Луи Жаколио - Грабители морей

— Как этого человека зовут?

— Не могу вам сказать.

— Отчего?

— Это моя адвокатская тайна.

— Сколько вы за нее желаете?

— Я ее ни в каком случае не продам, а вам в особенности, потому что вы сами принадлежите к товариществу. Вдруг вы действуете из мести — что тогда? Быть может, вам поручено произвести дознание о действиях этого человека.

— Вы ошибаетесь, — возразил Билль, делая решительный ход. — Пеггам ничего во вред товариществу не делал, и советы, которые вы ему давали, приносили нам только пользу.

— Ну, вот видите! Я знал, что вам все известно. Вы хотели меня просто испытать, не способен ли я, выйдя от вас, донести обо всем генерал-атторнею.

Билль несколько минут молчал.

Он узнал, что ему хотелось.

Джошуа был знаком с Пеггамом, который, конечно, не замедлит к нему прийти, чтобы посоветоваться насчет Ольдгама. Это вносило страшную путаницу во все дела. Как теперь быть?.. Молодой человек положительно не знал, на что ему решиться.

Как найти выход из подобного затруднения?

XV

И вдруг в уме Билля составился необыкновенно коварный план.

Молодой офицер задумал — ни много ни мало — похитить Пеггама из квартиры солиситора, употребив для этой цели Гуттора.

Бандит, разумеется, отправится к адвокату один, потому что он вообще не любит действовать при свидетелях. Наверное, он пойдет к нему в сумерки, чтобы не попасться на глаза розольфским лазутчикам… Богатырь Гуттор — именно такой человек, какой нужен для подобного дела…

Все это очень быстро промелькнуло в голове Билля, но все-таки, покуда он размышлял, разговор на время прекратился. Адвокат не почувствовал никаких подозрений, но тем не менее нашел, что пауза длится слишком долго, и сказал с улыбкой:

— Вы мне не отвечаете… Сознайтесь, что вам хотелось испытать меня, потому что, если бы я передал вам то, что мне говорил Пеггам, полагаясь на мою адвокатскую честность, вы вправе были бы заключить, что и относительно вас могу поступить точно так же. Вы можете сознаться в этом, не опасаясь оскорбить меня: адвокат обязан все выслушивать, не обижаясь. Да, наконец, у вас есть то оправдание, что вы меня не знали. Теперь же вы можете быть уверены, что солиситор Джошуа Ватерпуфф считает священною всякую доверенную ему тайну и что ни малейшей из них он никому не выдаст ни за какие миллионы. В этом честь нашей профессии, которая в противном случае не приносила бы никакой пользы, так как наши клиенты нередко вверяют нам не только все свое состояние, но и свое доброе имя.

Эти слова принесли Биллю двоякую пользу: во-первых, помогли ему выбраться из затруднения после того, как он заманил адвоката миллионами, а, во-вторых, показали ему, что он едва не сделал огромной ошибки, так как Джошуа, очевидно, не согласился бы изменить основному принципу адвокатуры даже для спасения Норрландской фамилии.

Это был очень страшный принцип, но все-таки принцип. С другой стороны, Биллю нечего было сожалеть о том, что попытка сделана, так как в противном случае у солиситора не явилось бы повода признаться в знакомстве с Пеггамом. Неловкость, сделанная Биллем, ему же самому помогла придумать очень искусный и легко исполнимый план.

— Да, — продолжал солиситор, сам себя подогревая громкими фразами о своей профессии, — секреты злодеев мы обязаны хранить так же свято, как и тайны честных людей. В противном случае мы, вместо того, чтобы защищать своих клиентов, только губили бы их.

Билль не замедлил воспользоваться лазейкой, которую ему указал сам Джошуа.

— Ну, да, — сказал он не без некоторого колебания, так как ему было противно лгать, — я действительно хотел вас немного испытать, потому что вы для нас были… Впрочем, не будем об этом говорить. Я вижу, что вы человек безусловно честный, и в доказательство своего доверия к вам мы сейчас дадим вам чек на миллион сто тысяч франков, которые вам немедленно выплатит банкирская контора братьев Веринг. Это, как вам, конечно, известно, лучший банкирский дом в Сити.

Адвокат наклонил голову и улыбнулся, давая этим знать, что ему очень приятно получить гонорар вперед, после чего заботливо спрятал в бумажник драгоценный чек, подписанный и поданный ему молодым офицером.

— Если нам будет удача, — продолжал Билль, думая о втором своем плане,

— то сумма эта будет удвоена, мистер Джошуа.

Грундвиг и Гуттор совершенно не понимали, что значит такая неуместная щедрость. Вообще слова и поступки их молодого друга удивляли их до бесконечности, и обоим розольфцам хотелось поскорее остаться с ним наедине, чтобы поговорить основательно.

Им не пришлось долго ждать. Капитан «Олафа» встал и знаком пригласил их следовать за собою.

— Извините, мистер Джошуа, если мы оставим вас одного минут на пять, — сказал он адвокату. — Мы пойдем и выберем матроса в помощь к вам, как вы просили. Обещайте нам, что вы не будете открывать окон в каюте, желая узнать, где вы находитесь.

— Даю вам слово.

Три друга вышли из каюты и стали шепотом совещаться.

В нескольких словах молодой человек сообщил розольфцам свой смелый план, исполнение которого намеревался поручить Гуттору. Два человека, говорил он, могут навести адвоката на подозрение, и, кроме того, они будут друг друга стеснять. Тут нужен был человек сильный и ловкий. Весь план основывался на предполагаемом посещении адвоката Пеггамом. Гуттор должен был похитить нотариуса и доставить его на борт «Олафа». Как это сделать — невозможно было указать заранее; оставалось довериться опытности и благоразумию розольфского богатыря.

— Вот почему я и пообещал Джошуа удвоить его гонорар, — сказал в заключение Билль. — Плен Пеггама для нас просто неоценим, а если это нам удастся, то адвокат, хотя и бессознательно, будет причиною нашего успеха.

Два друга в восторге пожали руку молодому офицеру, отдавая полную справедливость его сообразительности и ясности его ума.

— Пусть только Пеггам явится к адвокату, — сказал Гуттор, — уж ему от меня не уйти.

Исполнение плана отдавалось в хорошие руки. Гуттор был не только силен, но и сообразителен.

Пять минут не успело пройти, как три друга уже вернулись в гостиную.

— Любезный мистер Джошуа, — сказал Билль адвокату, — мы долго искали вам подходящего матроса, но не нашли. Ведь вам нужен человек не только сильный, но и толковый, а наши матросы хороши на море, на суше же неповоротливы и робки, если не выпьют водки; выпив же водки, они начинают бить стекла, что, конечно, для вас нисколько не подходит. Поэтому наш друг Гуттор решился оказать нам услугу и идти с вами.