Константин Нормаер - Хранитель историй (СИ)
Капер в очередной раз ругнулся и забил трубку остатками старого табака. Хорошая привычка — всегда иметь про запас, то, без чего не представляешь свою скудную однообразную жизнь.
Оставалось дело за малым — чиркнуть кресалом. Пошарив по карманам, Шмыг так и не обнаружил стальной полоски.
— Что за чертовщина? И куда, спрашиваю я вас, она подевалась? — обратился капер к самому себе, продолжая ощупывать камзол.
— Огонька?.. — внезапно раздался голос в ночи.
Дернувшись, Британ остановил руку на полпути — он все‑таки не душегуб, чтобы налево и направо пользоваться своим острым рыбацким кинжалом.
Медленно приблизившись к каперу, незнакомец протянул два крохотных камня. На его лице возникла вполне добродушная улыбка. И все же Серый Шмыг для начала осторожно осмотрелся по сторонам: узкие улочки квартала были пусты, даже огненные вазы, прикрепленные к стенам и те выпускали остатки красных лепестков. Видимо, городской совет опять пожадничал денег на освещение и Огнивщики не сновали по ночным улицам, пополняя топливо ламп.
Протянув руку, Британ ловко извлек огонь и отдал камни хозяину.
— Только им и спасаюсь… — поблагодарив незнакомца, сразу же добавил капер.
— Да, стужа нынче знатная, — согласился тот.
Налетевший с моря пронизывающий ветерок затушил пару огненных ваз.
— Еще несколько таких дней и я убегу из этой дыры, куда глаза глядят. Но главное ближе к солнцу и дешевому рому, — решив поддержать беседу, высказал свою мечту Шмыг.
Незнакомец молча согласился.
Поежившись, капер сильнее обернул вокруг шеи старый потрепанный шарф, который он пару лет назад сорвал с одного напыщенного эсквайра, сделавшего ему весьма обидное замечание.
— Может быть по стаканчику? — внезапно предположил незнакомец.
Британ самым внимательнейшим образом осмотрел собеседника. Неужели фортуна смахнула со своего изящного плеча немного щедрот на его бедную пиратскую голову?! Незнакомец извлек из‑под длинного плаща полбутылки рома и любезно протянул каперу.
Крыс опешил. Такой удачи сегодня он явно не ожидал. Поганый день, начавшийся с небольшой стычки у Горбатой таверны и продолжившийся обманом торговца, заканчивался совсем на другой ноте.
— Почему бы и нет, — кивнул Шмыг и сделал глоток.
Бутылка тут же перекочевала к собеседнику. Тот повторил движение капера.
— Как в старые добрые времена, — отозвался незнакомец.
— Что? — удивился Британ. Внешность его нового приятеля показалась ему вполне обыденной: привычный старый камзол, хотя на вид из весьма неплохого материала; новехонькая треуголка с яркой золоченой окантовкой и бриджи с высокими сапогами. Только изящная белая рубашка и повязанная на шеи бандана, отличала его от бесчисленных торговцев и более состоятельных эсквайров. Обычно так одевались старосты рыбацких деревушек или прислужники у капитанов северных пределов. Но и здесь существовала небольшая нестыковка. Лицо незнакомца было скрыто длиннющей щетиной, в отличие от бритых физиономий морских стражей.
— Сам‑то откуда? — поинтересовался капер, сделав еще пару глотков.
— Одиночка я, — тут же откликнулся незнакомец, — раньше свой корабль был, а теперь как видишь, сушу топчу.
Услышав такое, Шмыг едва не поперхнулся. Незнакомец мог быть кем угодно — но капитаном?! Представить подобный поворот событий было тяжеловато.
— И какая же ласточка подчинялась твоим рукам?
— Бриг «Бродяга». Наверняка слышал о таком? — совершенно серьезно донеслось в ответ.
Отступив на пару шагов, капер оказался в тени огромного балкона, а его собеседник напротив — вышел из ночной вуали. Бледное лицо старого капитана в свете луны выглядело еще ужаснее, чем могло показаться в начале.
— Мистер Бероуз, — узнал его Шмыг.
Шрам на щеке капитана растянулся, став напоминать надменную улыбку. А плотная повязка, скрывавшая потерянный при абордаже глаз, немного сползла в сторону.
— Рад, что узнал меня, грызун, — раздался властный, слегка хрипловатый голос.
Бутылка выпала из руки и ударившись о брусчатку, покатилась в сторону. Нож лег в руку. Лезвие выдвинулось вперед, уткнувшись в грудь капитана.
— Какой интересный подход к делу, — искренне удивился Бероуз, сделав короткий шажок навстречу каперу. Лезвие пронзило одежду, едва не проникнув в податливую плоть.
Рука Шмыга дрогнула.
— Ну что же ты? А еще трепал языком, что участвовал в штурме форда Па — тита, — усмехнулся капитан.
Лезвие поднялось вверх, медленно устремившись к шее насмешника. Британ попытался проглотить вставший в горле ком. Но нахлынув громадной волной страх, лишил мышцы силы.
Слегка склонив голову, Бероуз лизнул лезвие, на языке возникла кровавая линия.
— Знаешь, что я тебе скажу, Шмыг. Если решил убивать, то не мешкай, иначе, второго шанса может не быть, — сплюнув кровь на башмаки капера, капитан одним движением выбил нож из его руки.
Цепкие костлявые пальцы ухватили пирата за глотку, слегка сдавив кадык. Прижавшись к стене, Шмыг встал на мыски, вытянувшись струной, отчего едва удержал вес собственного тела.
— Если ты помнил меня при жизни, — шипя, будто змей, выдавил из себя капитан, — то не забыл о моей принципиальности…
Шмыг, насколько это было возможно, быстро закивал.
— Так вот, — продолжил капитан. — Мне нужен тот, кто восседает на бочке. Ваш главарь, вожак, погонщик — называй, как хочешь…
Капер безропотно отозвался немым согласием.
— Что ж, славно. Мы, кажется, поняли друг друга.
Хватка слегка ослабла, но Британ все еще ощущал ужасную нехватку воздуха.
— Я проведу, я помогу… — запричитал капер.
— Вот и славно, — согласился капитан, добавив: — Но только не меня, а моего хозяина. Он лично хочет переговорить с ним.
— Вашего… кого… — вопрос застрял в горле Шмыга.
— Будь с ним любезен и не делай всяких глупостей. Он терпеть не может мышиной возни, — предупредил Бероуз.
Британ закивал в два раза интенсивней.
Из‑за спины капитана выплыла огромная мрачная фигура — сущий морской дьявол, как показалось каперу. Широкополая шляпа почти полностью скрывала большое одутловатое лицо, а кривой рот с едва заметным очертанием губ напоминал узкую линию, будто след от глубокого разреза.
— Прошу, сэр, — тут же откликнулся Шмыг, изобразив подобие изящного поклона, но вместо этого, запутавшись в неимоверной последовательности па и собственного страха, едва удержался на ногах.
— Довольно. У меня мало времени, — констатировал хозяин.
— Да, сэр. Я отведу вас прямиком к нашему капитану, — мгновенно исправился Шмыг. В таких ситуациях его инстинкт выживания включался без лишних напоминаний, а девиз — всегда служить самому сильному господину, являлся истинной догмой.
