Тим Пауэрс - На странных берегах
Шанданьяк нырнул в сторону, и пуля врезалась в планшир как раз там, где он только что был. Вскочив на ноги, Шанданьяк, пригибаясь, бросился бежать к правому борту, лавируя между матросами.
Рядом ничком лежал моряк в расплывающейся под ним луже крови. Шанданьяк поспешно перевернул его на бок, заметив у того за поясом рукояти двух заряженных пистолетов. Моряк еще был жив и попытался что-то сказать разбитыми губами, но Шанданьяку было не до него. Кивнув умирающему, он выхватил пистолеты у того из-за пояса и повернулся к полубаку.
Он нашел Лео Френда не сразу: потерявший управление корабль развернулся бортом к волне и так сильно накренился, что Шанданьяку приходилось балансировать, чтобы устоять на ногах. Наконец он обнаружил толстяка-врача, для устойчивости всем телом навалившегося на ограждение полубака. Одной рукой он прижимал к себе ящик, из которого методично, после каждого выстрела, доставал новый пистолет.
Шанданьяк заставил себя успокоиться. Он слегка присел, чтобы лучше сохранять равновесие, и дождавшись момента, когда корабль замер на гребне волны, прицелился, прищурившись, в толстый живот Френда и нажал на курок.
Раздался выстрел, и отдачей чуть было не вывихнуло руку, но когда едкий дым рассеялся, толстяк врач все так же стоял на полубаке, методично расстреливая матросов на нижней палубе.
Шанданьяк отшвырнул прочь разряженный пистолет, сжал оставшийся обеими руками и, не сознавая, что делает, пересек палубу и с расстояния не более пятнадцати футов выстрелил Френду в живот.
Невредимый толстяк лишь презрительно покосился на Шанданьяка сверху, достал очередной пистолет и выстрелил в новую жертву среди экипажа на палубе. И вновь сквозь запахи порохового дыма, пота перепуганных людей, горящего дерева Шанданьяка обдало запахом раскаленного металла.
Мгновением позже Френд опустил пистолет. Сражение было окончено. Дюжина пиратов уже рассыпались по палубе, и еще столько же лезли через борт. Уцелевшие матросы сложили оружие.
Шанданьяк выронил свой пистолет и попятился назад, к правому борту, неверящими глазами глядя на пиратов. Они веселились, их желтые зубы и возбужденные глаза блестели. Лица, если бы они не гримасничали, можно было бы счесть вырезанными из красного дерева. Некоторые все еще горланили на мотив той мелодии, с которой они вступили в бой. Они походили, отрешенно подумал Шанданьяк, на детей, напяливших на себя одежду из театральной костюмерной. Несмотря на их явно бывшие в употреблении пистолеты и ножи, несмотря на шрамы, покрывающие лица и тела, они казались Шанданьяку невинными дикарями, детьми природы — вроде хищных птиц — по сравнению с холодно-деловитыми Харвудом и Френдом.
Один из пиратов вышел вперед и одним прыжком оказался на полуюте; Шанданьяк был поражен, увидев, когда тот сдвинул треуголку на затылок, глубокие морщины на лице и седину во всклокоченных волосах. Пират оглядел побежденных противников и усмехнулся, прищурив глаза и оскалив зубы.
— Пленники, — заговорил он, и его резкий голос перекрыл возбужденный шепот. — Меня зовут Филли Дэвис, и я новый капитан этого корабля. Всем собраться вокруг грот-мачты — мои ребята обыщут вас... вдруг кто-то припрятал оружие, э? Скэнк, ты, Бартоломью и еще кто-нибудь, живо пошарьте внизу — нет ли там кого. Да осторожнее, крови сегодня и так пролито достаточно.
Восемь уцелевших членов команды понуро сгрудились вокруг мачты. Шанданьяк присоединился к ним и оперся плечом о нагретое солнцем дерево, надеясь, что его неустойчивую походку припишут качке, а не страху. Глянув мимо предводителя пиратов, Шанданьяк заметил, как чайка, очевидно, успокоившаяся после прекращения стрельбы, спикировала вниз и уселась на корме. Невозможно было поверить, что всего полчаса назад он и Бет Харвуд мирно кормили птицу морскими сухарями.
— Мистер Харвуд, — позвал Дэвис. — Мистер Харвуд, я знаю, что вы не убиты. Где же вы?
— Да, — послышался слабый голос из-за груды трупов у трапа, — я не был убит. Но хотел бы я, чтобы у меня было заклинание от ушибов.
Харвуд с усилием поднялся и сел. Парик он потерял, элегантная одежда была в беспорядке.
— У вас же есть дух-покровитель, который заботится о вас, — без всякого сочувствия заметил Дэвис и обвел рукой усеянную трупами и ранеными палубу. — Из этих парней никто не может этим похвастаться. Надеюсь, вы не сильно ушиблись.
— Дочь моя внизу, — взволнованно заговорил Харвуд, понемногу приходя в себя. — Я принял меры, но вели своим людям...
— Ее не тронут, — пообещал предводитель пиратов и, щурясь, обвел корабль оценивающим взглядом. — А неплохое суденышко вы нам привели, Харвуд. Вижу, вы хорошо все запомнили. Эй, вы! Пэйн, Рич! Ну-ка все наверх, за работу. Обрезать все обломки, ставить паруса. Попробуем переползти через Великую отмель Багам.
— Сделаем, Фил, — заверил его нестройный хор голосов, и пираты деловито принялись карабкаться вверх по вантам.
Дэвис спустился с мостика на ют и некоторое время созерцал кучку обезоруженных моряков подле грот-мачты. Улыбка все еще играла на его губах.
— Четверо моих парней погибли во время абордажной атаки, — заметил он вкрадчиво тихим тоном.
— Господи, — прошептал сосед Шанданьяка, закрывая глаза.
— Однако, — продолжил Дэвис, — из вашей команды убито больше половины, так что можно считать, что мы квиты.
Все хранили молчание. Лишь кто-то шумно втянул воздух да послышалось шарканье подошв о палубу. Шанданьяк с запозданием сообразил, что решалась и его собственная участь.
— Вы вольны покинуть корабль на шлюпке, — закончил Дэвис. — Эспаньола лежит прямо на восток, Куба к северу, Ямайка на юго-востоке. Вам дадут провизию, воду, карты, секстант и компас. Кстати, — добавил он весело, — те из вас, кто желает присоединиться к нам, могут остаться. Жизнь у нас полегче, чем у других моряков, а еще доля в добыче плюс право покинуть нас после каждого плавания.
Нет уж, благодарю, подумал Шанданьяк. Как покончу с делами в Порт-о-Пренсе, так сразу же домой, и никогда в жизни не пожелаю я больше видеть проклятого моря.
Старый Чаворт вот уже несколько минут потерянно озирался по сторонам, и Шанданьяк понял, что, хотя капитан и примирился с потерей груза, до него только теперь дошло, что и корабль он тоже теряет. Ведь пираты, как правило, предпочитали суда с мелкой осадкой, дающие возможность в случае опасности оторваться от погони по мелководью. Крупный корабль, предназначенный для океанских просторов, как «Кармайкл», им был бы так же полезен, как разбойникам с большой дороги осадное орудие.
Старик-капитан посерел лицом. Шанданьяк сообразил, что с потерей груза Чаворту еще не грозила долговая тюрьма. Не лишись он «Кармайкла», он мог бы продать корабль, и после расплаты с акционерами или совладельцами у него еще остались бы деньги на уплату страховки за груз. Это, без сомнения, оставило бы его без гроша, но по крайней мере позволило сохранить секрет, насчет которого он однажды спьяну проболтался Шанданьяку: поскольку стоимость страховки выше, чем вся прибыль, на которую он мог рассчитывать, он взял с владельцев груза деньги на страховку, а документы оформлять не стал...
