Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 1

«Эти завязки на ушах очень похожи на дужки очков Его преподобия Льюиса Доджсона», – подумали Дол с Зюлом.

На голове гиганта – «клафт» (опять новое название!), большой плат из полосатой (синей с золотом) ткани, сложенной треугольником; спереди, у висков, к нему прикреплены спускающиеся на плечи завязки. Браслеты на руках и ногах. Сандалии – простой формы, без бортиков и задников, с загнутой кверху подошвой и двумя тонкими ремешками. Волосы на голове и на теле, насколько это можно было разглядеть, отсутствовали – видимо, были выбриты.

«Обычно волосяной покров сбривают те народы, которые считают, что волосы даны человеку силами зла, – отметил про себя капитан Александр. – Этот человек будто пришёл сюда из древнего Египта. А по одежде и церемониальной бороде его можно принять даже за фараона или члена его семьи».

В пятидесяти километрах от моря поднималась скалистая громада горы Сокеэс, как бы выскочившая из плотной массы тропического леса. Там почти у самой вершины стоял ещё один великан в белом. И хотя это было очень далеко, по какой-то необъяснимой причине путешественники могли рассматривать его, он был виден так же чётко, как и тот, что стоял у берега моря. Вершина горы, изрезанная вертикальными трещинами, состояла из огромных восьми и шестигранных каменных карандашей. Великан медленно поднимал руки вверх и, видимо, произносил какие-то заклинания. Следуя движению его рук, от тела горы отделялся огромный каменный стержень и выходил из своего вертикального ложа, в котором он покоился миллионы лет. Глыба поворачивалась, и маг в белом направлял ее по воздуху в сторону моря, туда, где таким же образом эту глыбу встречал его товарищ. Этот второй принимал огромный камень и укладывал его на коралловое основание. Люди, хлопотавшие у его ног, следили за тем, чтобы камень лёг точно в нужное место. О'Лосоп и О'Лосип, с восхищением подумал Джеймс.

Опять он услышал звуки трубы, потом повторились глубокие медленные звуки и серии быстрых трелей. И та же знакомая огромная тень, словно взмахнула крылами где-то сбоку и исчезла. «Бархатные медленные звуки – движения крыльев бабочки. Тихие быстрые трели – шорох падающих чешуек с крыльев бабочки». Эта мысль в законченном виде сама собой всплыла в голове Джеймса. Он почти не обратил на неё внимания – будто это вовсе и не его мысль. Опять наступила тишина. Картина закачалась, задрожала, будто нарисованная на водной глади и исчезла.

И снова старик дал знак сохранять спокойствие и тишину. Исчезли великаны и их помощники, строящие крепостную стену. В поле зрения путешественников – то же неподвижное пустое коралловое основание. Море опустилось на несколько десятков метров, и береговая линия отступила, ушла далеко, почти к самой линии горизонта. Внизу, где раньше была вода, моряки увидели огромный каменный город. Неимоверного размера сооружения, храмы, колоннады, окруженные базальтовыми стенами. За стенами – толпы фоморов, отвратительных исполинов и монстров, громадных и уродливых созданий, звероподобных волосатых чудовищ, полулюдей со змеиными, львиными и собачьими головами. Великаны с бесформенной чудовищной внешностью и разным количеством глаз и конечностей. У некоторых фоморов на плечах красовались головы коз, лошадей и быков.

С рёвом и визгом карабкаются чудовища на огромные стены. Изнутри стены обороняют человекоподобные существа. Какого они роста? Десяти, двенадцати метров? Сами волосатые, тёмно-коричневые, в шкурах неведомых чудовищ. В руках – каменные щиты и копья с каменными наконечниками. Их возглавляет дивный прекрасный великан – чудное бледное лицо в обрамлении огненно-рыжих волос. Обороняющиеся бросают со стен огромные камни, сталкивают копьями вниз нападающих чудищ. Заливают их горящей смолой. Но и сами падают от камней нападающих фоморов. Иного зазевавшегося хватает огромными клыками за ногу или за руку высунувшаяся над стеной звериная голова и стаскивает вниз несчастного под торжествующие крики и рёв неистовой звериной толпы. Обороняющиеся сами кричат, ревут и визжат словно звери. Ах, что это было за зрелище! До путешественников доносится грохот битвы.

«О, прекрасный Царь-великан Партолон, ты первым дал бой демоническим существам, ужасным и могущественным фоморам, прославленным своим необыкновенным могуществом; ты назван „главой всех ремёсел“ – ты научил „своё“ племя жрецов-магов ремёслам и земледелию, дал им веру и рассказал о великих богах. Благодаря тебе был построен первый дом, сбито масло, сделана ручная мельница, – так думал Джеймс, глядя на зрелище ужасающей битвы. – О, могучие фоморы-колдуны, вы наводите ужас и кажетесь чудовищами. Некоторых из вас называют „одноглазыми“, – это указание на „третий глаз“. Я вижу тебя предводитель фоморов Балор, отцом которого считался Буарайнех, „быкоголовый“. Один глаз твой всегда закрыт, он настолько ядовит, что убивает всякого, на кого падает его взгляд. Губительный глаз у тебя, Балор. От него нет спасения ни богам, ни гигантам. Он открывается только на поле битвы. Четыре человека нужны для того, чтобы поднять веко твоего глаза четырьмя полированными палками. Войско, на которое взглянет этот глаз, не сможет устоять, даже если будет числом во много тысяч. Я знаю, могучий Партолон пронзит копьём твой магический глаз. Нет, неслучайно меня так тянет в Нан-Матал. Что это – Нан-Матал или моя любимая Эйре? Хранитель специально для меня показывает эту великую битву».

Рёв трубы заглушает шум и грохот сражения. Чёрная бабочка взлетает за спиной Джеймса и закрывает картину битвы. Слышится органное пение, сопровождающее взмахи её крыльев; с перестуками и перезвонами осыпаются золотистые чешуйки с её крыльев. Бабочка пропадает вместе с чудным видением. Путники опять сидят перед развалинами древнего разрушенного Нан-Танаха. И старик тоже здесь, вместе с ними. Старик, что ты хотел всем этим сказать? Мудрый старик. Ты дал нам ответы на все вопросы. На все. Да не совсем на все. А как же с подземельем? Существует ли этот вход в царство Подземных гигантов? Узнают ли Дол и Зюл что-нибудь о своих родственниках и соплеменниках? Удастся ли путешественникам проникнуть через таинственные ворота в неведомое подземное царство? Может быть, там молодые великаны всё-таки найдут следы своего исчезнувшего народа. Или даже встретят своих родителей.

Ни слова не говорит суровый старик. Губы не шевелятся, глаза закрыты. Но путешественники будто слышат его речь. Неведомым образом до них доходят его слова. Нет, не слова. Мысли старика, минуя слова, прямо достигают сознания путешественников. Их сила столь велика, что невозможно ни обдумать их, ни возразить, ни сопротивляться. Эти мысли без слов, эти приказы таковы, что им можно только подчиниться. Как будто это говорит не жалкий высохший старик, а воплощенная воля древней планеты, матери всего живого. Восхищённые и удивлённые моряки внимают голосу самой истории.