Роберт Стивенсон - Остров сокровищ. Черная стрела

— Я сделал выбор, — ответил священник. — Да простит меня бог, я выбираю зло ради добра. Я дам клятву, чтобы спасти его.

— Так-то лучше! — сказал сэр Дэниэл. — Позовите его, да поскорей. Вы останетесь с ним наедине. Но я буду присматривать за вами.

Рыцарь приподнял ковер, висевший на стене, и шагнул за него. Раздался звон щелкнувшей пружины, затем скрип ступенек.

Сэр Оливер, оставшись один, испуганно поглядел на завешанную ковром стену и перекрестился с тоской и ужасом во взоре.

— Если ему придется жить в комнате над часовней,— пробормотал он, — я должен спасти его даже ценой моей души.

Три минуты спустя явился Дик, вызванный гонцом. Сэр Оливер стоял возле стола, решительный и бледный.

— Ричард Шелтон, — сказал он, — ты потребовал у меня клятвы. Это твое требование для меня оскорбительно, и я имею полное право тебе отказать. Но, помня наши прежние отношения, я смягчил свое сердце: пусть будет по-твоему. Клянусь священным крестом Холивуда, я не убивал твоего отца!

— Сэр Оливер, — ответил Дик, — прочитав первое послание Джона Мщу-за-всех, я не усомнился в вашей невиновности. Но теперь разрешите задать вам два вопроса. Вы не убивали моего отца — верю. Но, быть может, вы принимали в этом убийстве какое-нибудь косвенное участие?

— Никакого, — сказал сэр Оливер.

И вдруг он предостерегающе подмигнул Дику. И Дик понял, что этим подмигиваньем он хочет сказать ему что-то такое, чего не смеет произнести вслух.

Дик взглянул на него с удивлением; потом повернулся и внимательно оглядел весь пустой зал.

— Что с вами? — спросил он.

— Ничего, — ответил священник, пытаясь придать лицу спокойное выражение. — Мне дурно, я не совсем здоров. Извини меня, Дик… мне нужно выйти… Клянусь священным крестом Холивуда, я не предавал и не убивал твоего отца! Успокойся, добрый мальчик. Прощай!

И с непривычной быстротой он вышел из зала.

Внимательный взор Дика скользил по стенам; на лице у него одно за другим отражались все противоречивые чувства: удивление, сомнение, подозрение, радость. Но мало-помалу, по мере того как ум его прояснялся, подозрения победили; скоро он был уже вполне уверен в самом худшем. Он поднял голову и вздрогнул. На ковре, закрывавшем стеку, было выткано изображение дикаря-охотника. Одной рукой он держал рог, в который трубил; другой рукой он держал копье. Лицо у него было черное, потому что он изображал африканца. 

Вот этот африканец и напугал Ричарда Шелтона. Солнце, ослепительно сверкавшее в окнах зала, зашло за тучку. Как раз в это мгновение огонь в камине ярко вспыхнул, озарив потолок и стены, которые до тех пор были окутаны полумраком. И вдруг черный охотник мигнул глазом, как живой; и веко у него было белое.

Дик, не отрываясь, смотрел в этот странный глаз. При свете огня он сверкал, как драгоценный камень; он был влажный, он был живой. Белое веко опять закрыло его на какую-то долю секунды и опять поднялось. Затем глаз исчез.

Никакого сомнения не оставалось: это исчез живой глаз, все время наблюдавший за ним через дырочку в ковре.

Дик мгновенно понял весь ужас своего положения. Все свидетельствовало об одном и том же: и предостережения Хэтча, и подмигиванья священника, и этот глаз, наблюдавший за ним со стены. Он понял, что его подвергли испытанию, что он выдал себя и что, если его не спасет чудо, он погиб.

«Если мне не удастся удрать из этого дома, — подумал он, — я конченный человек! Бедняга Мэтчем! Я завел его в змеиное гнездо.» 

Он еще раздумывал, когда вдруг явился слуга, чтобы помочь ему перетащить оружие, одежду и книги в другую комнату.

— В другую комнату? — переспросил он. — Зачем? В какую комнату?

— В комнату над часовней, — ответил слуга.

— В ней давно никто не жил, — сказал Дик задумчиво. — Что это за комната?

— Хорошая комната, — ответил слуга. — Но говорят, — прибавил он, понизив голос, — что в ней появляется привидение.

— Привидение? — повторил Дик, холодея. — Не слыхал! Чье привидение?

Слуга поглядел по сторонам, потом сказал еле слышным шепотом:

— Привидение пономаря церкви святого Иоанна. Его положили однажды спать в ту комнату, а наутро — фью! — он исчез. Говорят, его утащил сатана; с вечера он был очень пьян.

Дик, полный самых мрачных предчувствий, пошел за слугой.

Глава III.

Комната над часовней

С башни ничего больше не было видно. Солнце медленно ползло к западу и наконец зашло. Но, несмотря на всю бдительность часовых, вблизи Тэнстоллского замка не удалось обнаружить ни одного человека.

Когда наступила ночь, Трогмортона отвели в угловую комнату, окно которой находилось как раз над рвом. Через это окно он со всевозможными предосторожностями вылез; несколько мгновений слышен был плеск воды, потом на противоположном берегу возникла темная фигура и поползла прочь по траве. Сэр Дэниэл и Хэтч внимательно прислушивались еще полчаса, но все было тихо. Гонец вышел из замка благополучно.

Сэр Дэниэл повеселел. Он обернулся к Хэтчу.

— Беннет, — сказал он, — этот Джон Мщу-за-всех всего только человек. Он спит. И мы его прикончим.

Весь день и вечер Дика посылали то туда, то сюда; один приказ следовал за другим. Дик был поражен количеством поручений и поспешностью, с которой надо было выполнять их. За все это время он ни разу не встретил ни сэра Оливера, ни Мэтчема, а между тем он все время думал о них обоих. Теперь он мечтал только об одном — как можно скорее удрать из Тэнстоллского замка Мот, но ему хотелось перед бегством поговорить с сэром Оливером и с Мэтчемом.

Наконец с лампой в руке он поднялся в свою новую комнату. Комната была просторная, с низким потолком, довольно мрачная. За окном был ров; несмотря на то что окно это находилось очень высоко, в него была вделана железная решетка. Постель оказалась великолепной; одна подушка была набита пухом, другая — лавандой; на красном одеяле были вышиты розы. Вдоль стен стояли шкафы, запертые на ключ и завешанные темными коврами. Дик обошел всю комнату, приподнял каждый ковер, простукал каждую стену, попытался открыть каждый шкаф. Он убедился, что дверь крепка и что запирается она на хороший засов; потом поставил лампу на подставку и снова осмотрел все.

Чего ради его поселили в этой комнате? Она больше и лучше, чем его прежняя. Или, быть может, это ловушка? Нет ли здесь потайного входа? Правда ли, что сюда является привидение? Кровь застыла у него в жилах.

Прямо над его головой на плоской крыше раздавались тяжелые шаги часового. Под ним, как ему было известно, находились своды часовни; рядом с часовней был зал. Из зала безусловно вел потайной ход; если бы там не было потайного хода, как бы мог тот глаз следить за Диком из-за ковра? Весьма вероятно, что ход этот ведет в часовню, а из часовни сюда, в эту комнату.