Тим Пауэрс - На странных берегах
Шэнди даже озноб прошиб, когда он увидел, как из спины бокора показался дымящийся кусок металла. И Шэнди вдруг понял, что магия тут ни при чем, что бокор добился этого лишь силой собственных рук.
Железный наконечник так и остался торчать из спины, когда бокор в изнеможении опустился на колени. Шэнди кинулся было на помощь, но Печальный Толстяк, превозмогая боль, с усилием отодвинул одной рукой обломок реи, и само по себе это было впечатляюще: шесть футов крепкого дерева, обмотанного обрывками мокрой парусины и канатами.
— Плавучий якорь, — прохрипел бокор. — Брось по правому борту.
Шэнди тотчас все понял. Перехватив обломок — ему пришлось ухватиться за него двумя руками, напрягая все силы, — он с трудом перевалил гафель через леер, в бушующее море.
И в этот момент «Дженни» взмыла на гребень, метнулась в сторону под напором ветра и начала скользить по пологому склону в провал между волнами. Рулевой яростно, точно лев, сражался с румпелем, дюйм за дюймом уступая стихии. Шэнди поспешно отвязал фал и принялся травить веревку, чтобы дать плавучему якорю больше свободы.
«Дженни» врезалась в следующую волну, так и не успев развернуться носом, и снова волна накрыла корабль, перекатившись через палубу. Задыхаясь в воде, Шэнди отчаянно цеплялся за леер, гадая: не перевернулись ли они, не проломлен ли борт, может, «Дженни» уже идет ко дну? Это мгновение длилось целую вечность. Но вот вода стала спадать, сначала вынырнула голова, потом руки, и когда море еще захлестывало колени, Шэнди принялся вторично привязывать фал, поскольку теперь канат был отпущен на полную длину.
Самой реи видно не было, она болталась где-то за гребнем волны, но как только «Дженни» начала взбираться на следующий водяной холм, Шэнди ощутил, как натянулся фал, корпус под ногами вздрогнул, и старый шлюп слегка развернулся. В дело вступили остатки паруса и румпель, нос развернулся к ветру, судно стало более послушным.
Шэнди изо всех сил стискивал пальцами леер, он был сосредоточен только на своих ощущениях, внимательно прислушиваясь к малейшей вибрации корабля, и потому, когда позади раздался незнакомый подозрительный скрип, он лишь оглянулся. И тут же бросился на палубу ничком. Сабля Веннера рассекла леер вместо головы Шэнди.
Шэнди перекатился в сторону, пока Веннер выдергивал саблю из твердого дерева, и успел лишь подняться на корточки, когда Скэнк улучил минутку и, оторвав руки от паруса, перекинул Шэнди свою саблю.
Палубу кидало из стороны в сторону, дождь и брызги заливали глаза, Шэнди не поймал саблю, он слышал, как она со звоном упала на палубу и заскользила по ней, слышал, как, глухо заскрипев, лезвие противника вышло из дерева и тут же раздались шаги Веннера.
Шэнди кинулся туда, куда отлетела сабля. В этот же момент нос шлюпа врезался в очередную волну: нахлынувшая вода перекатилась через него, едва не смыв за борт, но Шэнди успел ухватиться за планшир. Волна не успела схлынуть, а он уже, моргая и стряхивая воду с лица, оглядывался по сторонам. Освещение было плохое, но он успел заметить блеск сабли, перекатывающейся в воде, и нырнул, поднимая брызги. Ладонь его натолкнулась на эфес.
Веннер нанес удар, когда Шэнди пытался встать, но в этот момент палубу резко накренило. Веннер потерял равновесие, и хотя конец сабли задел плечо Шэнди, удар был нанесен плоской стороной.
Тем не менее толчок бросил Шэнди на колени, но и Веннер тоже упал, и Шэнди улучил мгновение и ткнул острием сабли в колено Веннера, куда смог дотянуться, и стал устало подниматься на ноги.
Веннер тоже успел подняться.
Шэнди понимал, что эта стычка может закончиться для него поражением, либо расколотой головой, либо распоротым животом. Но он был настолько измотан, что не испытывал никаких чувств, кроме усталости. Он привалился к транцам, покрепче перехватывая скользкий эфес пальцами.
Веннер замахнулся саблей, метя в голову Шэнди. Тот заставил себя поднять руку, чтобы отразить смертельный удар, но единственное, что он сумел сделать, так это изменить направление удара: Веннер снова ударил его плоской стороной сабли, но на этот раз по уху. Резкая боль обожгла голову, в ушах зазвенело, колени подогнулись.
Он попытался выпрямиться, но в этот момент Веннер сделал выпад вперед, и вместо этого Шэнди присел и едва успел отклониться: сабля скользнула по ребру, зацепила полу камзола и пригвоздила ее к дереву. Шэнди успел поднять свою саблю и хоть и с запозданием, но оказался способен нанести удар. На дрожащих от нервного напряжения ногах Шэнди выпрямился, подавшись вперед, камзол с треском разорвался, лезвие вошло в тело Веннера сначала на два дюйма, потом на четыре. Чуть не упав, Шэнди вовремя спохватился и успел отступить.
Внезапно побледнев, Веннер отшатнулся назад, рука выпустила эфес сабли. «Дженни» взмыла на гребень волны, на мгновение резко накренилась, все, за исключением двух дуэлянтов, схватились за что-нибудь, чтобы удержаться на палубе. Шэнди же использовал этот момент и бросился вперед. Палуба резко ушла из-под ног, и на лету Шэнди ударил в широкую грудь Веннера с такой силой, что лезвие с треском обломилось, и оба сквозь дождь и брызги полетели за борт. Шэнди выпустил обломок сабли и инстинктивно успел ухватиться за один из канатов, но Веннер, кувыркаясь на лету, скрылся за бортом. Потом нос шлюпа пошел вниз, корма поднялась, канат выскользнул из онемевших рук Шэнди, и он рухнул на палубу.
26
Шэнди приходил в сознание медленно, постепенно, с большой неохотой расставаясь с видениями, которые были гораздо предпочтительнее холодной и неуютной действительности. Эти видения возвращали его в прошлое, когда он путешествовал со своим отцом и кукольным театром по всей Европе, он видел осуществление своей мечты: будто он находит Бет Харвуд и говорит ей все то, что давно уже собирался сказать. Поначалу ему даже показалось, что если он сосредоточится хорошенько, то сумеет изменить реальность, в которой ему предстоит очнуться. Но действительность все настойчивее и настойчивее вторгалась в его сознание, и когда он наконец пришел в себя и открыл глаза, то обнаружил, что лежит на палубе «Дженни».
Он попытался присесть, но внезапная тошнота подкатила к горлу, и он вновь откинулся навзничь, совершенно обессиленный. На лбу выступил пот. Когда Шэнди опять открыл глаза, то увидел над собой озабоченное лицо Скэнка. Шэнди попытался заговорить, но язык не повиновался, его бил сильнейший озноб. Он стиснул зубы, а затем повторил попытку:
— Что... что произошло?
— Ты здорово припечатался о палубу после того, как покончил с Веннером.
