Виктор Губарев - Череп на флаге
Существенное влияние на климат острова оказывали болота, образовавшиеся вблизи мест впадения в океан горных рек. Здесь, в прибрежных зонах, господствовали мангры — густые невысокие заросли вечнозеленых деревьев, сплошной стеной стоявшие по берегам рек. За пределами приливо-отливной зоны мангровая растительность сменялась пресноводными болотами и болотными лесами, а затем — лесами твердой земли, в которых росли винная и масличная пальмы, пальма-рафия[52], различные виды красного дерева, такие как акажу, эбеновое дерево[53], фикусы, дерево кола[54], а также дикорастущие плодовые: манго, папайя, авокадо[55] и бананы. В лесах водились обезьяны, летучие собаки[56], хамелеоны, летучие мыши, ящерицы и змеи; масса птиц гнездилась в зарослях близ рек. Среди них особенно много было попугаев, бананоедов, красноголовых дятлов, нектарниц[57] и турпанов[58].
В третьем часу пополудни пиратский корабль вошел в Изумрудную бухту и, отсалютовав форту, стал на якорь в трех кабельтовых от его восточного бастиона. На мачтах и кормовом флагштоке брига развевались флаги и вымпелы Великобритании, на свежевыкрашенных бортах и корме вместо подозрительного названия «Черный мститель» красовалось новое, более благозвучное и лояльное, — «Король Георг».
С берега в сторону корабля тотчас же устремилась гичка, посланная губернатором; последнему хотелось знать, что за гости пожаловали в управляемую им колонию. Брэдли, назвавшись «капитаном Сандерсом», учтиво объяснил старшему офицеру, что его судно было нанято Королевской Африканской компанией специально для крейсерства в Гвинейском заливе «с целью пресечения контрабандной торговли рабами и уничтожения пиратов, в последнее время сильно размножившихся и препятствующих навигации и коммерции в этом районе». В подтверждение сказанного «капитан Сандерс» показал офицеру соответствующую грамоту.
— Я хотел бы остановиться в вашей гавани дней на семь-восемь, — добавил он, — продать жителям Пойнт-Гэлли кое-какие товары и закупить провизию.
— По этому поводу вам лучше переговорить с господином губернатором, сэр.
— Что ж, мистер… э…
— Паркс.
— Да, мистер Паркс… В любом случае я должен нанести ему визит, — сказал Брэдли, — ибо мне поручено передать сэру Уильяму письмо от его брата, губернатора Форт-Джорджа.
— О, — оживился офицер, — вы были в Форт-Джордже?
— Я кренговал там судно и пополнил запасы дров и воды.
— Скажите, капитан, а вам не доводилось видеться с мисс Кэрол Моррис, дочерью сэра Генри?
— Еще как доводилось! — ответил пират, пытаясь понять, какое отношение к мисс Моррис может иметь этот щеголеватый лейтенант с узким прямым носом и заостренным подбородком. — Я даже разговаривал с нею.
— И что, она еще не вышла замуж?
— Замуж? В такой дыре? Ну что вы, конечно, нет!
Ответ Брэдли обрадовал мистера Паркса. Заверив капитана, что он будет «чертовски рад» поболтать с ним на берегу, в обществе губернатора и других «лучших людей» колонии, лейтенант откланялся и поспешил с докладом к сэру Уильяму.
Когда гичка отошла от борта «Черного мстителя» на несколько десятков ярдов, Билли Брэдли повернулся к квартирмейстеру и, подмигнув ему, заметил:
— Пока все идет, как надо, Чарли. Жаль только, что в гавани нет «Феникса».
— Во время визита к губернатору постараемся выяснить, заходил сюда «казначей» или нет. Если заходил, то надо узнать, куда он ушел. А если его здесь еще не было, постараемся устроить ему в этой гавани торжественную встречу.
На прием к губернатору, помимо Брэдли, отправились штурман Питер Хилтон, лекарь Пол Янг, трубач Саймон Блейк и плотник Свен Улофссон. Солдаты почетного караула — двенадцать мушкетеров — проводили их к дому сэра Уильяма, представлявшему собой белокаменный двухэтажный дворец с широкой парадной лестницей, украшенной статуями львов, и длинной галереей, по которой можно было попасть в гостиную.
Сэр Уильям Моррис внешне был очень похож на своего брата. То же грузное плотное телосложение, то же круглое лицо с зеленовато-карими глазами, и даже нос — внушительный, с горбинкой — напоминал ястребиный нос сэра Генри. Но, несмотря на внешнее сходство, братья и манерами, и характером поступков значительно отличались друг от друга. Сэр Уильям был темпераментным, энергичным, жестким человеком. Если он брался за какое-нибудь дело, то не стеснялся в выборе средств для достижения поставленной цели: шел где напролом, где обходными путями, часто интриговал, прибегал к шантажу, занимался подкупом нужных людей. В тех случаях, когда сэр Уильям питал надежды на особо крупный успех, он готов был вывернуться наизнанку, но добиться своего. Ни усталость, ни бессонные ночи не могли заставить его лечь в дрейф и отдышаться. Компаньонам, осторожно намекавшим ему на необходимость отдохнуть и восстановить силы, он неизменно отвечал с усмешкой: «Отдохну, когда положат в гроб».
Встретив «капитана Сандерса» и его людей с подчеркнутой вежливостью и доброжелательностью, сэр Уильям расспросил их о пребывании в Форт-Джордже, убедился в их прекрасной осведомленности относительно состояния дел в тамошней колонии, после чего посетовал на то, что из-за массы текущих неотложных дел никак не может собраться навестить сэра Генри и свою племянницу.
— Я посылал на Генриетту капитана Мерша, — вздохнул он, — но его корабль не смог туда добраться.
— Да, сэр, в последнее время что-то частенько штормит, — кивнул Брэдли и слегка кашлянул в кулак.
— Дело не в погоде, капитан, — махнул рукой губернатор. — Корабль был перехвачен пиратами, которые ограбили его, а капитана Мерша забрали с собой.
— Вот как! Да-а, попадись эти мерзавцы мне в руки, уж я сумел бы проучить их.
— Я ожидаю прибытия королевского фрегата «Скарборо», — сказал сэр Уильям. — Если бы ваш бриг отправился в крейсерство вместе с ним, эти воды быстро очистились бы от всякой нечисти.
— «Скарборо»? Я слышал об этом чудесном судне. Им командует… дай бог памяти…
— Капитан Бреннинхэм, — подсказал губернатор.
— Да, да, отличный моряк. Храбрец! Мы наверняка найдем с ним общий язык.
Сэр Уильям предложил гостям пройти на веранду, где специально по случаю их прибытия накрыли стол.
Воздух на веранде был напоен ароматом диковинных растений и наполнен криками попугаев. Создавалось впечатление, что вы находитесь ни то в ботаническом саду, ни то в огромной оранжерее. По обе стороны от стола на высоких бамбуковых подставках стояли фарфоровые вазы с цветами, над которыми порхали бабочки и жужжали неутомимые пчелы.
