Кристина Хойновская-Лискевич - Первая вокруг света
3 марта в полночь я миновала географическую широту Лас-Пальмаса. Пыталась плыть как можно ближе к цели и вместе с тем в зоне наиболее благоприятных ветров. Экватор был близко, каковы будут его окрестности?
Юго-восточный пассат работал добросовестно до 7 марта. В полдень достигла 1° 57' южной широты и 22° 23' западной долготы. Вскоре ветер начал крутиться, а после захода солнца переместился в западную четверть. Всю ночь я применяла различные комбинации в надежде, что это, может быть, временное ослабление ветра, связанное с небольшими изменениями давления в последние два дня. Но утром иллюзии кончились — пассат с кормы распрощался с «Мазуркой» навсегда.
Женский день провела, приспосабливаясь к новой ситуации. Сменила пассатные стаксели на грот и геную — «малышку». Меня совсем не радовала эта простая операция: я знала, что в этом рейсе у меня уже, вероятно, не будет случая поставить крылышки — кончилось хорошее и быстрое плавание на них. В перспективе был экватор и штили, которые мучили здесь многие яхты переменными ветрами и ливнями. Правда, я целилась в наиболее узкую полосу столь неблагоприятных условий, а дальнейшее плавание показало, чего стоила эта моя навигационно-метеорологическая тактика.
Весь день дули ровные и умеренные ветры из северо-западной четверти. Было немного пасмурно, плыть удавалось сперва на север, потом на запад. Ночью одна солидная туча слегка покапала дождем и начала отпихивать ветер на север. Я все время ждала знаменитых штилей с сильными шквалами, но ветер был по-прежнему ровным и умеренным.
На следующий день ветер подул явно с севера, потом пару часов вообще не дул, а затем тронулся с северо-восточного направления с силой в четыре балла. Был абсолютно похож на пассат в Северной Атлантике, но я пока не верила, чтобы вот так просто — без штилей, неожиданных шквалов, черных туч, непременно растрепанных, и других аксессуаров из литературы — второй пассат в течение суток? В 30 милях к югу от экватора? Я в боевом настроении сидела в кокпите. В ту сторону без экваториальных штилей и в эту тоже. Слишком много хорошего…
На 23° западной долготы точно в полночь я миновала экватор, причем не одна — встречным курсом двигалось небольшое судно, освещенное, словно праздничный городок. Оно направило прожектор на «Мазурку», в ответ я осветила фонариком наши паруса, и мы разошлись в разные стороны. Ветер вел себя прилично, и мы с Альбатросом, как ветераны океана, приступили к экваториальному крещению всех «желторотых», действуя от имени Его Величества Нептуна. Сначала я окрестила австралийскую голь — коал и кенгуру. Поскольку самый большой коала и кенгуру в Кейптауне были посажены в самолет и отправлены в Гданьск, они участвовали в церемонии заочно, чтобы не было обид. Оказывается, это вполне допустимо и правомочно. Кенгуру получил имя Бумеранг, а коала — Вумер. Затем мы принялись за коал поменьше. Средний мишка, известный путешественник, дважды облетевший земной шар на самолете, был назван Магпи, а самый маленький — Кукабура. Слон, присланный родителями на счастье, стал Слоном Тромбальским, маленькая мышка, подаренная экипажем «Индуса», — Микки, а ловицкий парень, который появился на борту тоже в Кейптауне, — Томеком Палюхом.
После окончания церемонии крещения все вернулись в свои углы, Альбатрос отправился за штурманский стол, а я в кокпит. Жалко, что экватор не нарисован на воде: нужно было ждать утра для подтверждения правильности местоположения. Очевидно, от переживаний, а может, оттого что не выспалась, у меня с утра болела голова. Другое дело, что стояла тропическая жара, которую не уменьшил даже свежий северо-восточный ветер. В полдень он заставил меня заменить «малышку» более солидной генуей. Где же штиль? Полуденная обсервация развеяла мои сомнения: «Каурка» находилась на 0° 24' северной широты и 23° 45' западной долготы. Мы плыли почти в родных водах — быстро и в нужном направлении.
«Мазурка» обходит земной шар
Три дня стояла отличная погода. Умеренный ветер и такое же состояние моря служили прекрасным движителем, и «Мазурка» хвасталась все более длительными суточными пробегами. К тому же наступила приятная теплынь: 19 °C ночью и выше 30 °C днем. Плыла я в купальнике, а иногда и без него, но обязательно в белой шляпе и защитных очках — солнце не шутило. Близость экватора несколько осложняла обсервацию в полдень. Момент кульминации был в полном смысле слова моментом: солнце неслось по небу со скоростью экспресса, и его нужно было, действительно, ловить. Зато обсервация звезд при ясном небе не составляла труда. За сутки прибывал градус с гаком широты. Пожалуй, на экватор я попала в самом подходящем месте.
Столько всего хорошего происходило на «Мазурке», а пока это была наша с ней тайна. Вечерами я настойчиво вызывала Гдыню-Радио, но в ответ слышала «пири-пири». Все изменилось неожиданно. 13 марта, закончив вечерние навигационный и кулинарный обряды, я растянулась на койке. Вероятно, задремала, но что-то заставило меня проснуться — не звук, не поведение яхты, а сознание, что я должна встать. Духов на «Мазурке» не было, только тараканы, с которыми я давно мирно сосуществовала. Часы показывали 21.00. Вскочила, настроила приемник. На этот раз «пири-пири» молчало. Ясный мужской голос произнес: «Мазурка», «Мазурка», — вызывает Гдыня-Радио». Мгновенно включила передатчик: через 30 секунд ответила. Слышимость была отличной в обоих направлениях. Сообщила свои координаты, определенные два часа назад по звездам. Оператор повторил: 4° 07' северной широты и 29° 05' западной долготы. Затем передала сообщение о плавании, состоянии яхты и экипажа. Договорились о связи на завтра в это же время. Закончив разговор, я исполнила с Альбатросом победный танец. Информация о «Мазурке» ушла в эфир, мой дорогой муж и все остальные больше не будут огорчаться!
По мере продвижения на север пассат усиливался и море становилось все более активным. Плыть с таким ветром было бы только приятно, однако плавание круто в бейдевинд под «шестерку» или «семерку» — тяжелая работа для яхты, парусов и такелажа. Мертвая зыбь также усилилась — добавились короткие крутые локальные волны от ветра и течения. Это была езда по булыжникам с тряской на мертвой зыби. Правда, очень эффективная — по 130–140 миль в сутки, но мучительная.
С 11° северной широты ветер скоростью 30–40 узлов стал ежедневным гостем. Постепенно сокращала паруса: большие генуи уступили место меньшим, а те, в свою очередь, кливерам. Ясное небо потихоньку заволакивали тучи, иногда выпадали осадки. В общем, было серо, ветрено, мокро и холодно. Ветер стал шквалистым, особенно в период между утренней обсервацией и обедом. Потом немного успокаивался. Вечернее изменение давления пригоняло очередную партию туч, из которых с 22.00 дуло так, что отрывало голову.
