…
Я вызвал по телефону такси и проводил ее до машины. Над городом в ночной тьме кружила метель, ветер дул со всех сторон – за какой угол ни спрячешься. И пока мы ждали такси, закоченели. Молнии пронзали снежную круговерть во всех направлениях. Закутанные в метельную круговерть дома и взблескивающие в свете молний трамвайные рельсы, по которым струилась поземка. Шум оледенелых ветвей старых тополей на бульваре, закруженных метельными вихрями. Дик испуганно прижимался к моим ногам, на его ушах светились огни Святого Эльма. И – гром среди метельного спящего города, гром, возвеличивающий вдруг человека и разоблачающий весь жалкий гений его.
Такси уехало в ущелье между сугробами, обдав меня колкими – из-под задних колес – ледяными брызгами, это были заледенелые лепестки сирени.
На память о Соне, о странной и прелестной девушке, осталась открытка с картинкой японского художника Томоо Инагаки „Шествие кошек“. Эта открытка и здесь, в больнице, со мной.
Ночью, когда соседи спят, я достаю открытку и читаю: „Дядя Гена, я совсем не такая, как Вы думаете. По ту сторону жизни я буду тихим и светлым ангелом. И даже если Вы попадете в ад, во что я не верю, я прилечу к Вам светлым ангелом, и узнаю Вас в кипящей смоле, и протяну Вам руку. Я попрошу об этом у самого Иисуса Христа. Для себя я никогда ни о чем не прошу Бога, а только благодарю Небо за все и за то, что Вы есть на свете. И я у Вас действительно была и взяла 20 рублей на билет до Москвы. Соня. И у русалок действительно струится из глаз черный свет“.
На картине Инагаки нарисованы шесть кошек или котов.
Четыре идут влево.
Две – вправо.
Все – в профиль, то есть их тела в профиль. А пять кошачьих физиономий повернуты к зрителю. И десять кошачьих глаз следят за тобой – куда бы ты ни отклонился.
У трех котов усы есть.
У трех – усов нет.
Одна кошка идет вся в профиль, на тебя не глядит.
В картине есть какой-то глубокий японский смысл.
Я его чувствую.
Интересно, веселее было бы приговоренному к смерти, если бы ему в телескоп показывали галактики и Млечный Путь и играли Бетховена?»
1986–1987
