Эмилио Сальгари - Королева Карибов
Медведи, как известно, отличные лазалыпики. Поэтому им не стоило никакого труда забраться на этот орех, тем более что ствол его оплетен был вьющимися лианами.
— Капитан! — закричал Кармо. — Они и вправду хотят напасть на нас.
— Моко, ты готов?
— Я отломил хороший сук, капитан, — откликнулся негр. — Сейчас они почувствуют его вес.
— А я помогу тебе кинжалом.
Медведи добрались уже до первой развилки ветвей, но, заслышав человеческие голоса, они остановились как бы в нерешительности. Моко, находившийся в двух метрах над ними, поднял свою узловатую дубину и, раскрутив ее в воздухе, со страшной силой обрушил на голову ближайшего зверя.
Бедное животное издало страшный вопль, от которого содрогнулся весь лес, и, поломав при падении множество веток, тяжело свалилось на землю. Его приятель, напуганный таким приемом, тут же соскользнул вдоль ствола и пустился наутек, ворча и пыхтя.
Почти в тот же миг отряд индейцев вынырнул из кустарника и бросился к дереву. Услышав разлетевшийся по всему лесу вопль косолапого, они прибежали узнать, в чем здесь дело.
Увидев зверя, распростертого у подножия дерева, индейцы заподозрили, что в его ветвях скрываются люди. Один из них зажег сосновую ветку и, размахнувшись, подбросил вверх. Точно ракета, осветила она все дерево, и флибустьеры, скрывавшиеся в его ветвях, оказались на виду.
Торжествующие вопли вырвались у стоявших внизу индейцев.
— Теперь остается только лишь сдаться, — упавшим голосом проговорил Ван Штиллер. — Сковородка дожидается нас.
Хорошо знакомый голос вождя, того самого, что захватил их на берегу реки, донесся до них из темноты.
— Пусть белые люди спускаются, — сказал он. — Сопротивление бесполезно.
— Мы умрем здесь, сражаясь! — крикнул Корсар, прячась за ствол, чтобы защититься от стрел.
— Спускайтесь, — повторил вождь. — Мы сохраним вам жизнь.
— Да, но надолго ли?
— Морской дух защищает вас.
— Мы не верим тебе, — ответил Ван Штиллер.
— Спускайтесь!
— Нет, — отвечал Корсар.
— Тогда мы подожжем дерево и выкурим вас! — закричал вождь.
— Плохо дело, — сказал Кармо.
— Это избавит их даже от труда готовить для нас сковородки, — добавил Ван Штиллер. — Похоже, что так или иначе, а участи бифштекса нам не избежать.
— А что, если и вправду морской дух нас защищает? — спросил Моко.
— Хотел бы я знать, что это за дух, — пробормотал Ван Штиллер.
— Наверное, это их тотем или просто какой-нибудь колдун.
— Сеньор вождь, — вкрадчиво обратился Кармо. — А нельзя ли нам переговорить с морским духом?
— Белые люди не должны видеть его, — ответил индеец.
— Может, нам удалось бы договориться с ним самим.
— Нет. Спускайтесь, или я прикажу поджечь все дерево и зажарю вас живьем!
— Мне кажется, нам лучше все-таки слезть, — уныло предложил гамбуржец. — Этот дикарь может запросто выполнить свою угрозу.
— Пожалуй, ты прав. Так у нас остается, пусть и ничтожный, но все-таки шанс спастись. А может, и вправду этот морской дух нам поможет, — сказал Корсар, немного подумав. — Кинжал я припрячу на всякий случай.
— Эх!.. Никогда еще моя шкура не была в такой опасности, — вздохнул безутешно Кармо.
— А оставаясь здесь, ты ее порядком подпалишь, старина, — ответил с насмешкой неисправимый Ван Штиллер.
— Так вы спускаетесь? — крикнул вождь, который уже начал терять терпение.
— Да, — ответил Корсар, хватаясь за лианы и соскальзывая вдоль ствола.
Едва он коснулся земли, как его схватил десяток рук и опутал десяток веревок, так что он и пальцем не мог шевельнуть. С его товарищами обошлись точно так же.
— Эй, сеньор вождь! — крикнул Кармо. — Это так-то морской дух защищает нас?
— Да, — отвечал индеец с жестокой улыбкой. — Подождите ночи Киум и увидите, что мы сделаем с вами.
— Съедите нас, что ли?
— Да. Племя жаждет попробовать мяса белых и мяса черного.
— Чтобы выяснить, чье лучше? — съязвил мрачновато Ван Штиллер.
— Мы тебе это скажем, когда съедим тебя, — пообещал индеец все с той же злорадной усмешкой.
Он велел бросить пленников на импровизированные носилки, сделанные из сосновых веток, и отряд через лес двинулся обратно в деревню.
Глава 33. КОРОЛЕВА КАРИБОВ
Прошло несколько дней, и ничего не предвещало благополучного исхода для пленных корсаров. Они снова были заключены в деревянную клетку, которую на этот раз укрепили новыми перекладинами и поместили под неусыпный надзор шести воинов, вооруженных копьями, луками и каменными ножами, с приказанием прикончить пленников при первой же попытке к бегству.
Их стерегли днем и ночью, но индейцы ничем на досаждали им, даже защитили от жаркого солнца, прикрыв часть клетки ветвями и листьями, а кормили просто до отвала жареной дичью, рыбой и фруктами.
Кармо уверял, что все это с одной целью: получше подготовить их мясо к столу, чтобы в день банкета оно не разочаровало местных гурманов. Возможно, бедный флибустьер был и прав, но дни проходили за днями, а приготовлений к ужасному празднеству, что-то не было заметно. Дикари даже не заговаривали больше о нем, об этом таинственном Киуме.
Однажды Корсар, которого выводило из себя это бессильное ожидание своей участи, попробовал расспросить вождя, сколько все это еще продлится.
— Не кажется ли вам, что пора кончать эту волынку, любезный? — сказал он ему. — Если вы готовите нас к столу, то мы уже достаточно растолстели. А то ведь от лишних переживаний мы можем и похудеть.
Индеец посмотрел на него, немало удивленный его хладнокровием. Потом, поколебавшись чуть-чуть, сказал:
— Морской дух не желает пока, чтобы вас съели.
— Каковы же намерения этого вашего морского духа?
— Никто их не знает.
— Но ему хоть известно, кто мы?
— Я сказал ему, что вы белые люди, и увидел, что он плачет.
— Дух…
— Да, — ответил индеец.
— Он что же, любит белых людей?
— Он тоже белый.
— Сможем ли мы когда-нибудь увидеть его?
— Да, скоро, на закате.
— Где?..
— Он появится на вершине той скалы, что возвышается над заливом. Сегодня он будет приносить каймана в жертву морскому богу.
— Но что это за дух? Мужчина или женщина?
— Женщина.
— Женщина!.. — воскликнул Корсар, побледнев.
— Она повелительница нашего племени.
Корсар замер, как громом пораженный. Он смотрел на индейца расширившимися глазами, и лицо его все больше бледнело, а грудь порывисто вздымалась.
— Женщина!.. — повторил он прерывающимся голосом. — О Господи!.. А если это Онората?.. Великий Боже!.. Она ведь потерпела крушение у этих берегов!.. Вождь, позволь мне увидеть ее!..
