Александр Белый - Славия. Паруса над океаном
Когда мои матросы внесли в зал и водрузили на длинный массивный стол мешки с золотом и серебром, глаза вице-короля радостно блеснули, а на его лице появилась снисходительная улыбка. Он небрежно махнул перчаткой, мол, если глупая молодость желает расстаться с лишними деньгами, и при этом мудрый совладетель нисколько не возражает, значит, так тому и быть.
Приняв из рук нотариуса хорошо очиненное гусиное перо, на каждом из трех экземпляров купчего документа с координатами владений и приложенной картой, на которой были четко обозначены известные границы пустыни, расписался следующим образом: Микаэль Каширский де Картенара. Рядом поставил подпись Марко де Вальядо, герцог Леонский, а затем купчая была заверена нотариусом. И вот после визы вице-короля Новой Испании, управителя заморской территории империи, каждая из сторон получила свой экземпляр. Никто и не догадывался, что пройдут годы, и когда всем станет известно, какие богатства таят в себе недра пустыни Атакама, сегодняшнюю сделку назовут сделкой века.
Боялся ли я, что герцог Леонский меня «кинет», выражаясь на той «фене», которая стала разговорным языком на постсоветском пространстве? Нет, нет и еще раз нет, такая мысль в его мозгах не могла родиться в принципе. И не только потому, что дон Марко в этом самом пространстве не воспитывался, и я питал надежду, что теперь подобного пространства не будет ни через триста лет, ни через тысячу. Даже не потому, что он был обязан мне своим спасением, что являлось общеизвестным фактом, а потому, что в нынешние времена понятие чести еще не стало пустым звуком.
Явные или скрытые действия, которые могли нанести урон репутации дворянина, влекли за собой очень большие моральные неприятности и общественную обструкцию всего европейского дворянства. Например, в среде российских офицеров понятие рыцарского поведения по отношению к офицерам противника сохранялось даже в начальный период Первой мировой войны, пока на полях сражений передовая волна начальствующего дворянства не была выкошена и постепенно заменена сословием мещанским.
Уже как-то говорил об этом, но опять, забегая вперед, вынужден повториться: деловые и дружеские отношения между родами владетелей Леонских и Каширских сохранились на долгие годы. Очень надеюсь, что они не прервутся и через сотни лет.
По самым разным причинам в Лиме задерживаться никак не мог. В первую очередь потому, что на бортах кораблей плыло много женщин, которых обязали во время стоянок в порту не отсвечивать на верхних палубах. Иначе никто не поверил бы, что мы не просто так пошли в кругосветку такой толпой. Да и излишне парить на шхуне скотину не хотелось. И все же на два дня задержаться пришлось. По случаю подписания купчих документов во дворце вице-короля проводили прием для местного высшего общества и бал. На мероприятие пришлось выложить полторы тысячи серебром из собственного кошеля, к тому же был вынужден развлекать компанию рассказами о похождениях в Агадире. Солидным сеньорам «признавался» в количестве взятых трофеев, восторженной молодежи отвечал на множество вопросов, при этом выслушивал «охи» и «ахи» сеньор и сеньорит.
Когда возвращались из дворца, ребята в шлюпке весело шушукались, рассказывали, кто какую «курочку» в каком углу пощупал, травили какие-то байки, смеялись и шутили. Веселились от души. О такой жизни парни даже не мечтали.
Кем они были раньше? Младшими отпрысками живых или славно сложивших головы потомственных защитников земель Русских.
Кому они были нужны? Именно эти бывшие безземельные казачата – мало кому, разве что богатый казак примет в свою свиту на время похода.
Какое будущее их ожидало? Известно какое: рабский аркан и кусок стали или свинца в животе.
И таких ребят от Днепра до Дона насчитывались многие тысячи. Сейчас же они видели перед собой не хвост соседской кобылы, а весь мир. У них было снаряжение, достойное богатого рыцаря, и самое лучшее в мире оружие. Их женами и наложницами стали самые красивые девчонки, достойные гаремов восточных правителей с самым изысканным вкусом. Их кошели отягощали серебро и золото. Кроме того, я гарантировал им главную ценность этого времени – землю. Так что еще надо для полного счастья?
– Ну а как вам, братцы, местные девки? – спросил так, чтобы все услышали.
– О! Нормальные! Девки как девки! Сойдет, только кожа слегка на солнце припалилась! Есть красотки, а есть и не очень! – загалдели мои пацаны.
– Вот здесь ты, Костя, неправ, – узнал одного из них и выдал под хохот присутствующих древнюю, как мир, прибаутку. – Некрасивых девок не бывает, бывает мало вина.
На следующий день смогли наконец уединиться с доном Марко и собрать на совещание узкий круг будущих исполнителей. Запланировали строительство в оазисах трех поселков. Один из них, производственный, где будут функционировать десять литейных печей и угольная шахта, взялся финансировать сам дон Марко. Он же поручил секретарю набрать шесть сотен работников-специалистов и добровольно-принудительных переселенцев, из них сто переселенцев и пятьдесят строителей будут направлены в мое распоряжение.
Финансирование строительства второго поселка, порта-крепости на побережье в устье реки Тальталь, именно в том самом месте, где он стоял и в той жизни, разделили пополам. Но договорились, что охрану и организацию постоянно действующего караула в производственном поселке, а также курьерское сообщение между ними будут осуществлять три десятка его кирасир. В этой же крепости будет устроен филиал компании «Новый мир».
Необходимость обустройства статусного поселка, который вроде бы как не производственный, но должен будет прикрывать северные границы владений, пришлось долго обосновывать, но в конце концов финансирование его строительства возложил на свои плечи, и на этом споры закончились. Таким образом, главнейшая задача, ради которой и было затеяно все это мероприятие, выполнена полностью.
Дело даже не в том, что отныне была залегендирована медь Африки, и не в том, что мне, то есть моему государству, теперь принадлежат ее основные мировые месторождения. Значение имело то, что я смог наложить руку на свободный доступ к планетарным запасам селитры, без которой все мои планы находились под очень большим вопросом. Теперь же, когда наступит нужное время, в стрелково-орудийном бое мы сможем посостязаться с абсолютно любым соперником. Да и никакой соперник обеспечить мощности, необходимые для ведения современной войны, и создать нормальные запасы различных взрывчатых веществ без моего на то соизволения просто не сможет.
Обсуждение и планирование наших действий затянулось до самого вечера. С вопросом телег и тягловой силы тоже определились, в Лиме эта проблема не считается сложной. Вот только с некоторыми стройматериалами напряг, если с камнем для постройки зданий и с вулканической пылью для добавки к извести не было проблем, то саму известь придется довозить. Однако строители, которых наймет будущий управляющий, этими делами должны озаботиться сами. Другое дело – огнеупорный кирпич для печей, с этим лучше всего определятся нанятые мастера.
Основным южноамериканским поставщиком меди как в метрополию, так и в колонии, на сегодняшний день являлись плавильные производства Сантьяго де Чили. Собственно, благодаря близости месторождений медной руды в свое время и возник красивый город Сантьяго. Но имеющихся объемов поставок категорически не хватало, особенно для колоний, промышленность которых развивалась более динамично, чем промышленность ожиревшей от переедания и тунеядства метрополии. Поэтому известие о нашей находке заинтересовало все деловые круги Лимы. Определились с тем, что запустить производство вполне реально уже через три месяца, при этом готовая продукция первое время должна поступать в виде сорокафунтовых отливок, но в перспективе можно будет перейти и на выпуск каких-нибудь готовых изделий.
Будущий алькальд поселка и одновременно управляющий производством, преисполненный гордости за оказанное доверие, получив по контракту полтора процента вознаграждения за будущую работу, показал нам некоторые свои расчеты. По самым приближенным прикидкам, исходя из вероятных объемов литья, для перевозки готовой продукции торговым шхунам среднего водоизмещения необходимо будет сделать около пятидесяти рейсов. А годовой доход по отпускным ценам, которые по идее не должны превышать цен литейных мастерских Сантьяго, может достичь двух миллионов талеров. По меркам второй половины XVII века это деньги поистине огромные.
Шесть своих шхун, которые будут производить поставки в колонии, дон Марко тут же пообещал передать в распоряжение компании «Новый мир». Мне же в течение года необходимо было выделить двенадцать аналогичных судов для целевых перевозок в Европу. Выделю, конечно, гораздо больше, и таскать они станут не только медь, хотя волновать это дело будет уже только меня.
