Николай Черкашин - Одиночное плавание

После этого трагического случая ПДУ старого образца изъяли и ввели ПДУ-2, сделанные несколько понадежнее. А про наши старые кто-то очень точно сказал: «Вы свою смерть на боку носите!».

В конце концов, аварийный отсек обесточили, да и фреон сделал свое дело - пожар в аккумуляторной яме погас. Расследование показало, что дуга вспыхнула оттого, что на 112-ом элементе неправильно соединили борны. Качнуло и замкнуло, ток нешуточный - шесть тысяч ампер. Кто работал на 112 элементе? Никто из четырех электриков так и не признался.

Итак, у нас на борту труп. Приспустили флаг. Тело Буланцева передали на плавбазу.

Настроение убийственное. Ждем, что нас снимут с боевой службы и с позором вернут в базу. Вот и комиссия от штаба 5-й эскадры прибыла - нас проверять. Это тебе не штаб бригады копает, тут и вовсе все чужие.

Командир эскадры контр-адмирал Рябинский сам провел учения по живучести. Все действовали, как надо и адмирал вынужден был поставить нам «отлично».

Из всех моих «автономок» тот поход был, пожалуй, самый тяжелый и потому самый памятный…

Старпом капитан-лейтенант Владислав Иванов, потерявший пальцы правой ноги, был признан негодным к службе в плавсоставе и был списан на берег. Прослужил какое-то время в отделе кадров эскадры, а потом все же прорвался в большие моря и стал плавать на надводных кораблях. Был назначен командиром большого океанографического корабля «Аджария», потом командовал «Молдавией», последний его корабль - «Академик Крылов». Обошел на них все океаны планеты, и никто никогда не догадывался о его боевом увечье. А ведь это подвиг сродни тому, что совершил Алексей Маресьев. И Владислав Иванов достоин своей «Повести о настоящем человеке».

В конце своей морской карьеры капитан 1 ранга Иванов был награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР».

Он и сегодня на плаву - работает лоцман в санкт-петербургском морском порту.

А рубка с Б-807 сегодня стоит в качестве памятника подводникам в Питере - на Кондратьевском проспекте. Как раз у входа в музей подводных сил имени Александра Маринеско. Бывая в Питере, я иногда к ней прихожу. «Здравствуй, родное железо!»

Москва.

2006 г.

Как невыездные стали невъездными

Зимой 1979 года подводная лодка Б-515 (641Б пр.) готовилась на очередную боевую службу в Средиземное море. Обычная суматоха подготовки была значительно осложнена тем, что в громадном перечне необходимых в таком случае подготовительных мероприятий и, как обычно, срочных дел неожиданно появился пункт об оформлении загранпаспортов. Дело в том, что боевым распоряжением была предусмотрена смена экипажей непосредственно в Средиземном море. Другими словами, экипажу нашей подводной лодки через 4,5 месяца плавания предстояло сдать корабль другому экипажу, а самим на самолете вернуться на Родину.

Командование решило, что, поскольку трасса предстоящего перелета проходит через территории натовской Италии, нейтральных Югославии и Австрии и, тем более, с возможной посадкой в капиталистической Вене, загранпаспорта просто необходимы. Кто оформлял в советское время загранпаспорт, тот наверняка помнит, сколько мороки это доставляло. Проверки, автобиографии, анкеты, особые требования к фотографиям и пр. А теперь представьте, что в короткие сроки все это необходимо было сделать для восьми десятков моряков, собранных из всех городов и весей нашей необъятной Родины. Некоторые матросы не только делали грамматические ошибки в «важных документах», но часто не помнили (или вообще не знали) не только дат рождения, но и отчеств своих родителей, не говоря уже о родственниках, некогда раскулаченных или репрессированных. Матросов отвлекали от подготовки техники и корабля и десятками уводили в политотдел, где они часами потели над своими автобиографиями и анкетами, а также многократно фотографировались и перефотографировались «по гражданке», т.е. в белой «замовской» рубашке, кстати, одной на всех. Кончилось тем, что, когда мы уже отдавали швартовы, на пирсе появился бригадный особист с охапкой очередных забракованных «наверху» автобиографий и анкет. Неистово подпрыгивая, он размахивал бумагами и кричал, что несколько членов экипажа необходимо срочно перефотографировать. После четырех с половиной месяцев плавания и посещёния сирийского порта Тартус, где довелось воочию наблюдать прямо над гаванью бой сирийских средств ПВО с израильскими «Фантомами», наша лодка вошла в алжирский порт Аннабу. «Забрежневцы» (командир капитан 2 ранга В. Забрежнев) начали готовить корабль к передаче «базимировцам» (командир капитан 2 ранга Ю. Базимиров), которые вот-вот должны были прилететь и, помимо всего прочего, доставить наши загранпаспорта. Когда «базимировцы» наконец прилетели, вдруг выяснилось, что на семь человек нашего экипажа загранпаспартов нет. Местный «средиземноморский» особист авторитетно пояснил, что этим людям за границу нельзя, они, мол, «невыездные», их там «наверху» не пропускают, поскольку с родственниками не все в порядке…

В этот список, в основном, попали уроженцы западных областей Украины, прибалты, но были и наши родные рязанские и владимирские. Поражало и «качество» оформления наших паспортов. Так, например, в моём документе - потомка ногайских степняков (рост 165, глаза - карие) - в графе «Особые приметы» значилось: «Рост 185, глаза - голубые». Приступы гомерического хохота счастливых обладателей оригинальных документов постепенно сменились тревогой за судьбу сослуживцев, которых «базимировцы» не собирались оставлять. Оно и понятно: хоть лодка и называлась в обиходе «резинкой» (обрезиненный корпус), по сути, таковым не являлся. Летчики военно-транспортного самолета Ту-154, замаскированного под гражданский «Аэрофлот», в свою очередь, также не хотели брать «беспачпортных» пассажиров, которые, вполне естественно стремясь на Родину, не собирались оставаться за границей ни под каким предлогом. Попытки решить проблему через советского посла в Алжире по тёмным субботним обстоятельствам успехом не увенчались. Подогревала ситуацию и нервозность пилотов, уже сутки занимавших дефицитное место в международном аэропорту вместо запланированных нескольких часов. Местные арабы взирали на все происходящее с восточной невозмутимостью, однако временные рамки операции требовали немедленных действий. Мало того, что арабские чиновники не афишировали наши дела, они же пытались проделывать все с максимальной скрытностью от своих соотечественников. Не говоря уже о наймитах империалистических разведок и исламских экстремистах. Все мы под легендой смены экипажа гражданского теплохода «Ока» переоделись в «гражданку» (белый верх, белая рубашка и чёрный низ - одинаковые для всех чёрные флотские ботинки и форменные брюки).