Чарльз Элмс - Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках
Вдова Чинг-йи и ее фаворит Пау продолжали в течение нескольких месяцев грабить побережье и громить китайские и мандаринские войска и корабли. Казалось, что уход джонок О-по-тае их совсем не ослабил. Но его пример, возможно, запал в душу многим преступникам, даже самой главной героине, которая была той силой, которая объединяла все пиратское братство. Видя, что О-по-тае сделался офицером правительства и процветает, она стала подумывать о том, как бы и ей сдаться.
«Я, – говорила она, – в десять раз сильнее О-по-тае, и, быть может, правительство поступит со мной так же, как оно поступило с О-по-тае».
Когда слух о ее намерениях достиг побережья, мандарин послал некоего Чоу, доктора из Макар, «который, – как утверждает историк, – был хорошо знаком с пиратами и не нуждался в какие-либо наставлениях», чтобы начать с ней предварительные переговоры.
Когда это доверенное лицо предстало перед Пау, тот подумал, что он совершил какое-то преступление, и укрылся на корабле пиратского флота.
Доктор заверил Пау, что, если он сдастся, правительство отнесется к нему еще более благосклонно, чем к О-по-тае. Если же он будет продолжать сопротивляться, то против него выступят не только армия, собранная по всему побережью моря и по берегам рек, но и отряд О-по-тае.
В этом месте своего повествования китайский историк выразился настолько любопытно, что я не могу не привести его слова полностью:
«Когда Фей-Хьюнг-Чоу пришел к Пау, то сказал: «Друг Пау, знаешь ли ты, зачем я пришел к тебе?»
Пау: «Ты совершил какое-то преступление и явился ко мне в поисках защиты?»
Чоу: «Вовсе нет».
Пау: «Ты, наверное, знаешь, правда ли, что зашла речь о нашей сдаче?»
Чоу: «И здесь ты снова не прав, господин. Что есть ты в сравнении с О-по-тае?»
Пау: «Кто это оказался таким наглым, чтобы сравнивать меня с О-по-тае?»
Чоу: «Я знаю хорошо, что О-по-тае не может сравниться с тобой, господин. Я только хочу сказать, что раз уж О-по-тае сдался, раз уж он получил прощение и чин офицера правительства, то, может быть, и вы со всей своей командой сдадитесь и при желании его сиятельства получите то же воздаяние и тот же чин, что и О-по-тае? Ваше покаяние доставит правительству больше радости, чем покаяние О-по-тае. И не надо долго думать, чтобы поступить мудро: нужно просто принять решение и сдаться правительству со всеми вашими соратниками. Я поддержу вас во всех отношениях. Это будет залогом вашего счастья и жизни всех ваших приверженцев!»
Чанг-Пау застыл на месте, как статуя, а Фей-Хьюнг-Чоу продолжал: «Думать об этом нужно сейчас, не откладывая на потом. Неужели тебе не ясно, что, раз уж вы с О-по-тае не смогли договориться, он стал верным слугой правительства? Он сильно обозлился на тебя и будет драться вместе с правительственными войсками, чтобы уничтожить тебя, а кто поможет тебе одолеть своих врагов? О-по-тае мог и раньше победить тебя в одиночку, а сейчас, когда он объединился с правительством, силы его утроились. О-по-тае сможет утолить свою ненависть к тебе, а тебя бросят в Вей-чоу или Ниу-чоу. Если купеческие суда из Бви-чау, лодки из Кванг-чоу и все рыбацкие суда объединятся и окружат тебя в открытом море, тебе придется туго. Даже если предположить, что они не будут с тобой воевать, тебе скоро нечем станет кормить свое войско. Мудрый старается предотвратить беду, глупый – никогда не думать о будущем. Слишком поздно размышлять, когда события уже произошли, нужно обдумывать все заранее!»
Пау был озадачен, но, посовещавшись наедине со своей госпожой, вдовой Чинг-йи, которая дала ему свое высокое позволение заключить соглашение с доктором Чоу, он сказал, что отправляется со своим флотом в Бокка-Тигрис и там лично обратится к правительственным чиновникам.
После того как пиратский флот посетили два незначительных мандарина, которые доставили императорский указ о полном прощении, Пау по приказу вдовы Чинг-йи устроил им роскошный банкет. Сам генерал-губернатор провинции отправился на судне к кораблям, которые растянулись на десять ле от устья реки.
Когда губернатор приблизился, пираты подняли свои флаги, заиграли на своих инструментах и дали такой залп из пушек, что в воздух поднялись огромные клубы дыма, после чего пираты убрали паруса ради встречи с губернатором. При виде этого тысячи и тысячи жителей, которые явились посмотреть на примирение ладронов с властью, забеспокоились, а у генерал-губернатора появилось сильное желание отсюда бежать. Но вскоре долгое время державшая всех в страхе вдова Чинг-йи, ее лейтенант Пау и еще трое главных командиров поднялись на борт губернаторского корабля и устремились сквозь дым к тому месту, где сидел его превосходительство. Здесь они упали на четвереньки и, проливая слезы, стали биться головой о палубу и тут же получили от него великодушное прощение и обещание доброго отношения. Удовлетворенные, они удалились, пообещав в течение трех дней представить список своих кораблей и всего своего имущества.
Но внезапное появление нескольких больших португальских судов и нескольких боевых джонок правительства заставило пиратов заподозрить предательство. Они немедленно подняли паруса, и переговоры были прерваны на несколько дней.
В конце концов, они завершились благодаря храбрости их предводительницы. «Если генерал-губернатор, – сказала эта героическая женщина, – человек высочайшего ранга, явился к нам практически в полном одиночестве, то почему бы мне, простой женщине, не пойти к чиновникам правительства? Если в этом будет таиться опасность, я приму ее на себя; никому из вас не надо беспокоиться – я приняла решение, и я поеду в Кантон!»
Пау заявил: «Раз уж вдова Чинг-йи решила ехать, то надо условиться о времени ее возвращения. Если оно минует, а мы не получим никакого сообщения, то должны будем собрать все наши войска и идти на Кантон: это мое мнение относительно того, как следует поступить, а теперь, друзья, я хочу услышать ваше!»
Пираты, пораженные отвагой своей предводительницы и полюбившие ее за это еще больше, ответили: «Друг Пау, мы выслушали твое мнение, но мы считаем, что лучше ожидать новостей здесь, на кораблях, чем посылать жену Чинг-йи в одиночку на верную смерть». И они не позволили ей покинуть флот.
Вопрос оставался нерешенным, пока два младших мандарина, которые ранее посещали пиратов, не решились повторить свой визит. Эти чиновники заявили, что ни у кого в мыслях не было их предать, и заверили пиратов, что если вдова Чинг-йи посетит губернатора, то ей окажут достойный прием и все будет решено к всеобщему удовлетворению.
После этого, выражаясь языком наших старых баллад, выступила госпожа Чинг-йи. «Хорошо сказано, господа! Я отправлюсь в Кантон с несколькими дамами и в вашем сопровождении!» Вскоре она в сопровождении нескольких пиратских жен с детьми бесстрашно явилась в Кантон, обо всем договорилась и поняла, что их не обманули. Вскоре флот последовал за ними. По его прибытии каждый корабль был обеспечен свининой и вином, и каждый (вместо того, что можно было предположить за его участие в грабежах) получил еще и чек на некоторую сумму денег. Желающие могли вступить в вооруженные силы правительства, чтобы преследовать оставшихся пиратов, те же, кто отказался, разъехались по стране и поселились в сельской местности.
