Майкл Поуп - Королевский корсар
Руки мадам были сложены на животе.
Капитан наклонился над лежащей и из своих сложенных ладоней в сложенные ладони жены осторожно перелил драгоценную алмазную каплю.
Миссис Джонсон лежала с плотно закрытыми глазами, как ей велено было по инструкции Ливингстона. Она слышала, как мальчишки принесли воду, на секунду испугалась, подумав, что окатить хотят ее. Успокоилась, когда вода излилась на невидимого мужа. Потом заволновалась снова, когда капитан приблизился к ней. Он так странно пах!
С него капало!
Капли были холодные и вонючие!
Потом его пальцы коснулись ее пальцев.
Мадам не знала, поскольку этого не знал никто, как именно будет проходить ее исцеление, поэтому лежала без движения. Чувствуя, что Кидд пытается раздвинуть ее ладони, она пошла ему навстречу и получила большой кусок чего-то теплого и липкого.
Господи!
Навоз!
Капитан начал было читать что-то вроде молитвы, но брезгливая Камилла опередила его.
Она зашипела, вскинулась и отшвырнула грязный камень от себя подальше.
Со стороны это выглядело так, будто она обожглась.
Камилла села на носилках и, вытащив платок, начала вытирать руки.
На лице мокрого, грязного капитана сияла блаженная улыбка.
Он не ждал такого быстрого результата.
Камень и действительно оказался волшебным. Но теперь он Уильяма Кидда больше не интересовал. Он валялся в траве, как обыкновенный кусок навоза.
Совсем по-другому смотрел на вещи торговец Ливингстон. Подбежав, тяжело дыша, он рухнул на колени — не перед чудом свершившегося исцеления, а в стремлении поскорее овладеть баснословным минералом.
От фермерского дома торопливо шел доктор Джонсон, сопровождаемый любопытными мальчишками. Он должен был нечто засвидетельствовать.
Но этим количество любопытных не исчерпывалось.
Из скопища гигантских акаций появился его превосходительство губернатор Нью-Йорка и Массачусетса. Он был не один, за ним следовало не меньше дюжины солдат в красных мундирах, с ружьями наперевес.
Губернатор появился на месте действия раньше всех и затаился как следует. Он не мог доверить проведение такой ответственной операции столь безответственному человеку, как Ливингстон. И смотреть сквозь пальцы на предполагавшееся торговцем исчезновение Кидда он тоже не собирался.
— Любимая, ты здорова!
Капитан встал на колени и протянул к брезгливой супруге грязные ладони.
— Я здорова, я совсем здорова, только по вашей милости я вся в дерьме.
— Это не страшно!
— Зато грязно!
Кидда не расстраивало и не удивляло, что спасенная им от недуга жена разговаривает с ним таким странным образом.
Главное — здорова!
Она сейчас придет в себя.
И наступит счастье!
Раздался страшный сдавленный крик.
Все обернулись в сторону Ливингстона.
Толстяк стоял на коленях в траве и мял в руках найденный камень.
В этот момент подошел губернатор со своими солдатами. Горло у него было замотано, у рта он держал платок, пропитанный отваром мяты.
— Взять! — скомандовал он.
Команда относилась не к камню, а к Кидду.
Солдаты были небрезгливы, они тут же подхватили мокро-грязного капитана под руки.
В этот момент Ливингстон издал второй крик, еще страшнее прежнего.
— Что с вами? — сквозь платок спросил лорд Белломонт.
Торговец встал с трудом и, чуть пошатываясь, подошел к капитану и спросил, протягивая к нему раскрытые ладони, на которых лежал «Посланец небес»:
— Это твой камень?
Капитан охотно кивнул:
— Мой.
— Ты нашел его на Мадагаскаре?
— Да, и все время держал при себе, никогда не расставался. Он помогал мне беседовать с Камиллой.
К концу этой речи уже все поняли — тут что-то не так. Губернатор, доктор и миссис Джонсон вытянули шеи в сторону беседующих друзей.
Ливингстон закрыл глаза, из-под век у него потекли слезы.
— Что с тобою, дружище?!
— Это не «Посланец небес».
— Что ты такое говоришь?!
— Это вообще не алмаз.
— Не смейся на до мной!
— По-моему, это ты надо всеми смеешься.
— Я не понимаю тебя!
Ливингстон открыл глаза, в глазах его блестели алмазные слезы.
— Это горный хрусталь.
— Что-о?!
Этот вопрос задал уже губернатор. Он схватил бывший алмаз своим надушенным платком и повернулся к солнцу, чтобы привлечь его к рассмотрению камня.
Когда он опустил руку и повернулся к Ливингстону, лицо у него было испуганным.
Все молча ждали его вердикта.
— Это не алмаз! — было произнесено.
К этому моменту Кидд пришел в себя:
— То есть как не алмаз?!
— Это горный хрусталь, — устало повторил Ливингстон, стараясь не смотреть на друга.
— Этого не может быть! Он же помог Камилле, мне же говорили, что помочь может только «Посланец небес», вот он и помог! А вы говорите, не алмаз!
— Уведите его, — тихо приказал губернатор. — Балаган слишком затянулся.
— Камилла! — закричал уволакиваемый капитан. — Камилла, родная, ты же здорова, скажи им! Скажи!
Его превосходительство машинально поглядел на миссис Кидд.
Она усмехнулась и, сделав иронический книксен, сказала:
— Я здорова.
Губернатор не оценил присутствия духа, продемонстрированное исцеленной. Он жестко заметил:
— Напрасно вы так, дорогая. С вами тоже не все еще ясно. А вы, Ливингстон…
Слов у него не нашлось, он просто сделал жест, чтобы друг капитана следовал за ним.
«ПРИЗ АВАНТЮРИСТА»
(окончание)
Губернатор чувствовал себя отвратительно. Голова разламывалась, время от времени бросало в жар, потом начинало морозить. Словом, все признаки жестокой простуды.
Все порошки и микстуры, прописанные доктором Джонсоном, были бессильны против губернаторского недомогания. Кто придумал, что этот смазливый наглец — лучший врач в Нью-Йорке? — раздраженно думал лорд Белломонт. Миссис Кидд он пользует, вне сомнения, особым, по-своему действенным, способом. Но он не может быть распространен на пациентов мужского пола.
Его превосходительство ждал появления супруги капитана, и мысли его сами собой собирались вокруг этой фигуры.
Сейчас только эта развратная тварь могла спасти губернатора.
Что может быть противнее, чем оказаться в руках хитрой и жадной женщины!
Каким-то неисповедимым способом он, лорд Белломонт, человек из самых осмотрительных, попал в положение, из которого можно выйти, только держась за подол платья бывшей брестской проститутки.
Ливингстона губернатор прогнал.
Он считал его прожженнейшим аферистом, а он оказался наивен, как монашка. В первый момент основные подозрения Белломонта обрушились как раз на торговца, солдаты разобрали по бревнышку не только коровник, но и весь фермерский дом. Губернатор надеялся, что камень был подменен куском горного хрусталя в последний момент.
