Александр Чернобровкин - Морской лорд. Том 1
Лавка на городском рынке стоила недешево. Этим я и оправдывал высокую цену на свои товары. На самом деле не спешил их продавать. Поскольку торговля шла вяло, много времени гулял по городу. Разбит он на прямоугольные кварталы. Улицы мощеные. По обеим сторонам сточные канавы с естественным наклоном, по которым отходы жизнедеятельности стекали в реку. Дома в центре каменные, двухэтажные. Сложены из серовато-желтого камня или красно-коричневого кирпича, который делали недалеко от города. Мы проезжали мимо нескольких печей для обжига. На первом этаже только входная дверь в лавку или мастерскую и одна или две узкие бойницы, чтобы свет попадал внутрь, на ночь зарываемые ставнями изнутри. На втором этаже жилые помещения. На окраинах дома в основном деревянные и одноэтажные, крытые соломой или тростником. Большая часть жителей занималась изготовлением шерстяных тканей разного качества, но всего двух цветов – красного и зеленого. Замок находился в юго-западном углу, скорее всего, на месте римской цитадели. Типичный норманнский мотт и бейли: на одном холме, южном, располагались обнесенные частоколом хозяйственные постройки, которые использовали для защиты часть городской стены; на втором, западном, более высоком, был донжон, снизу каменный, а сверху деревянный, и тоже обнесенный частоколом, но с каменной надворотной башней. Вал западной части был насыпан поверх городской стены, похоронив эту ее часть под собой. Холмы соединялись подъемным мостом. В городе имелся большой собор, тоже наполовину каменный, наполовину деревянный, а рядом с ним – укрепленный дом, напоминающий донжон, в котором жил епископ. Не бедный городок, но и не сравнить с теми, что на материке. Поразило обилие иудеев. Ну, эти везде, где есть деньги.
Во время прогулок последил за караульной службой. Она была типична для всех норманнских городов по обе стороны Ла-Манша. Днем возле каждых ворот стояли по десять стражников. С наступлением сумерек ворота закрывали, и караул перебирался внутрь башни. Ночью два человека стояли на верхней площадке, еще две двойки курсировали по стене от ворот в разные стороны до угловых башен. Улицы патрулировали пять человек, которые ходили с факелом. Наверное, чтобы воры и грабители случайно не напали на них. Хозяин постоялого двора не держал сторожа, но на ночь спускал двух собак. Каждую ночь я кормил их мясом. Начиная со второй псы охраняли дверь в мою комнату, а не двор.
На седьмой день на рынке появился рыцарь на саврасом – бледно-рыжим корпусом с более светлым животом, черными гривой, хвостом и нижними частями ног и черно-бурым «ремнем» по хребту, – жеребце и со слугой на рыжей кобыле. Он был немолод, с усталыми глазами на морщинистом лице. Смотрел мой товар долго, пока не отошли другие покупатели, затем спросил:
– Почем перец?
– Благородному рыцарю отдам за полцены, – ответил я.
– Тогда я завтра утром куплю, – пообещал рыцарь и сразу уехал вместе со слугой в ту сторону, откуда прибыл.
Я резко снизил цену и к вечеру распродал почти весь свой товар. Большую часть отдал оптом двумя местным лавочникам.
Ночью в последний раз накормил псов. На мне была бригантина поверх кольчуги, наручи и поножи. Остальную броню не брал с собой. Все-таки придется биться пешим. Зато взял арбалет. Собаки проводили меня и моих людей до ворот двора, даже не подумав загавкать. Шел дождь из тех, которые кажутся бесконечными. Улицы были пусты. В такую погоду даже воры предпочитают спать в теплой и сухой постели. Мы подошли к куртине между воротами и башней справа от них. Двери, ведущие в башни, закрыты, а на стену можно подняться только через башню. Или с помощью «кошки». Она, тихо звякнув, зацепилась за выступ наверху. Десять челочек быстро поднялись по веревкам с мусингами на стену. Я не полез. В молодости любил лазать по канатам, мог на одних руках подняться. Но теперь вешу почти девяносто килограмм, плюс броня и оружие еще на двадцать пять потянут. Подтянуться пару раз смогу, а вот взобраться на пятиметровую стену – слабо. Поэтому пошел с оставшимися десятью человеками к надворотной башне.
Остановился от нее метрах в пяти, ожидая, когда изнутри откроется дверь. В башне послышался шум, кто-то негромко вскрикнул. Затем наступила тишина. Через несколько минут тяжелая толстая дубовая дверь, тихо скрипнув, открылась. Она была на уровне второго яруса, к ней вела каменная лестница. Деревянная рукоятка двери была мокрой и холодной. Внутри башни горел масляный светильник. Судя по запаху, использовали буковое масло. Его давят из буковых «орешков». Здесь было караульное помещение. На двух широких кроватях и на полу рядом с ними лежали четыре трупа. Еще шесть – на верхней площадке и стене рядом с ней. Я оставил наверху двух караульных, остальным разрешил погреться внизу. Умфра зажег принесенный нами факел и стал водить им из стороны в сторону перед бойницей. Видеть огонь в ней могли только с дороги, ведущей на юг. Огонь этот то появлялся, то пропадал. Караульное помещение наполнилось запахом горящей смолы. По его стенам перемещались из стороны в сторону тени. Мои ребята стянули трупы с кроватей, раздели их и сложили штабелем у стены рядом с дверью. Они разделили на всех найденные хлеб и сыр и быстро съели. Еще растут, им надо много пищи. Мне есть не хотелось. Не скажу, чтобы волновался, просто стараюсь не есть по ночам, а то кошмары снятся. Впрочем, они снятся и на голодный желудок.
Догорел факел, зажгли новый и поменяли караульных. Где-то через полчаса снизу тихо свистнули, подражая какой-то птице, но не соловью. Джон, сменивший у амбразуры Умфру, свистнул в ответ. Мои люди спустили со стены веревки. Вскоре в караульное помещение начали заходить по одному валлийцы. Когда их набиралось десять, они уходили по стене: один десяток налево, второй – направо.
Небо начало сереть. Дождь все еще лил. Сквозь струи дождя можно было видеть метров на триста, не больше. На дороге появились всадники. Укутавшись в красные пледы, они молча сидели на мокрых лошадях, которые так устали, что еле переставляли ноги. У рва валлийцы остановились, ожидая, когда опустят подъемный мост и откроют ворота. Мост опускался с помощью большого ворота с деревянными рукоятками. Крутили его четыре человека. Он скрипел так громко, что мне казалось, проснется весь город. Еще шесть человек открывали внутренние ворота. Они были закрыты на два длинных и толстых дубовых запора, которые продевались в металлические скобы и с одной стороны входили в выемку в каменной стене. Оставшиеся десять человек стояли наверху с луками наготове. В дождь тетива слабеет, но на ближней дистанции хватит и такой. На улицах все еще было пусто и тихо. Только когда начали поднимать металлическую решетку, которая защищала внешние ворота, я увидел пятерых стражников, которые спешили к нам. Я стоял у ворот, держа за спиной правую руку, в которой был палаш.
