Майкл Поуп - Королевский корсар
За две недели эти странные купцы успеют все продать и уйти в море. Поэтому имело смысл получить с них то, что можно было получить.
Немного денег.
Немного тканей.
По стаканчику малаги, сеньоры!
За взаимопонимание!
В тот момент, когда этот приятный во всех отношениях разговор был в разгаре, Кидд проснулся на своей тростниковой циновке.
Проснулся от дружеского похлопывания по плечу.
Он перевернулся на спину и увидел перед собой знакомое лицо. Лицо из прошлого. В помещении был полумрак, свет проникал сквозь многочисленные щели в плетеных стенах. Все очертания и фигуры были чуть нереальны.
Перед лежащим капитаном стоял Ливингстон, но мучительное ожидание Кидда, спровоцированное дыханием прошлой жизни, которое принес с собой друг, разродилось словом:
— Камилла!
Ливингстон рассмеялся.
— Нет, она не смогла приехать. Хотела, но не смогла. Она же, ты знаешь, больна.
— Но жива?!
— Жива, здо… здорово по тебе скучает.
— Она получила мое письмо?
— Конечно. И написала ответ.
Кидд нетерпеливо сломал печать.
Читать было невозможно.
Он выбежал на улицу.
Усмехающийся друг последовал следом, помахивая тросточкой и поглядывая по сторонам.
Письмо было немного странным. В нем были, конечно, слова о любви, об истомившемся сердце, которое как голубка рвется навстречу своему голубку, но большую часть его составляли деловые сухие инструкции, как ему, Кидду, отныне следует себя вести, кого слушать, кому подчиняться и что говорить.
Алмаз ведено было отдать Ливингстону.
После этого следовали поцелуи.
Множество.
Тысячи!
— Ну, где он?
Кидд не сразу понял.
— Кто?
— Ну, камень. Ты нашел его? — В голосе друга зазвучала неподдельная тревога.
— Нашел.
— Так давай. У меня очень мало времени. Это испанская территория, не забывай, если нас здесь схватят…
— И ты уплывешь?
— Немедленно!
— А как же я?!
На лице друга появилась ободряющая улыбка.
— Тебе нельзя. Тебя ведь велено арестовать. Ты знаешь об этом?
— Знаю.
— Ну, вот. Тебе придется на некоторое время задержаться здесь. Мы не хотим рисковать твоей свободой. Я оставлю тебе денег, постепенно тебя станут искать все меньше, и ты сможешь увидеться со своей женой. Она к тому времени уже выздоровеет. Может быть, она сама к тебе сюда приедет.
Кидд сердито покачал головой:
— Нет!
— Что — нет?
— Ей нельзя сюда приезжать.
— Хорошо, нельзя, ты сам потом к ней приедешь. А она за это время при помощи камня вылечится.
Тут из-за тростниковой загородки появилось чумазое детское лицо, и какой-то негритенок прогундел:
— Не верь ему, он тебя обманывает.
Ливингстона чуть не хватил удар. Самое серьезное, тайное дело, за которое он когда-либо брался в жизни, — и какой-то грязный негодник, впутывающийся в его планы!
Это же катастрофа!
Это же уму непостижимо!
Здесь каждый последний раб посвящен в главные тайны британской короны!
Кидд его успокоил:
— Это сын лесоруба, который сдает мне жилье. Он не понимает по-английски. Кто-то научил его этой фразе, он ее всегда говорит.
— Не верь ему, он тебя обманывает.
В этот раз мальчишка обратился к Ливингстону, и тот через силу усмехнулся, начиная успокаиваться.
— Ты знаешь, я должен отвезти его сам. Мы сейчас же погрузимся и отплывем, — сказал Кидд.
Ливингстон замялся. У него были другие планы.
— Так сразу?
— А что тянуть? У меня все с собой, шкатулка с документами и камень.
— Пойми, это опасно, тебя ищут.
— Надеюсь, что на твоем собственном корабле я буду в безопасности, друг!
— Разумеется, — скрипнул зубами Ливингстон.
— А потом, мне даже приятно рискнуть ради Камиллы. Я столько раз это делал за эти два года, что мне не привыкать. Кроме того, мне почему-то кажется, что камень из моих рук будет действовать сильнее и быстрее поможет.
Ливингстон попытался возражать:
— Должен, по-моему, врач, он учился, мистер Джонсон, Камилла ему доверяет.
Кидд расхохотался:
— Он учился?
— Да.
— Учился пользоваться алмазом «Посланец небес»?
Ливингстон смешался, что с ним случалось в жизни крайне редко.
Выйти из неприятного положения ему помог губернатор Эспаньолы.
Дело в том, что помимо донесения барранкильского алькальда до канцелярии дона Клавихо дошли слухи о фантастических тканях, коими торгуют в прибрежном Вавилоне. Эти слухи попали ему в уши из уст дочерей.
Они решили обновить свой гардероб.
С этой целью, а кроме того, с тем, чтобы захватить наглого англичанина, залегшего в водах острова, принадлежащего испанской короне, дон Клавихо отправил в залив Савона два сорокапушечных корабля.
В тот самый момент, когда разговор двух старинных друзей зашел в тупик, прозвучал первый испанский залп в борт затаившегося «Приза».
Надо было немедленно убираться.
Опасная канонада легко могла перебраться из соседней безымянной бухты в бухту Барранкильи.
Ливингстон с ужасом понял, что у него нет времени для того, чтобы уговорить Кидда остаться.
— Я еще раз хочу тебя предупредить, что ты подвергаешь себя огромному риску, плывя со мной.
— Не большему, чем ты, оставаясь здесь. Кажется, испанцы обнаружили мой корабль.
Схватив плетеную индейскую сумку, в которой находилась шкатулка с документами, Кидд спешно направился вслед за Ливингстоном.
Подбегая к шлюпке, торговец крикнул матросам, сидевшим в ней:
— Быстрее!
В ближайшие полчаса это слово чаще всего слетало с его уст. И когда шлюпка направлялась к небольшому двухмачтовому бригу, бросившему якорь в двух кабельтовых от берега, и когда они с Киддом поднимались на борт, и когда матросы начали карабкаться по вантам и налегать на вымбовки, вытаскивая якорь. И даже когда бриг был уже на рейде.
— Быстрее, быстрее, быстрее!
Можно сколько угодно презирать слабую испанскую власть на Эспаньоле, но только до того момента, когда возникает реальная опасность попасть ей в руки.
Торопливую сцену отъезда сопровождала орудийная канонада в соседней бухте. Кидд даже удивился, кто это там оказывает такое упорное сопротивление испанцам?
Этот вопрос навсегда остался без ответа.
Когда непосредственная опасность миновала, можно было поговорить об опасности отложенной.
— Объясни мне, что случилось? Почему за мной начали охотиться?
На столе стояла бутылка рома и два стакана. Пил в основном Ливингстон. Чувствовалось, что настроение у него скверное. Ему было велено доставить камень, причем камень без оправы. Он приказ не выполнил. Вернее, выполнил не полностью, что, в сущности, одно и то же.
